Они с Сарой пристально вглядывались в ночь. Малкольм затаил дыхание. Через минуту Сара вздохнула:
– Я ничего не вижу, Ян.
– Я тоже.
– Наверное, ложная тревога.
И тут Ян почувствовал вибрацию, глубокую дрожь земли, которая передавалась полу машины. Малкольм посмотрел на Сару расширившимися глазами.
Он знал, что это означает. Вибрация повторилась, на этот раз более отчетливо.
Сара выглянула в окно.
– Ян! Я вижу его, – прошептала она.
Малкольм подошел поближе. Сара показывала в сторону ближайших деревьев.
– Что там?
И сразу же заметил громадную тень, поднимающуюся над зарослями папоротников. Динозавр медленно поводил огромной головой взад-вперед, словно бы прислушивался к чему-то. Это был тираннозавр рекс.
– Ян, – прошептала Сара, – их там двое.
Действительно, из леса выступила вторая особь, покрупнее. Это была самка. Динозавры глухо зарычали. И медленно выдвинулись из леса, вступив на поляну. В ярком свете прожекторов они беспомощно заморгали.
– Это его родители?
– Не знаю. Похоже на то.
Малкольм оглянулся на малыша. Тот до сих пор спал, ровно дыша. Одеяло равномерно поднималось и опускалось.
– А зачем они сюда явились? – снова спросила Сара.
– Понятия не имею.
Динозавры все еще медлили на краю поляны, не решаясь выйти из-под защиты деревьев. Казалось, они чего-то ждали.
– Может, они ищут своего детеныша? – предположила Сара.
– Брось.
– Я серьезно.
– Глупости.
– Почему? Они могли нас выследить.
Тираннозавры подняли головы, задрав вверх тяжелые страшные челюсти. Затем они начали поводить головами справа налево. Через пару минут звери сделали шаг к трейлеру. И снова замерли.
– Сара, – молвил Малкольм, – до гнезда черт знает сколько миль. Как бы они могли нас выследить?
– Мало ли.
– Сара…
– Ты же сам говорил, что мы ничего не знаем об этих существах. Совершенно не представляем их психологию, биохимию, нервную систему и не понимаем их поведенческие реакции. Про их обоняние и слух нам тоже ничего не известно.
– Так-то оно так, но…
– Это хищники, Ян! У них превосходные зрение, слух и обоняние.
– Не спорю.
– И кто его знает, что еще, – добавила Сара.
– То есть? – нахмурился Малкольм.
– Ян, существуют и другие способы восприятия окружающей среды. Змеи воспринимают инфракрасный свет. Летучие мыши ориентируются с помощью эхолокации. Птицы и черепахи чувствуют магнитные волны, поэтому они и мигрируют в дальние страны, безошибочно находя путь. У динозавров вполне может обнаружиться какое-нибудь новое чувство, которое мы пока и представить себе не можем.
– Какая ерунда, Сара.
– Да ну? Тогда что, по-твоему, они тут делают?
Тираннозавры стояли на краю лужайки. Они больше не рычали, но продолжали водить головами по сторонам.
Малкольм нахмурился:
– Похоже… они озираются…
– На таком ярком свету? Нет, Ян, свет их слепит.
Сказав это, Сара поняла, что не ошиблась. Но тираннозавры продолжали покачивать головами размеренными, медленными движениями.
– Так что же они делают? Нюхают?
– Нет, головы подняты слишком высоко, ноздри не шевелятся.
– Прислушиваются?
– Возможно, – кивнула Сара.
– К чему?
– Может, к детенышу?
Он поднял взгляд.
– Сара, детеныш спит.
– Знаю.
– Спит, а значит, молчит. Он не издает звуков.
– Может, мы их просто не слышим. – Она не спускала глаз с тираннозавров. – Что-то же они делают, Ян! Все это неспроста. Мы не понимаем смысла их действий, но какой-то смысл в них определенно есть.
С вышки Левайн наблюдал за поляной через прибор ночного видения. Он заметил двух тираннозавров, стоящих на краю джунглей. Они как-то странно водили головами. Синхронно.
Потом подошли к трейлеру поближе, повертели головами вправо-влево и наконец, казалось, пришли к какому-то выводу. Они быстро и весьма агрессивно направились к центру поляны.
По радио долетел возглас Малкольма:
– Это свет! Их привлек яркий свет!
И внешнее освещение мгновенно погасло, поляна погрузилась во тьму. Все затаили дыхание.
– Вот так, – услышали на вышке голос Малкольма.
– Что видишь? – спросил Торн у Левайна.
– Ничего.
– Что они делают?
– Просто стоят на месте.
Через прибор ночного видения Левайн заметил, что тираннозавры замерли, будто сконфуженные переменой освещения. Даже отсюда было слышно, как обеспокоенно они рычат. Динозавры мотали огромными головами и щелкали страшными челюстями. Но ближе не подходили.
– Что там? – прошептала Келли.
– Ничего, ждут, – ответил Левайн. – По крайней мере, пока.
Ричард почему-то был уверен, что тираннозавры встревожены. Трейлер должен представляться им непонятной и пугающей переменой в привычном окружении. Он надеялся, что звери проникнутся неуверенностью и уйдут. Невзирая на свои размеры, эти существа отличались крайней осторожностью, даже пугливостью.
Т-рексы снова зарычали. А потом двинулись прямо к темному трейлеру.
– Ян, что нам делать?
– Черт его знает, – прошептал Ян.
Они скорчились в проходе машины, стараясь держаться подальше от окон. Тираннозавры твердо и размеренно топали к трейлеру. При каждом шаге десятитонных чудовищ пол машины вздрагивал.
– Они идут сюда!
– Я и сам догадался, – прошептал Малкольм.
Первый тираннозавр подошел к трейлеру так близко, что полностью закрыл окно. Все, что видел Малкольм, это огромную мускулистую лапу и часть брюха. Голова предполагалась где-то далеко вверху.
Второй динозавр зашел с другой стороны. Оба зверя начали ходить кругами у машины, храпя и рыча. Пол трейлера дрожал от их тяжелых шагов. От чудовищ исходил резкий мускусный запах. Один из тираннозавров задел боком машину, проскрежетав чешуей по металлу.
Малкольм начал впадать в панику. Он помнил этот запах, этот ужасающий запах! Ученого прошиб холодный пот. Он глянул на Сару, которая напряженно следила за каждым движением динозавров.
– Хищники не ведут себя так во время охоты, – прошептала девушка.
– Не знаю, все может быть. Это же не львы.
Один из тираннозавров заревел, разрывая ночную тишину душераздирающим криком.
– Они не охотятся, – снова зашептала Сара, – они ищут, Ян!
И через минуту, словно в ответ, заревел второй динозавр. Потом сверху склонилась исполинская голова и уставилась в окно. Малкольм распластался на полу машины, а Сара упала на него, попав ботинком Яну по уху.
– Все будет хорошо, Сара.
Снаружи доносились хрип и рык тираннозавров.
– Ты не подвинешься? – шепотом попросил Малкольм.
Она повернулась на бок, сдвигаясь к стене прохода, и Ян осторожно начал приподниматься, чтобы выглянуть из-за койки. Прямо на него смотрел огромный глаз. Чуть ниже открывалась и захлопывалась зубастая пасть. Горячее дыхание тираннозавра затуманило оконное стекло.
Вот голова чудовища исчезла, скользнув в сторону, и Ян перевел дух. Но тут же появилась снова – тираннозавр с размаху ударил головой по трейлеру, отчего машина качнулась.
– Не бойся, Сара, трейлер выстоит.
– Ты меня несказанно утешил, – прошептала она в ответ.
С другой стороны раздался рев второго тираннозавра и тяжелый удар. Трейлер затрещал.
Теперь двое динозавров начали методично биться о машину. Малкольма и Сару бросало из стороны в сторону. Хардинг попыталась зацепиться за что-то, но следующий толчок оторвал ее и швырнул о стену. Пол трейлера ходил ходуном. Со столов и полок посыпалось лабораторное оборудование. Зазвенело разбитое стекло.
А затем все внезапно прекратилось. Наступила тишина.
Заскрипев зубами, Малкольм привстал на одно колено. Выглянув в окно, он обнаружил, что его закрывает передняя часть тираннозавра.
– Что же делать? – прошептал он сам себе.
Щелкнуло радио.
– Ян! Вы там, Ян? – громко спросил Торн.
– Выключи, ради бога, – прошипела Сара.
Малкольм стащил с пояса переговорник, прошептал: «С нами все в порядке» – и отключил связь.
Сара поползла на четвереньках в переднюю часть трейлера, где находилась биолаборатория. Ян последовал за ней и увидел, что в окно лаборатории пялится один из тираннозавров. Чудовище смотрело прямо на спеленатого детеныша и мягко урчало.
Потом умолкло.
И снова заурчало.
– Она пришла за детенышем, Ян, – прошептала Сара.
– Ну, черт возьми, и что теперь?
Они прижимались к полу, стараясь не попасться на глаза динозаврихе.
– Как можно передать ей детеныша?
– Может, выпихнуть через дверь?
– А если они на него наступят?
– А нам какая разница!
Тираннозавриха за окном издала серию нежных звуков, завершив ее низким угрожающим рыком.
– Сара…
Но Сара неожиданно встала во весь рост, глядя прямо на динозавра. И заговорила тихим успокаивающим голосом:
– Все хорошо… все в порядке… малыш здоров… Я сейчас развяжу его… Вот увидишь…
Огромная голова тираннозавра заслонила все окно. Сара увидела, как напряглись могучие мышцы шеи. Челюсти медленно задвигались. Руки Сары тряслись, пока она распеленывала детеныша.
– Вот и хорошо… Твой ребенок в порядке… Видишь, все нормально…
Скорчившись у стены, Малкольм прошептал:
– Что ты делаешь?
Она ответила, не меняя интонации:
– Я понимаю, что звучит это глупо… Но со львами это срабатывает… иногда… Вот и все… Малыш свободен…
Сара развернула одеяло, сняла кислородную маску, продолжая спокойно и неторопливо приговаривать:
– Так… теперь нужно просто… – И закончила, взяв малыша на руки: – …просто отдать его тебе.
Внезапно самка тираннозавра отвела голову и ударила в стекло, которое покрылось белой паутиной трещин. Окно сразу сделалось непрозрачным, но Сара отчетливо увидела надвигающуюся тень, и тут же последовал второй удар. Стекло вылетело из рамы. Сара выронила малыша на стол и отскочила. В трейлер всунулась окровавленная морда тираннозавра. Самка порезалась об осколки стекла. Но тут же ее ярость улеглась, и она начала действовать осторожнее. Тираннозавриха принялась обнюхивать дитя от головы до кончика хвоста. Дойдя до повязки, динозавриха принялась быстро лизать фольгу. Наконец она аккуратно опустила нижнюю челюсть на малыша и так замер