– Учитывая, что сами мы живем только три миллиона, – вставил Эдди.
– Самонадеянная чепуха, – заявил Малкольм. – Некоторые обезьяны жили три миллиона лет назад, но не мы. Более-менее определенные человеческие существа появились тридцать пять тысяч лет назад. Тогда наши предки малевали в пещерах Франции и Испании охотничьи сцены, чтобы приманить удачу на охоте. Тридцать пять тысяч лет. Для истории Земли это один миг. Мы только-только вышли на сцену.
– Да-а…
– И, конечно, даже тридцать пять тысяч лет назад мы уже способствовали вымиранию зверей. Пещерные люди убивали так много дичи, что на некоторых континентах животные начали исчезать как вид. В Европе раньше водились львы и тигры. В Лос-Анджелесе – жирафы и гиппопотамы. Боже мой, десять тысяч лет назад предки коренных американцев охотились за мамонтами и истребили их совсем. И так было всегда, это обычная тенденция…
– Ян!
– Это так, хотя разные идиоты думают, что открыли что-то новое…
– Ян, мы говорили о динозаврах.
– А, да. Динозавры. Как бы там ни было, но сто пятьдесят миллионов лет динозавры царствовали на всей планете, к началу мелового периода их насчитывался целый двадцать один вид! Некоторые, такие как камаразавры и фаброзавры, вымерли. Но подавляющее большинство жило и здравствовало на протяжении всего мелового периода. А потом, совершенно неожиданно, около шестидесяти пяти миллионов лет назад, все до единого виды передохли. Остались одни птицы… Что это было?
– Я думал, ты знаешь, – проворчал Торн.
– Нет, что это за звук? Вы слышали?
– Нет.
– Останови машину, – приказал Малкольм.
Торн выключил мотор. Они опустили оконные стекла, и в кабину сразу хлынул полдневный зной. Ветра практически не было. Некоторое время люди напряженно прислушивались.
– Ничего не слышно, – пожал плечами Торн. – С чего ты решил…
– Тс-с-с, – прошипел Малкольм. Он высунулся из окна и приложил ладонь к уху. Через минуту вернулся на место. – Я могу поклясться, что слышал шум мотора.
– Мотора? Двигателя внутреннего сгорания, что ли?
– Да, – сказал Ян и показал рукой на восток. – Кто-то едет с той стороны.
Они снова прислушались, но ничего не услышали.
– Откуда здесь взяться двигателю, Ян? – покачал головой Торн. – Бензина-то нет.
Зашумело радио.
– Доктор Малкольм? – спросил голос Арби.
– Да, Арби?
– Кто здесь еще? На острове?
– С чего ты взял?
– Включите монитор.
Торн включил монитор на приборной доске. Появились картинки, снятые разными следящими камерами. Все они показывали узкую восточную долину – склон холма, затененный высокими деревьями. Ветки деревьев мешали обзору. Но картина была мирной и совершенно неподвижной.
– Что ты видел, Арби?
– Смотрите.
Сквозь зеленые листья Торн заметил мелькание одежды цвета хаки, потом снова, чуть дальше. Он сообразил, что этот человек отчасти идет, отчасти ползет сквозь переплетение кустов вниз по склону. Невысокий, с короткими темными волосами.
– Черт возьми, – улыбнулся Малкольм.
– Ты знаешь, кто это?
– Конечно. Это Сара.
– Лучше забрать ее. – Торн взял радио и включил его. – Ричард!
Молчание.
– Ричард? Ты слышишь меня?
Тишина.
Малкольм вздохнул:
– Просто великолепно, он не отвечает. Наверняка решил прогуляться. Вечно он сует свой нос…
– Этого-то я и боялся, – нахмурился Торн. – Эдди, сними мотоцикл и слетай к Левайну, глянь, чем он там занимается. Захвати ружье. А мы подберем Сару.
След
Левайн забирался по звериной тропе все дальше в джунгли. Паразавры шагали где-то впереди, с шумом проламываясь сквозь заросли папоротника и молодых пальм. По крайней мере, теперь он понял, почему животные вытянулись в одну линию – по-другому в такой чаще и не пройдешь.
Их трубные кличи не смолкали ни на минуту, но теперь они звучали по-новому – взволнованно, на более высокой ноте. Палеонтолог спешил за стадом по вытоптанной тропе, отталкивая мокрые пальмовые листья, которые были больше, чем он сам. Прислушиваясь к звериным крикам, он почувствовал явственный мускусный запах. Левайн отметил, что вскоре этот сладковатый аромат усилился.
Впереди, несомненно, что-то происходило. Паразавры затрубили более отрывисто, почти залаяли. Они явно были чем-то встревожены. Но что могло встревожить гигантов трех с половиной метров в высоту и шести в длину?
Любопытство победило. Левайн перешел на бег, отмахиваясь от веток и громадных листьев и перепрыгивая через поваленные стволы деревьев. Впереди послышался странный свистящий звук, плеск, а потом один из парозавров издал долгий, приглушенный гул.
Эдди Карр подрулил на мотоцикле к вышке и остановился. Левайна там не было. Эдди оглядел землю вокруг и нашел множество глубоких следов лап. Отпечатки были большими, шестидесяти сантиметров в диаметре, и вели они в сторону леса.
Эдди изучил почву и нашел четкие следы ботинок. Судя по названию фирмы, принадлежали они Левайну. Кое-где эти следы накладывались на отпечатки звериных лап, следовательно, были сделаны позже. Следы ботинок тоже вели в джунгли.
Эдди выругался. Ему меньше всего хотелось соваться в эти заросли. От одной мысли об этом ему становилось дурно. Но что поделаешь? Левайна нужно вернуть. «Этот паразит, – подумал парень, – ходячая неприятность». Эдди снял с плеча ружье и пристроил его поперек руля мотоцикла. Завел транспорт и бесшумно покатил в темную чащу леса.
С колотящимся от волнения сердцем Левайн раздвинул листья последних пальм. И резко остановился. Прямо над его головой раскачивались огромные хвосты паразавров. Густая струя мочи хлестала из клоак, заливая землю вокруг. Левайн отпрыгнул назад, чтобы не забрызгаться. Позади ближайшего зверя была видна поляна, вытоптанная ногами бесчисленных животных. Паразавры расположились на этой поляне и дружно извергали мочу во все стороны.
Это зрелище удивило Левайна, от паразавров он такого не ожидал.
Многие современные животные, включая носорогов и оленей, предпочитают мочиться в определенных местах. И часто они делают это всем стадом. Обычно это один из способов метить территорию. Но кто бы мог подумать, что динозавры поступали так же?
Наконец паразавры закончили мочеиспускание и отступили на пару шагов. На этот раз они принялись в унисон испражняться. Каждый динозавр произвел большую желтую кучу, при этом низко урча. Над поляной поднялось плотное облако вони, сильно отдающее метаном.
Позади Левайна кто-то прошептал:
– Вот это да!
Он обернулся и обнаружил Эдди Карра на мотоцикле, который брезгливо помахал рукой перед лицом.
– Сортир для динозавров, – прошептал он. – Не вздумай зажигать спичку, а то все здесь взлетит на воздух…
– Тс-с-с! – яростно просипел Левайн.
И снова повернулся к стаду. Некогда обращать внимание на молодого грубияна и дурака. Некоторые животные склонили головы и принялись лизать лужи мочи. «Наверняка для того, чтобы восстановить утраченные соли, – подумал ученый. – Или гормоны. Или…»
Левайн пододвинулся поближе.
Как мало известно об этих существах! Ничего определенного даже об основных повадках – как динозавры едят, как спят и размножаются. Целый мир заключен в сложном, взаимосвязанном поведении этих созданий, исчезнувших с лика планеты давным-давно. Чтобы понять их, потребуются годы работы десятков ученых-исследователей. Но этого, возможно, никогда не случится. Все, что он может сделать, это пронаблюдать несколько их действий, описать несколько случайных фактов их жизни, чтобы хотя бы немного представить себе общую схему их поведения.
Паразавры затрубили и направились дальше в лес. Левайн пошел следом.
– Доктор Левайн, – тихо промолвил Эдди, – немедленно садитесь в седло.
Левайн даже не оглянулся. Потому что, как только большие животные удалились, на полянку выскочили с десяток небольших зеленых динозавриков. Он их сразу узнал – Procompsognathus triassicus. Прокомпсогнаты, маленькие падальщики, найденные Фраасом в Баварии в 1913 году. Левайн замер, очарованный. Конечно, он прекрасно знал этих динозавров, но только по реконструкциям, поскольку нигде в мире пока не обнаружили полного скелета прокомпсогната. Самые основательные исследования провел Остром, но у него на руках был скелет в очень плохом состоянии – изломанный и неполный. У динозавра Острона не хватало хвоста, шеи и передних лап. А здесь прыгали целые и живые прокомпсогнаты, они сновали по поляне, словно выводок цыплят. Динозаврики принялись есть свежий помет и запивать остатками мочи. Левайн нахмурился. Неужели это типичное для падальщиков поведение?
Вряд ли…
Он сделал еще один шаг, чтобы рассмотреть все получше.
– Доктор Левайн! – шипел Эдди.
Интересно, что компи ели только свежий помет, не касаясь засохших остатков прежних куч, разбросанных по всей поляне. Что бы они ни извлекали из помета, эти вещества содержались только в свежих испражнениях. Протеины или гормоны, которые со временем разлагаются? Наверное, следует взять кусочек для анализа. Левайн достал из нагрудного кармана пластиковые пакетики. Прошел мимо компи, которые сперва не обратили на него никакого внимания.
Он нагнулся над первой же кучей и потянулся кулечком.
– Доктор Левайн!
Раздосадованный Левайн обернулся, и в это мгновение один из компи подскочил и укусил его в руку. Второй запрыгнул ему на плечо и цапнул за ухо. Левайн взвыл и вскочил. Компи брызнули в стороны.
– Черт! – вскрикнул он.
Подлетел Эдди на мотоцикле.
– Хватит! Залезайте, и валим отсюда.
Первое гнездо
Красный джип остановился. Звериная тропа, по которой катила машина, выводила на прогалину. Тропа, протоптанная какими-то крупными животными, была широкой и грязной. В грязи виднелись большие и глубокие отпечатки лап.
С прогалины неслось странное горловое кряканье, словно там перекликались огромные гуси.
– Так, – сказал Доджсон, – давайте ящик.