Мысли епископа продолжали течь в том же русле, пока зельник не положил тугую повязку через шею.
— Я закончил, Владыка, — поклонился зельник, и Явен кивнул ему в ответ.
Держа двумя руками миску, в которой лежала окровавленная тряпица, зельник вышел из покоев епископа, и тут же внутрь вбежала троица дьяконов. Они помогли Явену подняться и принялись облачать его в положенное по сану одеяние. Делали они это не спеша, понимая, что могут причинить боль, но когда они уже заканчивали, то один из дьяков тихо, почти на ухо, сказал:
— Владыка, прибыл князь Крепосветов. Просит его принять.
— Зови, — слабым голосом ответил Явен.
Дьяк бросился к выходу и через пять минут в покои епископа вошел мужчина лет сорока, с короткой темной бородой. На груди его дорогого доспеха была нарисована куница в хищном оскале, а богато украшенный шлем князь держал под мышкой.
Явен стоял боком к гостю, и тот не видел его лица, поэтому Крепосветов спросил:
— Как твое здоровье, Владыка?
— Оставьте нас, — сказал Явен, махнув кистью поврежденной руки, и оставшаяся пара дьяконов испарились.
Даже такое легкое движение отдалось острой болью в плече, и епископ, пока пережидал приступ, сказал:
— Подойди, князь.
Крепосветов как ни в чем не бывало сделал пару уверенных шагов, и в этот момент епископ повернулся. Его лицо выглядело осунувшимся и бледным, а глаза выражали боль и ярость одновременно. Это повергло князя в оторопь, он оступился, сделав пару быстрых шагов, и остановился.
— Скажи, князь, у тебя есть сын? — скучающим голосом спросил Явен.
— Да, Владыка. Явенир, ему двенадцать лет, — без запинки ответил Крепосветов.
— Жаль, — со вздохом сказал епископ. — Мал еще, а то бы вышел хороший князь. Ну да ладно, подождем.
Намек был более чем понятен, и от этого Крепосветов тоже побледнел, громко проглотив слюну. Епископ еще секунд десять прожигал взглядом переносицу князя, чтобы тот проникся до конца, но вот отвернулся и зашаркал к окну. Явен окинул взглядом площадь и близлежащие улочки, которые были полностью заставлены палатками беженцев из Ручейково.
— Тебя для чего церковь над людьми поставила, князь? — таким же скучающим голосом спросил епископ.
Ответом была тишина. Явен снова вздохнул, посмотрел на висящий в воздухе крест. Он хотел перекреститься, но вовремя остановился, вспомнив о ране. Тогда с помощью дара он проявил крест перед собой, который через секунду исчез.
— Защищать людей от нечисти, соблюдать порядок и закон, судить и исполнять волю церкви и Господа нашего, держать торговые пути под охраной, — наконец разродился Крепосветов.
— Верно, — не оборачиваясь ответил епископ. — Но, наверное, тебе это показалось скучным, князь, и ты решил помериться с князем Люборезовым силушкой? Ну как, навоевался?
Если бы епископ кричал, то были бы понятны намерения и градус гнева, но тон, которым он говорил, вызывал неопределенность и заставлял собеседника мучиться в догадках, накручивая себя самого. Но князь Крепосветов на то и князь, что его так просто не взять. Поэтому он набычился и сказал:
— Князь Люборезов решил отобрать у меня железный рудник, а это львиная доля дохода княжества.
— Ты мог бы отдать ему этот рудник, а после написать митрополиту Олекшию письмо о вероломных действиях князя Люборезова. — Крепосветов хотел, что-то сказать, но епископ поднял здоровую руку, останавливая его. — Я напомню, что в уложении о княжествах написано, что железный рудник принадлежит Вяторечью, князем которого ты являешься. Святейший Владыка вернул бы тебе этот рудник, наложив на князя Люборезова епитимью.
— Я не хотел беспокоить Святейшего Владыку по таким пустякам, — как-то неуверенно сказал Крепосветов.
Но епископ будто не обратил на его слова внимания и продолжил:
— За то время, пока рудник был бы в руках Люборезова, он решил бы свою проблему с нехваткой железа, а с тебя церковь взяла бы меньше налогов, что компенсировало бы все убытки. И волки были бы сыты, и овцы целы.
Явен вдруг обернулся, сверкнул глазами и более напористо произнес:
— Но вместо этого ты положил добрую часть своих воев, так ничего и не добившись. Пропустил готовящееся нападение железодеев и потерял сельбище. Допустил угрозу прорыва этих дьявольских отродий в глубь наших земель. Я уже не говорю о тех, кто спасся, забота о которых ляжет на твои плечи, князь.
Глаза Крепосветова забегали, и, обливаясь холодным потом, он не нашел ничего лучше, как торопливо сказать:
— Я все исправлю, Владыка!
— Ничего ты не будешь делать, князь, — произнес Явен, снова оборачиваясь к окну. — Ты будешь сидеть здесь, в Тиховодье, и укреплять оборону, следить за тем, что делают железодеи в Ручейково. Запасаться припасами и ждать, пока сюда прибудет святое воинство.
В том, что он уговорит собор созвать святое воинство, Явен не сомневался. Теперь он понял, что Владыка Левонит был прав, когда требовал созыва. Из-за этих взрослых мальчишек князей, опасность нависла над всеми южными землями. Особенно пострадает торговля, если железодеи решатся пойти дальше.
Глаза князя округлились, — это было выдающееся событие, которое он наблюдал, будучи еще княжичем. Он хорошо представил, как тысячи святороков и сотни тысяч воев выжигают железодеев огнем до самых границ. Но более отчетливо он представил, как наполняется его сильно поиздержавшаяся казна. Но епископ предвидел подобные мысли князя и опустил его с небес на землю.
— Так как по твоей вине, князь, погибло очень много воев, то значительная часть средств на содержание гарнизонов остается в твоей казне. Поэтому церковь заплатит только половину за обеспечение святого воинство припасами. — Явен обернулся и с ухмылкой спросил: — Конечно, если ты против, князь, я могу предложить то же самое княжичу Явениру.
Крепосветов, конечно же, был против. Да за такие деньги, которые ему предстоит отдать, он может переманить у соседей воев в десять раз больше, чем у него было. Но эти мысли он оставил при себе и, поклонившись, сказал:
— Все исполню, Владыка.
— Можешь идти, князь, — спокойно сказал Явенир и в который раз повернулся к окну, снова пробежался взглядом по палаткам беженцев. — Князь! — остановил он Крепосветова, когда тот был уже на пороге.
— Да, Владыка.
— Не забудь расселить прибывших из Ручейково по другим поселениям. Не хватало здесь еще эпидемии воровства и грабежей. — Явен вдруг вспомнил слова кузнеца из Ручейково и добавил: — И пусть твои вои и, все кто тебе служит, докладывают в службу ведомников обо всем подозрительном, что обнаружат в Тиховодье. Например, о необычных вещах и механизмах.
— Все исполню, Владыка! — снова заверил Крепосветов и поспешил скрыться, чтобы не получить еще приказов.
Явен глубоко вздохнул, посмотрел на золотые купола храма, а затем поднял глаза выше на гигантский крест.
— Помоги нам, Господь, — тихо прошептал он и крикнул: — Степай!
Глава 9
Тиховодье. Княжество Вяторечье
Я крутился на месте, но повсюду царила непроглядная тьма. Но вот появился тусклый свет, отодвинувший границу тьмы на десяток метров, и я обнаружил, что стою на поляне, один. Сердце колотилось, намереваясь выскочить из груди, а я вертелся не понимая, что происходит.
Осознание того, что свет льется сверху, пришло не сразу, но когда я это понял, то замер и медленно поднял голову.
— Луна? — удивился я такому знакомому диску на небосводе.
Через несколько секунд, когда градус удивления слегка понизился, я заметил и россыпь сотен тысяч звезд Млечного пути.
— Я на Земле? — с таким же удивлением прошептал я.
Любование звездным небом продлилось недолго, и вскоре я почувствовал дуновение легкого ветерка, но с каждой секундой он становился все сильнее и сильнее. Опустив немного взгляд, я заметил, как на границе звездного неба и тьмы колышутся верхушки таких родных сосен. Ветер налегал на них, все больше изгибая деревья, намереваясь спрятать их во тьме.
На краю зрения что-то мелькнуло, и я снова поднял взгляд вверх. Десяток ярких звезд смещались по небосводу будто в едином строю. С каждым ударом сердца их скорость относительно остальных ярких точек заметно росла. Нет сомнений, что что-то приближается из космоса, и в подтверждение моих догадок у звезд появился дымный след.
Они становились все больше, и вот показались огненные коконы плазмы прорывающихся сквозь атмосферу объектов. Пролетев прямо надо мной, они умчались куда-то за горизонт, а я продолжал наблюдать.
В мгновение по глазам ударила такая вспышка света, что я видел свет даже через руки, которыми успел прикрыться. Когда я снова смог различать предметы, то увидел в той стороне, куда умчались объекты, поднимающиеся над горизонтом грибы термоядерных взрывов. Именно такая картина была у меня в памяти, запечатленная во время орбитальной бомбардировки Земли.
— Что за хрень? — пробурчал я.
Стена дыма, и пыли, и огня высотой несколько километров двигалась в мою сторону с огромной скоростью. Видимо, это фронт ударной волны, и через несколько секунд он достигнет моего местоположения. Ударная волна промчалась сквозь меня, но я даже не сдвинулся с места, лишь наблюдал, как рядом со мной, объятые пламенем, пролетают вырванные с корнем деревья, части строений, животные и даже люди, которые не успели испариться во время взрыва.
Когда все это умчалось дальше, я ожидал увидеть ту пустыню, которую наблюдал на Земле еще ребенком. Но вместо этого все снова вернулось в начальную точку. Светила Луна, дул легкий ветерочек и колыхались верхушки деревьев. Я медленно поворачивался на месте пытаясь разглядеть хоть какие-то следы разрушений, но неожиданно услышал голос, который почти уже забыл.
— Дима, ты должен помочь.
Сердце пропустило удар, и я даже не заметил, как обернулся.
— Мама?
Она ни капельки не изменилась с того самого момента. К горлу подступил комок, и я попытался его проглотить. Глаза наполнились влагой, и мне так захотелось броситься к ней, чтобы обнять, но из тьмы проступил еще один силуэт.