– Будьте добры, освободите нам место. Пожалуйста, у нас не так много времени.
Когда дети отошли, на экране появилось бело-зеленое изображение костей ноги. Как он похож на большую птицу, поразилась Сара. Грифа или стервятника. Она передвинула излучатель.
– Ага… вот плюсны… вот малая и большая берцовая…
– А почему кости такие разные? – спросил Арби, указывая на плотные белые пятна на зеленых очертаниях костей.
– Потому что это детеныш, – ответила Сара. – Его кости большей частью состоят из хрящей, кальция мало. По-моему, этот малыш еще не может ходить сам, по крайней мере, не слишком хорошо. Вот. Взгляни на его коленную чашечку… Тут видна кровь в суставе…
– Откуда вы знаете анатомию? – удивилась Келли.
– Мне пришлось ее выучить. Я провела много часов над пометом хищников. Там оставалось множество обломков костей, и я старалась понять, кого из животных сожрали на этот раз. Посидишь так, погадаешь – и будешь отлично разбираться в сравнительной анатомии.
Она снова провела излучателем вдоль лапы детеныша.
– И еще мой папа был ветеринаром.
– Твой отец был ветеринаром? – поразился Малкольм.
– Да. В зоопарке Сан-Диего. Он специализировался на птицах. Но я не вижу… Можешь увеличить?
Арби щелкнул переключателем. Изображение увеличилось в два раза.
– Ага, хорошо. То, что нужно. Видите?
– Нет.
– Вот, на большой берцовой. Тоненькая темная полоска.
– Вон та темная полоска? – переспросил Арби.
– Для детеныша эта полоска означает смерть, – пояснила Сара. – Бедро не срастется правильно, коленный сустав не будет сгибаться. Когда животное подрастет, оно не сможет бегать, не сможет даже ходить. А значит, и самостоятельно питаться. Он будет калекой, и первый же хищник загрызет его, не пройдет и нескольких недель.
– Но ведь можно вылечить его, наложить что-то вроде гипса, – подал голос Эдди.
– Интересно, что?
– Суперклей, – ответил парень. – Я прихватил с собой примерно килограмм, в ампулах по сто кубиков. Так, на всякий случай. В основе – полимерная смола, когда застывает, становится как сталь.
– Прекрасно – насмешливо протянула Сара. – Это тоже погубит зверька.
– Как?
– Он растет, Эдди! Через пару недель он станет во много раз больше. Нам, конечно, нужен прочный материал, но разрушаемый со временем. Который отвалится или расколется через три-пять недель, когда перелом заживет. Есть такой?
– Не знаю, – нахмурился Эдди.
– Думай поскорее, времени мало, – поторопила его Сара.
– Док? – беспомощно обернулся Эдди к шефу. – Это похоже на ваши вечные задачки: как наложить динозавру гипс, если под рукой только газета и суперклей?
– Похоже, – пробурчал Торн.
От него не укрылась ирония ситуации. Он годами задавал такие задачки студентам, а теперь сам столкнулся с одной из них.
– Может, – неуверенно начал Эдди, – нужно развести клей с чем-то вроде сахара?
Торн покачал головой:
– Гидроксидная группа сахарозы сделает клей хрупким. Он, конечно, схватится, но разлетится как стекло при первом же движении динозавра.
– А если смешать клей с тряпкой, пропитанной сиропом?
– Думаешь, что со временем тряпка сгниет?
– Да.
– И тогда гипс спадет?
– Ну да.
Торн пожал плечами:
– Может, и получится. Но без проверки нельзя сказать наверняка, сколько он продержится. Может, пару дней, а может, и пару месяцев.
– Слишком долго, – заметила Сара. – Животные растут быстрее. Если гипс удержится, динозавр все равно вырастет калекой, только из-за гипса.
– Нам нужна органическая смола, которая со временем распадется, – промолвил Эдди.
– Жевательная резинка? – оживился Арби. – У меня ее полно…
– Нет, я думал о другом. На химическом уровне это смола с…
– Мы никогда не решим эту задачу на химическом уровне, – заметил Торн. – У нас нет подходящего оборудования.
– А что делать? Как еще ее решить…
– А что, если сделать что-нибудь разное в разных отношениях? – предложил Арби. – Твердое в одном случае и мягкое в другом?
– А как? – вздохнул Эдди. – Лучше гомогенная смола. Такой клей, который, засыхая, становится твердым как железо, а…
– Нет, погоди, – оборвал его Торн. – Что ты имел в виду, Арби?
– Ну, Сара сказала, что нога растет. Значит, становится длиннее, но это не повлияет на гипс. И шире, а это повлияет, потому что гипс будет сжимать ногу. Но если сделать накладку непрочной по диаметру…
– Точно, – обрадовался Торн. – Эта задача решается структурно.
– Как? – не понял Эдди.
– Возьмем какую-нибудь тонкую железку. Например, алюминиевую фольгу. Я видел такую на кухне.
– Она не выдержит, – возразил Эдди.
– А мы покроем ее слоем твоего клея, – сказал Торн и повернулся к Саре. – Мы сделаем накладку, которая будет очень прочной на вертикальный разрыв и очень слабой на горизонтальный. Простое инженерное решение. Малыш будет спокойно ковылять на своей лапе, пока нажим будет идти вертикально, а когда он начнет подрастать и нога станет распирать накладку, она спадет.
– Да, – кивнул Арби.
– Это тяжело сделать? – спросила Сара.
– Вряд ли. Свернем повязку из фольги и смажем ее суперклеем.
– А что удержит фольгу, пока вы будете ее мазать смолой? – не унимался Эдди.
– Да хоть жевательная резинка, – откликнулся Арби.
– У нас ее полно, – улыбнулся Торн.
В эту минуту маленький тираннозавр задергал лапками. Он поднял голову, кислородная маска спала, и зверек издал низкий, жалобный писк.
– Скорее, – поторопила Сара, подхватывая его голову. – Давайте морфий.
Малкольм уже держал шприц наготове. Он вогнал иглу в шею зверенышу.
– Не больше пяти кубиков, – предупредила Сара.
– А если больше? Что ему сделается?
– У него шок от ранения, Ян. Слишком большое количество морфия может убить его. У него может наступить асфиксия. Наверняка его эндокринные железы тоже пострадали.
– Это если у него есть эндокринные железы, – бросил Малкольм. – Неизвестно, есть ли вообще у тираннозавров гормоны. Мы же ничего о них не знаем.
Щелкнуло радио, и послышался голос Левайна:
– К слову, Ян. Я подозреваю, что у динозавров есть гормоны. На эту мысль наводят некоторые факторы. И раз уж ты, Ян, ввязался в эту авантюру с детенышем, мог бы, по крайней мере, набрать пару пробирок его крови. Кстати, док, не могли бы вы взять трубочку?
– Этот парень, – вздохнул Малкольм, – начинает здорово действовать мне на нервы.
Торн прошел по трейлеру до телефонного аппарата, который находился почти в головной части. Просьба Левайна была в высшей степени странной – по всему трейлеру строяли вполне приличные микрофоны. Но Левайн об этом прекрасно знал – он сам разрабатывал коммуникационную систему машины.
– Да? – сказал Торн, поднимая трубку.
– Док, – начал Левайн, – я сразу перейду к сути дела. Нельзя было приносить детеныша в трейлер. Вы нарываетесь на неприятности.
– Какие именно?
– Вообще-то я пока не знаю. И не хочу пугать остальных. Но почему бы пока не отправить детей на вышку, а? И вам с Эдди не перейти сюда тоже?
– То есть ты хочешь, чтобы мы отсюда смотались? Ты уверен, что это необходимо?
– Да.
Когда зверенышу впрыснули морфий, он перестал дергаться и бессильно откинулся на спину. Сара снова приладила ему на мордочку кислородную маску. Глянула на монитор, проверяя сердечный ритм, но Арби и Келли опять оказались напротив экрана.
– Дети, ради бога!
Подошел Торн и хлопнул в ладоши.
– Так, ребята! Пора на полевые работы. Выметаемся.
– Сейчас? – удивился Арби. – А мы хотели посмотреть, как…
– Нет-нет, – оборвал его Торн. – Доктору Малкольму и доктору Хардинг нужно больше свободного места. А нам пора прогуляться к вышке. Там можете смотреть на динозавров до самого вечера.
– Но, док…
– Никаких возражений. Мы уже отправляемся, вперед. Эдди, ты тоже с нами. Оставь этих голубков заниматься своим делом.
Вскоре все ушли. Дверь трейлера захлопнулась, и Сара услышала тихое жужжание «Эксплорера» – машина покатила прочь. Склонившись над малышом и поправляя маску, она спросила:
– Значит, голубков?
– Наверняка Левайн… – пожал плечами Малкольм.
– Думаешь, это была идея Левайна? Ну, отправить всех подальше?
– Естественно.
– Он знает что-то, чего не знаем мы?
– Наверняка он так считает, – рассмеялся Ян.
– Ну, давай сворачивать фольгу. Я хочу закончить все поскорее и вернуть детеныша домой.
Охота
К тому времени, как Торн со спутниками добрались до вышки, солнце спряталось за низкими облаками. Вся долина купалась в мягком красноватом сиянии, когда Эдди остановил «Эксплорер» под алюминиевыми стойками. Все поднялись в небольшую хижину. Левайн стоял там, рассматривая местность через бинокль. Создавалось впечатление, что он был вовсе не рад их видеть.
– Да не толкайтесь вы, – раздраженно приветствовал прибывших палеонтолог.
С вышки открывался великолепный вид на широкую долину. Откуда-то с севера донеслись раскаты грома. Температура упала, потянуло озоном.
– Неужели будет гроза? – забеспокоилась Келли.
– Похоже на то, – сказал Торн.
Арби с сомнением глянул на решетчатую крышу домика и спросил:
– И долго нам здесь торчать?
– Не очень, – ответил Торн. – У нас всего один день. Завтра утром нас заберет вертолет. Я-то думал, что вы, ребята, будете использовать малейшую возможность посмотреть на динозавров.
– А на самом деле почему мы ушли? – прищурился Арби.
– Я знаю, – понимающе промолвила Келли.
– Да? И?
– Доктор Малкольм хочет побыть с Сарой наедине, дурак.
– Зачем?
– Они старые друзья, – ответила Келли.
– И что? Мы же просто хотели посмотреть…
– Нет, – вздохнула Келли. – Ты не понимаешь. Я же говорю, они очень старые друзья!
– Да понял я, – обиделся Арби. – Я же не дурак.
– Бросьте, – сказал Левайн, не отрываясь от бинокля. – А то пропустите интересное зрелище.