Раптор был в двадцати метрах от них, почти у самой воды.
– Он уходит!
Потеряв управление, джип несся вниз по склону холма, листья пальм хлестали по лобовому стеклу. Торн и Левайн ничего не видели, но чувствовали, насколько крут спуск. Джип опасно кренился из стороны в сторону. Левайн всякий раз вскрикивал.
Торн вцепился в рулевое колесо, пытаясь развернуть машину, и нажал на тормоза. Джип слегка снизил скорость, но продолжал съезжать вниз по склону. Прямо впереди них пальмы слегка расступались, и в этом просвете Торн заметил поле, усеянное огромными черными валунами. Рапторы бежали, петляя между камнями. Но, быть может, если взять влево…
– Нет! – завопил Левайн. – Нет!
– Держись! – крикнул Торн и вывернул руль. Машина утратила сцепление с почвой и заскользила боком, потом ударилась о крайний валун. Одна из фар разлетелась вдребезги. Машина накренилась, затем вновь выпрямилась. Торн подумал было, что повредил коробку передач, но каким-то чудом джип продолжал двигаться, съезжая вниз по склону и одновременно уклоняясь немного влево. Протянувшаяся низко над землей ветвь дерева разбила вторую фару. Они продолжали ехать дальше в полной темноте, пробиваясь через заросли пальм, затем машина вдруг выехала на относительно ровную горизонтальную поверхность.
Шины джипа катились по мягкой земле.
Торн остановил машину.
Тишина.
Торн и Левайн высунулись в боковые окна, пытаясь сориентироваться. Но было так темно, что разглядеть что-либо не представлялось возможным. Судя по всему, они находились на дне глубокого оврага, склоны которого густо поросли деревьями.
– Аллювиальные наносы[37], – сказал Левайн. – Должно быть, мы находимся в сухом русле реки или ручья.
Когда глаза Торна привыкли к темноте, он понял, что Левайн прав. Рапторы бежали вниз по самой середине русла, по обеим сторонам окаймленного большими валунами. Но само дно высохшего потока было песчаным, и к тому же валуны расступались достаточно широко, чтобы между ними могла пройти машина. Торн решил рискнуть.
– У вас есть хотя бы малейшее представление о том, куда мы попали? – спросил Левайн, провожая глазами рапторов.
– Нет, – ответил Торн.
Машина тронулась с места. Вскоре русло расширилось, превратившись в плоскую чашу. Валуны исчезли, по обоим берегам высохшей реки росли деревья. Тут и там между стволами пробивались полоски лунного света. Видимость улучшилась.
Но рапторы куда-то подевались. Торн остановил машину, опустил окно и прислушался. Он слышал шипение и рычание хищников. Эти звуки доносились откуда-то слева.
Тронув джип с места, Торн выехал из сухого русла реки, пробиваясь через заросли папоротников и редко стоящих сосен. Левайн произнес:
– Вы думаете, мальчик мог выжить во время спуска с холма?
– Не знаю, – отозвался Торн. – Я стараюсь не думать об этом.
Он медленно вел машину вперед. Миновав просвет между деревьями, они заметили поляну, на которой папоротники были начисто вытоптаны. На той стороне поляны поблескивала в лунном свете струящаяся вода. Каким-то образом они снова выехали к реке.
Но внимание Левайна и Торна привлекла сама поляна. На обширной прогалине под открытым небом белели несколько огромных скелетов апатозавров. Гигантские грудные клетки, белые дуги костей, мерцающие под луной… В центре поляны лежала на боку темная полуобъеденная туша, над которой жужжали в ночной темноте тучи мух.
– Что это за место? – спросил Торн. – Похоже на скотомогильник.
– Похоже, – согласился Левайн. – Но это не скотомогильник.
Рапторы сгрудились на краю поляны, устроив драку над останками Эдди. На противоположной стороне прогалины люди заметили три низких земляных кургана, стенки которых были проломлены во многих местах. Внутри валялись расколотые скорлупки яиц. Над поляной висела густая гнилостная вонь.
Левайн нагнулся вперед, внимательно вглядываясь в темноту.
– Это логово рапторов, – сказал он.
Малкольм, лежавший в погруженном во мрак трейлере, сел, морщась от боли, и схватился за передатчик:
– Вы нашли гнездо? Это точно оно?
Радио захрипело. Левайн ответил:
– Да. По крайней мере, я так полагаю.
– Опишите его, – потребовал Малкольм.
Левайн негромко рассказал о внешнем виде логова и о его примерных размерах. На его взгляд, гнездо было неряшливым, неухоженным, выстроенным наспех. Он был удивлен, поскольку гнезда динозавров обыкновенно были устроены с невероятной аккуратностью. Левайн видел окаменелые останки древних гнезд несколько раз в разных регионах земного шара, от Монтаны до Монголии. Яйца в тех гнездах были уложены правильными концентрическими кругами. Часто в одном-единственном гнезде насчитывалось более тридцати яиц, и это заставляло предположить, что несколько самок откладывали яйца в один и тот же кратер, выложенный из жидкой грязи. Поблизости от гнезд были найдены многочисленные останки взрослых особей, и это указывало на то, что динозавры заботились о кладке совместно. Во время нескольких раскопок удалось даже воссоздать картину устройства логова – гнезда располагались в центре, а взрослые динозавры осторожно передвигались по внешнему периметру, чтобы не потревожить созревающие яйца. В этом отношении динозавры напоминали птиц, у которых существовали такие же устоявшиеся обычаи, неизменный порядок ухаживания, спаривания и высиживания яиц.
Но эти велоцирапторы вели себя совершенно иначе. Вся сцена, открывшаяся глазам людей, несла на себе отпечаток беспорядочности и неустроенности: плохо выстроенные гнезда, праздношатающиеся взрослые особи, очень малое количество молодых динозавров, расколотые скорлупки яиц, сломанные стенки курганов, на которые явно кто-то наступил. Теперь Левайн заметил, что вокруг гнезд разбросаны маленькие обглоданные кости, которые вполне могли быть костями новорожденных велоцирапторов. Нигде на полянке не было заметно живых детенышей рапторов. Левайн насчитал трех подростков, но остальная стая явно отгоняла молодняк прочь от добычи, и на шкурах у них уже виднелось немало шрамов. Молодые динозавры выглядели крайне истощенными. Настороженно описывая круги около добычи, они отскакивали назад всякий раз, когда кто-нибудь из взрослых рычал на них.
– А что вы скажете относительно апатозавров? – спросил по радио Малкольм. – Касательно этих туш?
Левайн насчитал четыре костяка, лежащих друг подле друга, на разных стадиях разложения.
– Вам нужно рассказать об этом Саре, – сказал Малкольм.
Но Левайн уже задумался совершенно о другом: он гадал, каким образом здесь вообще оказались эти огромные туши. Апатозавры не погибли в результате несчастного случая, поскольку их смерть произошла в разное время, а после первой смерти все остальные животные избегали бы этого места. Вряд ли что-то могло привлечь их на эту поляну, и они были слишком велики, чтобы рапторы могли притащить их сюда. Так как же они оказались здесь? Какая-то мысль блуждала в глубине сознания Левайна, какая-то очевидная разгадка, которую он никак не мог…
– Они приволокли сюда Арби? – спросил Малкольм.
– Да, – кивнул Левайн. – Приволокли.
Он уставился на гнездо, пытаясь разглядеть клетку. Торн тронул его за плечо.
– Вон она, – сказал он, указывая рукой. На земле, на дальнем краю поляны Левайн заметил отблеск алюминиевой решетки, частично скрытой ветвями деревьев. Однако Арби не было видно.
– Надо пробраться туда, – сказал Торн.
Рапторы не обращали внимания на клетку, продолжая сражаться за труп Эдди. Торн достал винтовку и проверил заряды в магазине. Их оказалось шесть.
– На всех не хватит, – сказал он и защелкнул магазин. На поляне было по меньшей мере десять рапторов.
Левайн пошарил на заднем сиденье и нашел свой рюкзак, упавший на пол. Расстегнув рюкзак, он достал из него серебристый цилиндр размером с бутылку. На цилиндре были изображены череп и кости. Надпись под ними гласила: «Осторожно! Токсично! Метахолин (мивакурий)».
– Что это? – спросил Торн.
– Продукт с кухни Лос-Аламоса, – ответил Левайн. – Несмертельный парализатор для воздействия на большую площадь. Выделяет аэрозоль с быстродействующей холинэстеразой. Парализует все формы жизни не более чем на три минуты. Так мы свалим всех рапторов.
– А как насчет мальчика? – возразил Торн. – Ты не можешь использовать это средство. Ты парализуешь и Арби.
Левайн указал пальцем:
– Если мы бросим контейнер справа от клетки, то газ пойдет в другую сторону от нее, прямо на рапторов.
– А может, и нет, – возразил Торн. – И тогда мы можем причинить мальчику огромный вред.
Левайн кивнул и спрятал цилиндр обратно в рюкзак, затем сел, пристально глядя через лобовое стекло на рапторов.
– Ну и что? – спросил он. – Что нам теперь делать?
Торн смотрел на алюминиевую клетку, частично скрытую листвой папоротников. И тут он заметил нечто заставившее его резко податься вперед: клетка слегка шевелилась, прутья искрились в лунном свете.
– Ты это видел? – спросил Левайн.
– Я собираюсь вытащить мальчишку оттуда, – отозвался Торн.
– Но как? – изумился Левайн.
– Старым добрым способом, – загадочно ответил Торн и вылез из машины.
Сара на полной скорости гнала мотоцикл по илистому берегу реки. Раптор мелькал впереди них, наискосок направляясь к воде.
– Скорее! – кричала Келли. – Скорее!
Раптор заметил их и свернул в сторону, стараясь уйти подальше. Он пытался оторваться от погони, но на открытом берегу реки мотоцикл двигался быстрее. Они поравнялись с хищником, вклинившись между ним и водой. Затем Сара начала поворачивать прочь от берега, к поросшей травой равнине. Раптор свернул направо, на равнину. Прочь от реки.
– Получилось! – воскликнула Келли.
Сара увеличила скорость, медленно подбираясь поближе к раптору. Казалось, тот понял, что ему не добраться до реки, и теперь не знал, что ему делать. Он просто бежал через равнину. А мотоцикл постепенно, неотступно нагонял его. Келли была в восторге. Она пыталась стереть грязь с винтовки, готовясь стрелять вновь.