воду, убедился, что нигде ничего не протекает, слил воду и отодвинул корпус батареи в сторону.
— И на том спасибо, — буркнул я и потянулся за цинковыми стерженьками, один конец которых был сплюснут, как у гвоздя.
Следующий час я накручивал медную проволоку на эти стерженьки, укладывая витки рядом без зазора и оставляя свободный конец у шляпки. В данном случае изоляция не требовалась, наоборот, контакт медной проволоки и цинкового стержня должен быть как можно лучше.
Закончив с этим, я начал вставлять стержни с проволокой так, чтобы сам стержень вошел в отверстие одной ячейки до самого дна, а свободный конец медной проволоки — в отверстие другой ячейки. Стержни и концы проволоки я фиксировал местным веществом для запечатывания писем, кажется, сургучом называется. Заодно и герметично закупоривал отверстия.
Это заняло у меня не более пятнадцати минут, и я переключился на изготовление электролита. Объяснить местным, что мне нужна серная кислота, я не мог, поэтому прибегнул к поиску более понятных веществ. Для этого пришлось совершить налет на кухню, в самое логово Варани. За что получил полотенцем по горбу, но соль и уксус добыл. Я помнил еще из школьного курса, что соль и уксус, растворенные в воде, могут вполне служить электролитом, но какой раствор лучше, я не знал, поэтому и нацелился сразу на два варианта.
Получив две банки жидкости, я снова вставил воронку в одно из свободных отверстий и прошептал:
— Только бы получилось…
Уже поднеся банку к воронке, вдруг услышал над самым ухом:
— Что это?
Я аж подпрыгнул от неожиданности, расплескав содержимое сосуда. Обернувшись, увидел перепуганное лицо Надеи.
— Фух, — громко выпустил я воздух, — ну и напугала же ты меня, Надея.
Девушка испугалась не меньше моего и продолжала молча стоять, кажется, даже не дышала, пока я не улыбнулся.
— Что случилось, Надея?
— Там, там, это… К тебе пришли, — наконец оттаяла она.
— Кто?
Девушка просто пожала плечами и кивнула в сторону.
— Какой-то дюжий дядька, за воротами ждет.
— Ну пошли посмотрим, — буркнул я и легонько подтолкнул Надею к выходу из моей каморки.
На пороге я мельком обернулся на свой рабочий стол, с тоской взглянув на незаконченную батарею, и вышел прочь.
— Здрав будь, Дамитар! — услышал я знакомый басовитый голос, как только вышел за ворота.
В вечернем сумраке прямо передо мной стоял тот самый узник, за которого я внес довольно внушительную сумму. Он был одет во всю ту же холщовую одежду, в которой сидел в клетке, и был похож на голыша. Зачем он сюда пришел и как меня нашел, я не понимал, поэтому с опаской ответил:
— И ты здрав будь, — мне потребовалось пара секунд, прежде чем я вспомнил его имя, — Воледар. Что привело тебя ко мне?
— Я хотел поблагодарить тебя, Дамитар, что спас меня от казни. — Воледар поклонился и застыл так, видимо ожидая моей реакции.
Я обернулся, увидел в проеме любопытные рожи дворни Васимира и, толкнув калитку, избавился от лишних глаз, но, конечно, не тех же лишних ушей. Снова посмотрев на согнувшуюся фигуру человека, который старше меня как минимум в два раза, я почувствовал себя неуютно и поспешил исправить ситуацию.
— Воледар, — я хлопнул того по плечу, — не один я постарался, там много людей было.
Воледар выпрямился и, криво усмехнувшись, покачал головой:
— Брат Тарсий неоднозначно дал понять, чего он желает. И если бы не ты, то необходимая сумма никогда бы не набралась.
Мне не нужны его благодарности, потому что я поступил так, как считал правильным, но не стал это объяснять Воледару и сказал, как мне показалось, более понятным языком:
— Значит, Господь решил, что твое время еще не пришло.
Глаза Воледара на мгновение блеснули фанатичным огнем и снова стали обычными.
— Вот и я пришел выяснить, чего на самом деле хочет Господь.
Мое удивленное лицо красноречиво дало понять, что я не понял, к чему он клонит.
— Я избежал смерти, но был отлучен от церкви. — С этими словами он потянул ворот и оголил левую часть груди, где прямо на коже светился значок извивающейся змеи. — Меня, конечно, не тронут в этом сельбище, Божий Суд есть Божий Суд, но и помогать никто не станет. А за пределами этих стен, — он кивнул в сторону, — любой может меня убить, и ему за это ничего не будет. И я думаю, что несколько моих бывших братьев святороков, — он произнес пренебрежительно через губу, — Тарсий отослал за стены именно на такой случай. И пробиться в одиночку я вряд ли смогу. Поэтому и пришел сюда, чтобы узнать, зачем Господь пожелал сохранить мне жизнь.
Смотря на этого мужика непонимающим взглядом, я чувствовал, как в его речи сквозило сожаление, что он остался жив. Но хотя бы теперь я знаю, что он из этих святороков, которыми пугал меня Никфор, только что мне с этой информации? А вот отлучение от церкви и последствия, которые за этим следуют, заставили задуматься. Как-то не хочется оказаться одним из таких отлученных, а значит, нужно вести себя аккуратнее, а то уже слухи по Ручейково ходят о странном парне по имени Дамитар. И похоже, после выходки на площади эти слухи только усилятся.
Беглый осмотр обычно не очень оживленной улочки подтвердил мои догадки. Совсем неумело разыгрывая из себя случайных прохожих, на противоположной стороне улочки толкались трое зевак, справа и слева у заборов присели несколько мальчишек из голышей. Да и над соседским забором торчала парочка любопытных голов. Да, основная задача не высовываться провалилась с треском.
— Воледар, — решил спросить напрямую, — я выложил все свои деньги без какого-либо умысла и не ждал благодарностей. О своем поступке я не жалею, но твоя жизнь — это только твоя жизнь, и тебе решать, что с ней делать. Так чего же ты от меня хочешь?
— Нет, Дамитар. — Воледар закрыл глаза и отрицательно покачал головой. — Я готов был умереть, но остался жив только благодаря воле Господа, которую он высказал через тебя, Дамитар. Но теперь тебе решать, как поступить с моей жизнью дальше. Я могу выйти за ворота и найти свою погибель, далеко мне уйти не дадут, или…
Он замолчал, и я тут же передопросил:
— Или?
Воледар снова поклонился и задержался так на мгновение, а затем, словно нырнув с головой, встал на колени. В этот момент в небе ударила молния, осветив все вокруг, а следом пустился ливень, от которого одежда мгновенно стала мокрой. Продолжая стоять на коленях в уже образовавшейся луже, Воледар, не поднимая головы, сказал:
— Прими мою службу вечную, князь.
Вот тут я чуть не сел на задницу. Мое лицо вытянулось, а дыхание перехватило. А умеют тут устраиваться на работу: возьми на службу, а то пойду сдохну. А третий вариант есть? И при чем тут «князь»?
— Присядь Дамитар. — Васимир положил мне руку на плечо, и, когда я сел на стул, он обошел свой стол и тоже сел.
Я не стал давать согласие Воледару на службу мне. Я понимаю, когда человек посвящает себя служению своей стране, человечеству или Господу, наконец, но чтобы вот так, человеку, да еще и на коленях, — это перебор. Конечно, я прекрасно осознавал, в каком мире я нахожусь, что служба хозяину, как, например, Вараня, Надея и Сергут служат Васимиру, здесь в порядке вещей, но себя я никак не видел в роли такого хозяина. И что я могу предложить Воледару, если я сам здесь нуждаюсь в чьей-то опеке? Да и это обращение — князь — выбило меня из колеи, ну какой из меня князь?
Вот по поводу этого я и пришел к Васимиру за разъяснениями.
— Дамитар, — степенно начал Васимир, — я знаю, что ты ничего не помнишь, поэтому расскажу небольшую историю, которую знают все. Пять веков назад, когда люди впервые появились в Беловодье…
Услышав ключевую фразу, я подобрался и навострил уши, похоже, сейчас боярин поведает мне одну из загадок этого мира.
— … нас было мало, около пятисот человек. Точную цифру летописи не раскрывают.
В окне сверкнуло, бросив мрачные тени на внутреннее убранство лаборатории, а затем раздался оглушительный гром. Васимир взглянул в окно и, повернувшись лицом в угол, где висели иконы, перекрестился. Снова посмотрев на меня из-под кустистых бровей, он продолжил:
— Тогда это место показалось раем: изобилие пищи, отсутствие угроз и невиданные чудеса вокруг. Еще не было жутких тварей в лесах, нелюдей на границах, да и железодеев тоже. Побродив в окрестностях, наши предки обнаружили уже построенные укрепления, такие как, например, Ручейково, — заходи, строй дом и живи. Так и поступили.
Теперь понятно, почему такой резкий контраст между технологией строительства стен и домов внутри. Те, кто оказался здесь, просто обжили уже готовое, хотя тот же храм не уступает технологией строительства стенам. Но это не раскрывает тайны, кто построил эти укрепления и зачем.
Тем временем Васимир продолжал:
— Поначалу все жили в одном поселении, названным Старградом, которое стало столицей наших земель. Предки плодились и размножались, как и завещал Господь, и со временем людей стало так много, что они начали расселяться по всей округе, расширяя границы человеческих земель. И все было бы хорошо, если бы в одночасье не появились злобные твари, мечущие молнии, пышущие огнем и сваливающие взрослого мужа с ног ветром.
Снова раздался гром, и Васимир, лишь мельком взглянул на иконы, немного поерзал на стуле и продолжил свой рассказ:
— Тогда мы впервые понесли здесь утрату, а связь между новыми поселениями и столицей прервалась на долгие десять лет. Когда это случилось, к святому Акинфию явился посланник Господа и передал дар, который есть у нас по сей день. За этот десяток лет он смог собрать и обучить святое воинство из рожденных здесь детей, которые могли противостоять напасти. И, несмотря на довольно преклонный возраст, он возглавил святороков и смог зачистить близлежащие окрестности от злобных тварей. А после отправился в другие поселения в надежде, что там кто-то остался жив.
Я слушал и, кажется, даже не дышал, а в моей голове роился ворох мыслей. Васимир вдруг сделал паузу и опустил глаза.