– Не знаю. Наверное. Так он сам себя называл, – ответил я.
Гроза тем временем продолжала бушевать. Дом буквально сотрясался от сильных порывов ветра. В зале не было окон, лишь шесть дверей в шесть комнат, включая кухню, которые соединялись еще и входом-выходом во внешний коридор. Действительно, не дом, а головоломка какая-то. Да еще из двух комнат лестницы на чердак, а из двух – в подвал. Какого черта он тут все так устроил? – подумалось мне.
Возле стен и на столе горели свечи, так что было достаточно светло, но как-то… мрачновато. Потусторонне. Иного слова не подберешь. Мы все ощущали, что где-то над крышей сверкают молнии, не видя их, и слышали лишь рокочущие раскаты грома. Все это сливалось в какую-то тревожную симфонию, словно небесный оркестр принялся исполнять траурный марш. И мы, сидящие за столом, будто бы справляли поминки, и даже шутливый разговор не мог помешать напряженному ожиданию чего-то сверхъестественного, которое обязательно должно было случиться этой ночью.
– Страшновато как-то, – сказала вдруг Маша, оборвав очередное подтрунивание Комочкова. Тот умолк на полуслове. Маша выразила чувства всех нас. Возможно, лишь Марков не был охвачен этим мистическим чувством страха, который явился невесть откуда, проникнув в полутемный зал. Капитан продолжал орудовать большим кухонным ножом и вилкой, разрезая поросенка на равные порции. Капитан был по-прежнему абсолютно спокоен и невозмутим.
– Ну, вот и готово, – сказал Егор. – Милости просим, можно приступать жрать. Кости плевать на пол.
– Ты бы выражался поблагороднее, – заметила Ксения. – Не в своей, чай, казарме.
– Неужели ты ничего не чувствуешь, Егорка? – спросила Милена.
Марков покрутил головой, принюхался.
– Чую ароматный запах, – отозвался он. – А что? Поросенок должен отдавать навозом?
– Да нет же! Мне кажется, что сейчас кто-то незаметно вошел сюда и уселся рядом с нами. Восьмым.
Все мы еще больше притихли, опасливо оглядываясь.
– Тебе надо в Баден-Баден ехать, на воды, нервы лечить, – усмехнулся Марков, отправляя в рот кусочек мяса. – Вадим, пошли свою жену на курорт. Денег на дорогу мы соберем.
– Но я тоже чувствую это, – возразила Ксения. Глаза ее блестели от напускного ужаса. Но это-то она просто роль играет, уж я-то знал.
– И тебя туда же, в Баден! – вынес свой вердикт капитан. – В одну палату, под амбарный замок.
– Все дело в грозе, – пояснил Сеня, физик по первой, никому теперь не нужной, профессии. – Электрические заряды в воздухе аккумулируют скрытые атавистические начала в человеке. И он стремится съежиться до уровня атома. Тогда его можно легко трансплантировать в любое место и время. «Закон Теслы».
– Чертов дом! – озвучил мои мысли Комочков. – Быть беде.
– Зря мы сюда приехали, – сказала вдруг Ксения. Ну, это уж она и вовсе зря.
– Комочек, я читал некоторые твои статьи о полтергейсте, о всякой загадочной чертовщине, – встал на защиту моего дома Марков. – Все это ерунда. Вам, журналюгам, специально приплачивают, чтобы вы пугали народ. Когда человек начинает думать о нечисти, то уже не обращает внимания на экономику, которая бьет его по башке. Все вы, газетчики, продажные девки российского империализма.
– Тогда ты – продавшийся российскому олигархату налоговик.
– Хватит задираться, – остановила их Милена.
Но Маркова уже понесло на всех парусах. Он даже поднялся со своего стула.
– Я докажу вам, что ваш страх связан не с «законом Теслы» и не с теорией Комочкова о каких-то там параллельных мирах, которую он старательно развивает на страницах своей бульварной газетки, а с элементарным невежеством. И переутомлением.
Егор вышел из-за стола. Мы еще не понимали, что он собирается сделать. Вид у него был очень серьезный.
– Что ты задумал, Егорушка? – спросила моя Милена.
– Хочу сыграть с вами в одну игру.
– А как она называется?
– «Убийца в темном доме».
После некоторого молчания Барсуков ворчливо произнес:
– Чего-то я не слышал о такой… У нее хоть есть правила?
– Правила пишутся по ходу игры, – ответил капитан.
– Я категорически отказываюсь, – сказала Маша, но Марков уже подошел к первому подсвечнику на стене и потушил его.
– Эй, эй! – крикнул я. – Хватит дурачиться!
– Пусть гасит, – мрачно откликнулся Комочков. – Ему же хуже будет.
Прежде чем мы успели остановить Маркова, он быстро обошел зал, задул все свечи, и все вокруг погрузилось в темноту. Потом где-то хлопнула дверь. Очевидно, Егор вышел из зала.
– Индюк налоговый, – сердито произнесла Ксения. – Как его только в полиции держат?
– А там все такие, – отозвался Сеня.
– Я не могу найти свою вилку. И стакан, – сказал Комочков. Что-то на столе звякнуло, опрокинулось. – Кажется, я разлил водку… – добавил он.
– За это тебя убить мало, – тотчас же произнес Сеня. – Раз игра называется «Убийца в темном доме», то должен быть и труп. Непременно. Вот ты им и станешь.
– Хватит вам, – вмешалась Маша. – Это уже не смешно.
Все это стало мне напоминать недавний спиритический сеанс в доме Дрынова. Не хватало лишь, чтобы кто-нибудь снова подбросил оголенные электрические провода к кому-нибудь из нас. Просто дежавю какое-то. Если дух Бориса действительно блуждает где-то по Полынье, то здесь он нашел самый гостеприимный прием. Рядом вдруг громко вскрикнула Милена:
– Кто-то коснулся моей ноги. Это ты, Вадим?
– Я даже не пошевелился.
– А кто же тогда?.. Коля, ты?
– Сильно рискует, сотру в пыль! – пригрозил я.
– Была охота лезть к твоей жене, – пробормотал в ответ он. – Я пытаюсь водку нащупать.
– Может быть, он не там щупает? – предположила Ксения.
– Ой! – опять взвизгнула Милена. – А теперь кто-то до ступни дотронулся… Брысь! У тебя здесь нет кошек?
– Была одна, прожорливая. Крысом звали. Может, вернулась?
– А куда Егор подевался?
– Ну, все, надоело! Сейчас я включу свет. – Я поднялся и на ощупь направился к выключателю. Но сколько ни щелкал – электричества не было. Вот уж и впрямь – «закон Теслы». А может, подстанция не работает? Или отключили в грозу?
– Наверное, Марков заранее вывернул пробки, – предположил Сеня. – Что я могу сказать? Скотина.
– У кого есть спички? – поинтересовалась Маша.
– Моя зажигалка пропала, – ответила Ксения.
– И моя тоже, – отозвалась Милена.
– Это все работа Маркова, чтоб ему провалиться! – высказался Сеня. – Он все заранее продумал. Вот и сидел тут с такой хитрой рожей, аж светился от счастья.
– Ну что, так и будем сидеть в темноте? – спросила Маша.
– Пойду пошарю на кухне, – ответил я. – Где-то у меня там валялся коробок.
Я совсем потерял в этой кромешной темноте ориентацию. Двигаясь вдоль стенки, я нащупал какую-то дверь и толкнул ее, оказавшись в комнате номер шесть, той самой – пустующей. Помещение лишь на мгновения освещалось сверкавшими за окном молниями. Теперь надо было идти вправо по коридору, и тогда бы я добрался до кухни, миновав комнату Маркова, где был главный вход в дом. А слева находились наши с Миленой апартаменты. Подумав, я решил сначала идти к себе, чтобы взять фонарик.
Но едва я вошел в свою комнату, как где-то позади меня раздался страшный вопль, который мог принадлежать и мужчине, и женщине. Или некоему животному существу, чупакабре, к примеру. А тут еще чья-то тень мелькнула передо мной и выскользнула из комнаты через вторую дверь. Я быстро схватил со столика фонарик и посветил вокруг.
Комната была пуста, но здесь явно кто-то побывал. Я интуитивно чувствовал это. Между тем в зале раздался еще один крик, это голосила женщина. Кажется, Ксения. Ну, с нее станется. А потом кто-то побежал по коридору. В довершение всего и на чердаке послышались чьи-то осторожные шаги. Я вернулся в зал, направив фонарик на моих гостей. Но за столом сидели только двое: Маша Барсукова и Милена. Обе девушки со страхом смотрели на меня.
– А где все? – недоуменно спросил я. – Кто кричал?
– Ксюша, – жалобно выдавила из себя Маша. – А кто вопил первый раз – не знаю. Кажется, где-то в подвале…
– Потом Ксения вскочила и убежала, – добавила Милена. – А Коля и Сеня пошли ее искать.
– Оставайтесь здесь, – предупредил их я. – Что-то странное творится в этом доме. Мне всерьез перестает нравиться.
Я открыл дверь в комнату номер три, где разместились Барсуковы, и пошел налево, в сторону кухни. Но здесь тоже никого не было. Между тем кто-то продолжал передвигаться по чердаку, там что-то рухнуло и загремело. «Марков, гад! – подумал со злостью я. – Всех довел до белого каления». Я пошел по коридору, миновал его комнату и добрался до шестой, откуда вела лестница на чердак.
Поднявшись по ней, я отворил люк и выбрался наверх. Подсвечивая себе фонариком, я сделал несколько шагов и тотчас же угодил в собственную ловушку – в разбросанную по полу проволоку-петлю. Теперь я знал, что самостоятельно мне не освободиться, обе мои ступни оказались опутанными этой металлической заразой. Если я начну пробовать, то, скорее всего, и руки будут намертво схвачены.
– Эй, кто-нибудь! – крикнул я. – Поднимитесь на чердак!
Мне пришлось ждать минут пять. Наконец из люка появилась голова Барсукова.
– Ты чего орешь? – спросил он. – А где Ксения?
– А Николай где?
– Полез в подвал. Он думает, что она там.
– Зря вы разделились. Нам всем нужно держаться хотя бы по двое. И не подходи близко! – предупредил его я. – Здесь ловушка. Не вляпайся, как я. Давай, осторожно попробуй меня распутать.
Пока Барсуков под светом фонарика освобождал мои ступни, внизу, прямо под нами, снова раздался крик. Я узнал голос моей жены.
– Поскорее не можешь? – сердито спросил я.
– А какого хрена ты тут капканы наставил?
Наконец я был свободен, и мы осторожно пошли вдоль стенки, пробираясь ко второму люку. Спустились в третью комнату, а потом вошли в зал. Я посветил вокруг фонариком: за столом сидела только одна Милена. Бледнее полотна.