— Хватит разлеживаться, небось все бока уже замял!
Я резко сел и туманным взглядом окинул окружающую обстановку. Судя по царящему сумраку, уже вечер. Получается, я был без сознания целый день. Не было никаких лихих людей и уж тем более железодеев, а вокруг груды раскаленных камней сидели все знакомые лица. На треноге висел котелок, в котором что-то кипело, а Вараня помешивала эту жижу большой ложкой.
Источник аромата тоже нашелся: рядом с котелком на рогатках висел большой кусок мяса непонятного происхождения, который проворачивал Никфор. И, как я себе представлял, с мяса капал жир, тут же с шипением испаряясь, как только капля падала на камень. Надея по-прежнему сидела как мышка, погрузившись в себя, а Воледар пялился на стекающий жир, периодически поглядывал на меня исподлобья.
Внезапно мой затылок напомнил, что недавно ему досталось, и я невольно потер место ушиба, в свою очередь поглядывая на святорока. Я прекрасно знал, что это сделал он, только сомневался, что это был неправильный поступок.
Еще немного размяв шею, я перевел взгляд на раскаленные камни и спросил:
— Воледар, ты снова чувствуешь дар?
Тот поднял голову и посмотрел на меня с удивлением. «А ты полагал, я сейчас начну распинать тебя», — подумал я. Воледар недоверчиво ответил:
— Да. Хвала Господу. — Рядом с ним возник чаровый щит и тут же исчез.
— Отлично, — кивнул я. — А на каком расстоянии от Ручейково ты почувствовал, что дар вернулся?
И без того морщинистый лоб святорока сморщился еще больше:
— Так поди версты полторы было.
Понятно, с учетом самого сельбища получается, что истощение произошло в пузыре пяти-шести километров в диаметре. И для этого потребовалась всего лишь часовая бомбардировка. М-да, неутешительная картина. Перед глазами вдруг появились бегущие из Ручейково люди, которых железодеи расстреливали в спину, как в тире, и я на пару минут погрузился в раздумья. А когда вынырнул из своих мыслей, то снова обратился к святороку:
— Воледар, ты рассказал им, что мы видели? — Я кивнул в сторону Никфора, который с серьезным лицом продолжал вертеть мясо.
— Да, со всеми подробностями.
— Хорошо. Тогда я поведаю свои мысли на этот счет.
Все переключили на меня внимание, бросив заниматься своими делами, даже Надея приготовилась внимательно слушать.
— ИскИн… — Я тут же осекся, так как понимания в глазах моих спутников не отразилось. — Искусственный интеллект, — добавил я, но картина не изменилась. — Приспешник дьявола, который командует железодеями… — Вот теперь порядок. — Он будет становиться сильнее, и то оружие и небесные корабли, которые мы видели, только начало. Железодеи будут продвигаться в глубь Беловодья, и ни одно сельбище или город не устоит, даже Старград. Все повторится точно так же, как это случилось в Ручейково.
— Господь не допустит! — выкрикнул Воледар и сжался как пружина, готовый силой отстоять свои слова.
Да, тяжело будет с ним. Я не проповедник, но придется что-то придумывать, чтобы достучаться до него.
— Остынь, Воледар, — вкрадчиво продолжил я, глядя ему в глаза. — Господь, конечно, не допустит. Но представь, что ты оказался на камне посреди бескрайней глади воды и Господь прибил к твоему камню лодку. Ты продолжишь сидеть, моля Всевышнего о спасении, или все же полезешь в лодку?
Воледар пребывал в напряжении еще секунд десять, а потом расслабился и буркнул:
— Полезу в лодку.
— Так и здесь, — кивнул я. — Если сидеть в городе за чаровым барьером под ударами ракет, то рано или поздно дар исчезнет, а дальше произойдет то, что мы с тобой видели.
Воледар медленно поднялся и сделал пару шагов в сторону от очага, повернувшись к нам спиной. Он несколько секунд всматривался в темноту леса, после чего спросил:
— И что ты предлагаешь?
Я поднял руку с растопыренными пальцами и, загнув указательный, сказал:
— Первое: в городах и поселениях оставаться нельзя. Сегодня железодеи поняли, что это легкая добыча.
Я загнул следующий палец:
— Второе: нужно предупредить князей и воевод, что какой бы тяжелой ни была бомбардировка, поднимать заслон нельзя.
— Ага, — язвительно заметила Вараня, — так они тебя и послушали.
И видимо решив, что разговор не для нее, снова принялась за готовку.
— А это уже их выбор. — И дальше я уже высказал свое предположение, но понятным для спутников языком: — Заслон черпает силу из всего, что находится вокруг, в том числе и из людей, поэтому ты и лишился дара, Воледар, хоть и на время.
Загнул следующий палец:
— Третье: нужно искать способы борьбы с железодеями вне городов. И четвертое: нам нужно новое оружие, более мощное и эффективное, и здесь у меня есть кое-какие идеи. Только для этого мне нужен хороший кузнец и книги по чародейству или чародей, который согласится меня обучить.
Воледар решил вернуться на свое место и, вновь упав на пятую точку, с нотками обреченности заявил:
— Складно говоришь, будто действительно князь. Но Вараня права, кто нас послушает? — Он развел руками, указывая на нашу компанию. — Отступник, иномирец, дитя из голышей и две бабы. И не забывай, что нас ищут ведомники.
На меня снова накатило, как обычно это бывает перед необдуманным поступком. Я поднялся и встал так, чтобы свет от камней освещал мое лицо, и, сжав кулаки, громко заявил:
— Пусть так. Но я больше не буду беспомощно наблюдать, как на моих глазах гибнут люди от рук железодеев. Мне хватило этого и в моем мире. Я поступлю именно так, как сказал, и в ответе перед собой и перед Всевышним буду знать, что сделал все, что мог.
Вот последнего я от себя совсем не ожидал. Ну не был я набожным, видимо среда накладывает свои коррективы. Но получилось эффектно. Никфор захлопнул рот и удивленно произнес:
— Я с тобой, Дамитар.
Возможно, и Воледар сказал бы то же самое, но в этот момент Надея вдруг прикрыла лицо ладошками и заревела. У меня вытянулось лицо, так как первой мыслью было то, что мои слова привели ее в такое состояние. Но девушка всхлипнула и сквозь слезы выдавила:
— Не могу больше!..
Вараня бросила свое занятие и кинулась утешать Надею, а мы втроем недоуменно переглянулись, не понимая, что происходит.
— Они боятся! — вновь проревела Надея.
— Кто боится? — машинально переспросил я.
— Все боятся, все живое вокруг боится. А я все чувствую! — сказала девушка и принялась с еще большей силой реветь.
— Ага! — вскочил Никфор и победоносно заявил: — А говорила, что все это сказки!
— Конечно, говорила! Сам знаешь, что с такими, как я, делают, — выпалила Надея и снова в плач.
Я переводил взгляд то на Никфора, то на Надею, не понимая, о чем они, но загадку разрешил Воледар. Он тоже вскочил, и в его руке появилось лезвие клинка.
— Ведьма! — проорал он, шагнув к Надее.
Точнее попытался, так как уперся животом в ложку Варани. Я и не заметил, как она перегородила Воледару путь, используя свое смертельное оружие.
— А ну, сядь, бородатый хрен!.. — прошипела она. — Ты сначала свою печать отступника изведи, а потом кидайся на людей со своей ковырялкой.
Воледар секунд десять сверлил Вараню взглядом, а затем потушил клинок и как-то весь сдулся. Он уселся на свое место и опустил голову, а Вараня еще немного постояла, направляя на него ложку, словно меч, после чего сказала:
— Все, хватит языки чесать. Жрать уже минут десять как готово, а вы все не угомонитесь.
С этим даром становится все любопытнее. Местные чуют угрозу на расстоянии, вон Надея ощущает страхи всего живого, что может боятся. Управление чарами силой мысли, мой эксперимент с радио, истощение чар в Ручейково, подземные комплексы. Мне кажется, что все это — звенья одной цепи, что наводит на мысли о наличии в окружающей среде носителя, он же источник чар, у которого есть единое информационное поле.
Этот носитель находится везде, даже во мне, но местные с рождения с ним контактируют и учатся управлять, даже на интуитивном уровне. Получается что-то вроде природного нейроинтерфейса, и тогда понятно, почему я не могу с этим работать. Но все это лишь мои догадки, которые, впрочем, никто не мешает проверить.
Вараня принялась разливать варево по тарелкам, отрезая с вертела каждому по куску мяса и кладя его туда же, в тарелку. Правда, Воледара обделила и положила ему голую кость, за что была удостоена негодующим взглядом святорока.
Следующие полчаса были слышны только стук ложек. Поедая наивкуснейший суп, который когда-либо пробовал, я думал, что шайка у нас подобралась что надо. Похоже, мое везение продолжается: ко всем уже имеющимся ярлыкам теперь добавилась еще и ведьма. Да мы просто карьерная ракета для любого ведомника! Но как бы там ни было, чувствую, что компания эта как раз по мне.
Над дорогой стояла плотная завеса пыли, настолько плотная, что идущие в ней люди терялись, словно в тумане. Но все равно можно было разглядеть грязных и измученных путников, их рваную одежду, а иногда даже кровь. Отовсюду слышался стон и плач детей. Редкие телеги были набиты людьми под завязку, и бедные лошади с храпом тащили эту тяжесть.
Мне было жаль этих людей, они только что потеряли свои дома и имущество, а многие и близких. Но в то же время я радовался, что столько смогли спастись. А их действительно было не мало, — я не смог разглядеть ни голову, ни хвост этой процессии.
— В Тиховодье идут, — буркнул Воледар, раздвигая сильнее кусты. — Если тебе нужны кузнец и книги, то нам тоже нужно попасть в город, да и припасы восстановить не помешает.
Конечно, я высказывался за то, чтобы держаться от крупных поселений подальше, но Воледар был прав. Шастая по лесам, у меня получится выжить и, возможно, дождаться спасателей, но тогда я буду просто наблюдать, как погибают люди.
— Согласен, — кивнул я и обратился к Никфору, лежащему рядом: — Никфор, ты сможешь нас провести катакомбами в город?
— Не-е-е, — тут же протянул тот. — Я в катакомбах Тиховодья никогда не был. Если заблудимся, то сгинем.