прошлом. Их представление о динозаврах воспринял весь мир, и к началу двадцатого столетия динозавры стали так слабы, что не могли даже выдержать вес собственного тела. Бронтозавры должны были постоянно находиться в воде, чтобы не переломать себе ноги. И воцарилось мнение, что древний мир был населен слабыми, тупыми, неповоротливыми животными.
Так продолжалось до 1960 года, когда несколько смелых ученых под руководством Джона Острома[23] выдвинули образ быстрых, смышленых и теплокровных динозавров. Поскольку эти ученые посягнули на устоявшееся мнение, их много лет критиковали в свое удовольствие, хотя постепенно становилось ясно, что их идеи верны.
Но последние десять лет интерес к социальному поведению динозавров породил новый взгляд на них. Теперь они стали смышлеными созданиями, которые жили стадами и заботились о подрастающем потомстве. Они казались хорошими, даже милыми и забавными животными. Просто эти милашки все погибли из-за кошмарного метеорита. Этот сюсюкающий взгляд на мир и породил людей, подобных Тиму, которым было лень глянуть на другую сторону медали, увидеть обратную сторону жизни. Конечно, некоторые динозавры жили стадом и помогали друг другу. Но остальные были охотниками и убийцами мирных собратьев. Для Малкольма истинная картина жизни в прошлом представлялась сплетением силы и слабости, хорошего и плохого – так было всегда и так осталось до сих пор. И нечего притворяться, что это не так.
«Испугает маленьких детей», – вот уж точно! Малкольм презрительно фыркнул, шагая по коридору к себе в кабинет.
На самом деле Малкольм встревожился, услышав объяснения Элизабет Гелман о присланном образце. Особенно о метке. Ян был уверен, что с этой меткой хлопот не оберешься.
Правда, он не был уверен, как следует поступить дальше.
Малкольм завернул за угол, миновал стенд с наконечниками для стрел, созданных древним человеком Америки. Впереди замаячил его кабинет. Беверли, ассистентка, стояла у своего стола и сортировала бумаги, собираясь домой. Она протянула ему факсы и сказала:
– Я отправила сообщение доктору Левайну, но он не ответил. Никто не знает, где он.
– Час от часу не легче, – вздохнул Малкольм. Вот и работай с этим Левайном! Он такой импульсивный, никогда не знаешь, что он выкинет в следующий раз. Малкольм был первым поручителем Левайна, когда того арестовали за превышение скорости.
Ян просмотрел факсы: приглашения на конференции, запросы о работах… ничего интересного.
– Хорошо. Спасибо, Беверли.
– Ах да. Фотографы тоже приходили. Они все закончили час назад.
– Какие фотографы? – насторожился Ян.
– Из «Журнала Хаоса». Снимали ваш кабинет.
– Что вы имеете в виду?
– Они пришли снять ваш кабинет, – пояснила Беверли. – Для серии статей о рабочих местах знаменитых математиков. У них было ваше письмо, где вы разрешали…
– Я не посылал никакого письма, – оборвал ее Малкольм. – И в первый раз слышу про «Журнал Хаоса».
Он вошел в кабинет и осмотрелся. Перепуганная Беверли поспешила за ним следом.
– Все в порядке? Ничего не пропало?
– Кажется, все на месте, – сказал он, бегло проверяя содержимое ящиков стола. Ничего не исчезло.
– Уф, – облегченно вырвалось у Беверли, – я уж думала…
Он повернулся и глянул в дальний конец комнаты.
Карта!
У него висела карта мира с отметками там, где были обнаружены «формы, отклонившиеся от нормы». Даже при самом небрежном подсчете – считал Левайн – их было уже двенадцать. Зона находок тянулась от Рангироа на западе до Баджа Калифорниа и Эквадора на востоке. Можно было верить в это или нет. Но последний образец кожи доказал, что, по крайней мере, один неизвестный вид существует. Так что и предыдущие находки заслуживали внимания.
– Они фотографировали эту карту?
– Да, они все фотографировали. Это важно?
Малкольм отстраненно посмотрел на карту. Что может вынести отсюда непосвященный? Они с Левайном часами просиживали перед ней, высчитывая расположение «затерянного мира». И наконец сузили поиски до пяти островов неподалеку от побережья Коста-Рики. Левайн был убежден, что следует искать на одном из этих островов, и Малкольм начал приходить к выводу, что его коллега прав. Но эти острова не были отмечены на карте…
– Они были такими вежливыми. Иностранцы… кажется, шведы.
Малкольм кивнул и вздохнул. «Ну и черт с ними, – подумал он. – Рано или поздно это должно было случиться».
– Все в порядке, Беверли.
– Вы уверены?
– Да, все нормально. До свидания.
– До свидания, доктор Малкольм.
Оставшись один, Ян набрал номер Левайна. Отозвался автоответчик. Левайна до сих пор не было дома.
– Ричард, ты дома? Если да, то возьми трубку, это важно.
Малкольм подождал, но ничего не изменилось.
– Ричард, это Ян. Слушай, у нас проблемы. Карта – уже не тайна. И мы проанализировали образец тканей. Я думаю, мы можем смело решить, что зона «Б» расположена…
Кто-то поднял трубку. Малкольм услышал чье-то дыхание.
– Ричард? – переспросил он.
– Нет, – ответил далекий голос. – Это Торн. Мне кажется, Ян, тебе лучше поскорее сюда приехать.
Пять Смертей
– Я так и знал! – воскликнул Малкольм, входя в квартиру Левайна и быстро оглядываясь. – Я ждал чего-то в этом роде. Он не способен и дня просидеть на месте! Я же говорил ему, чтобы и не думал лезть туда, пока мы все не выясним досконально. Я должен был догадаться: он не утерпит. Естественно, он полез.
– Вот именно.
– Раздутое эго, – покачал головой Малкольм. – Ричард всегда должен быть первым. Первым найти, первым добраться до места. Он наверняка все погубил. Его импульсивное поведение – это же настоящая буря в мозгу, в нейронах. Буря на грани хаоса. Навязчивые идеи – всего лишь одна из вредных привычек. Но какой ученый умеет держать себя в руках? В школе учат: раскрепощайте мозги. А о том, что Нильс Бор[24] был не только великим физиком, но и олимпийским чемпионом по атлетике, они забывают! Сейчас все ученые стараются вести себя как психопаты. Это их профессиональный стиль.
Торн задумчиво посмотрел на Малкольма и решил, что перед ним – еще одна крайность.
– Вы знаете, на какой остров он отправился?
– Нет, – сказал Малкольм, шатаясь по комнатам и разглядывая вещи. – Когда мы разговаривали в последний раз, то сузили круг поисков до пяти островов, все на юге. Но не решили еще, который именно.
Торн показал на доску, где висели снимки со спутников.
– Эти острова?
– Да, – подтвердил Ян, всматриваясь в фотографии. – Они расположены дугой вдоль залива Пуэрто-Кортес. Вероятно, необитаемы. Местные жители называют их Пять Смертей.
– Почему? – поинтересовалась Келли.
– Из-за одной старой индейской сказки, – пояснил Малкольм. – В ней идет речь о каком-то храбром воине, которого взяли в плен и предложили выбрать смерть: сожжение, утопление, сбрасывание со скалы, повешение и обезглавливание. Воин ответил, что хотел бы принять все смерти, и отправился с острова на остров, где его ждали разные испытания. Своеобразная американская версия двенадцати подвигов Геракла…
– Так вот это о чем! – воскликнула Келли и выбежала из комнаты.
Малкольм заморгал.
Повернулся к Торну, но тот лишь пожал плечами.
Келли вернулась, держа немецкую книжку с картинками. И протянула ее Малкольму.
– Да, – кивнул тот. – «Die Funf Todesarten». То есть «Пять способов смерти». Странно, что на немецком…
– Здесь полно книг на немецком, – вставила Келли.
– Да ну? Вот паршивец! А мне не сказал.
– Это важно? – спросила девочка.
– Еще бы! Подай мне вон ту лупу, пожалуйста.
Келли принесла ему со стола лупу.
– И в чем же дело?
– Пять Смертей – древние вулканические острова, – начал объяснять Ян. – А значит, там рай для геологов. Еще в двадцатые годы немцы хотели их разрабатывать.
Он внимательно всматривался в снимки.
– Ага. Да, это именно они. Без сомнения. Матансерос, Муерте, Такано, Сорна, Пена… Все это имена смерти и уничтожения… Хорошо. Уже теплее. У нас есть спутниковые снимки со спектрографическим анализом облачного покрова?
– Это поможет нам найти зону «Б»? – подал голос Арби.
– Что? – подскочил Малкольм. – Что тебе известно про зону «Б»?
Арби до сих пор сидел за компьютером, работая над файлами.
– Ничего. Знаю только, что доктор Левайн тоже искал зону «Б». Это название встречается в файлах.
– Каких файлах?
– Я восстановил некоторые файлы «ИнГена» из этого компьютера. Просмотрел и нашел упоминания о зоне «Б». Правда, несколько странные. Вроде этого.
Он откинулся на спинку кресла, давая Яну возможность увидеть экран.
Малкольм нахмурился:
– Забавно, но не особенно полезно для нас. Отсюда неясно, какой остров имеется в виду… если это вообще остров. Что тут еще?
– Ну… – Арби пощелкал клавишами. – Сейчас посмотрим. Вот.
– Ладно, – сдался Малкольм. – Выходит, остров. И у зоны «Б» есть какая-то сеть. Какая? Компьютерная?
– Не знаю, – ответил Арби. – Может, радиосеть?
– Зачем? – пожал плечами Малкольм. – Для чего может понадобиться радиосеть? Да, этот файл тоже не особенно внятный.
Арби вскинулся. Он воспринял последнее замечание как вызов. И яростно принялся что-то отстукивать на клавиатуре. Потом вскрикнул:
– Стойте! Здесь еще один… если я смогу его открыть… Есть! Получилось!
Он отодвинулся от экрана, чтобы все могли видеть.
Малкольм глянул и промурлыкал:
– Хорошо. Оч-чень хорошо!
– Это уже кое-что, – заметил Малкольм, изучая список. – Можешь распечатать это?
– Конечно, – сияя, ответил Арби. – Это действительно то, что надо?
– Да.