– А чье это?
– Наверное, Эдди.
Сара взяла одежду.
– Вполне.
Зашла за поворот, в спальное отделение, и принялась переодеваться.
– Кем ты собираешься стать, когда вырастешь?
– Не знаю.
– Хороший ответ.
– Правда?
Мама постоянно понукала Келли браться за временную работу, чтобы выбрать будущую профессию.
– Да, – ответила Сара. – Все умные люди лет до двадцати или тридцати не знают, чем именно заняться в жизни.
– Ого!
– А какой у тебя любимый предмет?
– Вообще-то математика, – несколько виновато сообщила Келли.
Вероятно, Сара уловила эту интонацию, поэтому спросила:
– А что не так с математикой?
– Ну, вы же знаете, девочки не особо в ней разбираются.
– Нет, не знаю, – ровным голосом проронила Сара.
Келли запаниковала. Все шло так хорошо, но вот она сказала что-то не так, словно дала неправильный ответ любимому учителю. И девочка решила, что лучше молчать. И прикусила язык.
Через минуту появилась Сара в шортах и футболке Эдди. Она присела и принялась натягивать ботинки.
– Что ты имела в виду, когда сказала, что девочки не разбираются в математике? – спокойно спросила она.
– Ну, все так говорят.
– Все – это кто?
– Мои учителя.
Сара вздохнула:
– Хорошо. Твои учителя…
– И остальные ученики дразнят меня занудой и сильно умной. Ну, и всякое такое.
Как это признание вырвалось, Келли и сама не знала. Удивительно, вот она сидит рядом с Сарой Хардинг, которую знает только по статьям из журналов, и рассказывает ей о своих личных неприятностях.
Сара мягко улыбнулась:
– Ну, если они так говорят, значит, ты действительно хорошо соображаешь в математике, а?
– Наверное.
– Это же чудесно, Келли, – снова улыбнулась Сара.
– Но ведь мальчикам не нравятся слишком умные девочки.
– Неужели? – удивленно подняла брови Сара.
– Ну, все так говорят…
– Все – это кто?
– Моя мама.
– Ага. Вероятно, она знает, о чем говорит.
– Не уверена, – призналась Келли. – Мама всегда встречается с какими-то придурками.
– Значит, она может ошибаться? – спросила Сара, глядя на Келли, которая теребила кофточку.
– Наверное.
– Послушай, насколько мне известно, одним мужчинам нравятся умные женщины, другим – нет. Все в мире так устроено. – Она взялась за второй ботинок. – Ты знаешь о Джордже Шаллере?[32]
– Конечно. Он изучал панд.
– Правильно. Панд, а до этого снежных барсов, львов и горилл. Он самый лучший исследователь двадцатого столетия… и знаешь, как он работал?
Келли покачала головой.
– Прежде чем выезжать на полевые исследования, Джордж читал все, что было написано о животных, которых он собирался наблюдать. Художественную литературу, газетные публикации, научные отчеты – все подряд. Потом он ехал и изучал животных лично. И знаешь, что он обычно обнаруживал?
Келли снова покачала головой, не решаясь и слова вымолвить.
– Что почти все написанное и сказанное прежде – неправда. Например, гориллы. Джордж изучал горных горилл за десять лет до Дайан Фосси[33]. И открыл, что существующие взгляды на этих животных – преувеличение, или непонимание, а то и просто выдумки чистой воды. Вроде идеи, что нельзя брать женщину в экспедицию по изучению горилл, иначе они ее обязательно изнасилуют. Это не так. Все… это… не так.
Сара закончила шнуровать ботинки и встала.
– Так что, Келли, ты должна сейчас понять одну вещь. Всю твою жизнь люди будут постоянно говорить тебе разное. И девяносто восемь процентов того, что они будут говорить, окажется неправдой.
Келли промолчала. Почему-то эти слова ее задели.
– Такова жизнь, – сказала Сара. – Люди обычно забивают себе головы общеизвестной непроверенной информацией. Так что трудно понять, кому верить, а кому нет. Я знаю, каково тебе.
– Правда?
– Конечно. Моя мама вечно повторяла, что из меня никогда не выйдет толк. Так же, как некоторые мои профессора.
– Правда? – пораженно спросила Келли.
– Ага, собственно…
Из другой секции трейлера раздался крик Малкольма:
– Нет! Нет! Идиоты! Они все испортят!
Сара тут же повернулась и поспешила на голос. Келли спрыгнула со стула и бросилась за ней.
Все мужчины склонились над монитором. Они говорили одновременно и явно были расстроены и злы.
– Ужасно, ужасно! – причитал Малкольм.
– Это, кажется, джип, – заметил Торн.
– Да, у них был красный джип, – сообщила Сара, подходя к монитору.
– Тогда это Доджсон, – сказал Малкольм. – Проклятье!
– Что он там делает?
– Догадаться нетрудно.
К экрану протолкалась Келли. Она увидела джунгли, сквозь которые мелькали отблески черно-красной машины.
– Где они сейчас? – спросил Малкольм у Арби.
– В восточной долине, – откликнулся мальчик. – Там, где мы нашли доктора Левайна.
Щелкнуло радио, и раздался голос самого Левайна:
– Вы имеете в виду, что на острове есть еще кто-то?
– Да, Ричард.
– Тогда их нужно как можно скорее остановить, пока они не нарушили экосистему.
– Знаю. Хочешь вернуться?
– Пока не вижу причин. Если таковые возникнут, известите меня.
И радио отключилось.
Хардинг следила за передвижением джипа.
– Да, это он, твой разлюбезный друг Доджсон.
– Никакой он мне не друг, – огрызнулся Ян. Он встал, морщась от боли в ноге. – Двигаем. Нужно остановить этих мерзавцев. Времени и так мало.
Второе гнездо
Красный джип тихо остановился перед сплошной стеной тропического леса. Но сквозь нее просвечивала открытая поляна.
Доджсон замер, прислушиваясь. Кинг повернулся к нему и открыл было рот, но шеф предостерегающе поднял руку.
С поляны до них долетел густой низкий рык, больше похожий на урчание. Казалось, там мурлыкал исполинский камышовый кот. А потом земля дрогнула – едва ощутимо, но ключи в зажигании закачались и звякнули о приборную доску. И по сотрясению почвы Доджсон осознал – это чьи-то шаги.
Шаги кого-то очень большого. Очень.
Кинг пораженно застыл, уронив челюсть. Доджсон оглянулся на Бейзелтона – профессор сидел, вцепившись побелевшими пальцами в сиденье, и прислушивался к странным звукам.
Сквозь пронизанные солнцем джунгли двинулась тень. Судя по всему, это животное было шести метров ростом и двенадцати метров в длину. Оно передвигалось на задних лапах, легко неся тяжелое туловище, короткую шею и невероятно большую голову.
Это был тираннозавр.
Доджсон помедлил, вглядываясь в кошмарную тень. Его сердце сжалось. Конечно, лучше было бы сразу проехать к следующему гнезду, но Доджсон был уверен, его аппарат подействует и тут.
– Попугаем его. Дайте ящик.
Бейзелтон протянул ему коробку, как делал это и в прошлый раз.
– Заряжены? – спросил Доджсон.
– Да, аккумуляторы в порядке, – ответил Кинг.
– Ладно, пошли. Как и раньше: я иду впереди, вы – за мной. Берете яйца и несете в машину. Готовы?
– Да, – ответил профессор.
Кинг помолчал, не спуская глаз с тени. Потом спросил:
– А что это за динозавр?
– Это тираннозавр.
– О господи!
– Тираннозавр? – переспросил Бейзелтон.
– Да какая разница? – раздраженно проронил Доджсон. – Действуем по плану. Готовы?
– Минуточку, – попросил Бейзелтон.
– А что, если аппарат не сработает? – тут же встревожился Кинг.
– Вы же видели, он отлично работает, – рассердился Доджсон.
– В последних исследованиях установили довольно забавный факт, касающийся тираннозавров, – сообщил Бейзелтон. – Палеонтолог Рокстон изучил их черепную коробку и пришел к выводу, что мозг тираннозавра был похож на мозг лягушки, только во много раз больше. То есть их нервная система реагировала лишь на движение. Они не заметят вас, если вы стоите неподвижно. Они вас просто не увидят.
– Это точно? – не поверил Кинг.
– По крайней мере, так писали. И это вполне логичное предположение. Не забывайте, что динозавры, хотя и очень велики, животные с примитивным мышлением. То есть тираннозавр не умнее обычной лягушки.
– Не знаю, зачем мы туда премся, – нервно проговорил Кинг, глядя на лес. – Он такой огромный.
– Ну и что? – взорвался Доджсон. – Ты слышал, что сказал Джордж? Это просто большая жаба. Мы запросто ее шуганем. Так что вылезайте и не хлопайте дверями.
Джордж Бейзелтон чувствовал себя спокойно и уверенно, пока пересказывал статью, прочитанную в каком-то журнале. Он играл привычную роль, выдавая людям информацию, которой тем не хватало. Но, приближаясь к гнезду тираннозавра, профессор с неприятным удивлением обнаружил, что колени у него начинают дрожать. Ноги стали ватными. Прежде он считал, что это всего лишь фигура речи, но теперь со страхом убедился на личном опыте, что это просто констатация факта. Он закусил губу и взял себя в руки. Нет, страха он ни за что не выкажет. Он вполне владеет ситуацией.
Доджсон уже шагал впереди, выставив ящичек перед собой, как пистолет. Бейзелтон зыркнул на бледного как смерть Кинга, который обливался потом. Бедняга был готов грохнуться в обморок, но медленно тащился за боссом. Профессор шел рядом, изо всех сил делая вид, что он в порядке.
Вот Доджсон обернулся в последний раз и махнул рукой своим спутникам, чтобы нагоняли. А потом вышел на поляну.
Бейзелтон увидел тираннозавра. Нет, двоих тираннозавров! Они стояли по разные стороны земляного вала. Две взрослые особи шести метров в высоту, с мощными задними лапами – огромные, темно-красные твари с зубастыми хищными пастями. Как и майазавры, звери тупо уставились на Доджсона, словно не в силах понять, как к ним осмелился заявиться этот наглый чужак. А потом они яростно заревели. Это был невозможный, сбивающий с ног рев.
Доджсон поднял коробку, нацелил на динозавров, и воздух зазвенел от монотонного высокого визга.