— Князь. В Ручейково…
— В Ручейково веры не хватило, чтобы устоять, — перебил Дамитара князь.
Наступила тишина, в которой было слышно только пофыркивание княжеского коня. И секунд десять Дамитар просто смотрел на князя, мысленно представляя у того бронелист вместо лба.
— Видит Бог, я пытался, — тихо произнес Дамитар, покачивая головой, а затем громко сказал: — Прощай, князь, надеюсь, ты вспомнишь мои слова вовремя и не доведешь до беды.
Договорив, Дамитар отступил в тень и словно растворился, а через мгновение исчезли и барьеры.
— Княже, живой? — кричали кинувшиеся к Крепосветову вои.
— Да живой я, живой, — отмахнулся он от них, продолжая смотреть на тень, где мгновение назад был чародей.
Долго задерживаться князь не стал и, сплюнув на пол, крикнул своим воям:
— Поехали, а то опаздываем уже!
Город Тиховодье не столица и вместить в себя больше ста тысяч воев не способен. Поэтому гарнизон и жители могли наблюдать в паре километров от города облако пыли, клубящееся над лагерем святого воинства. Сейчас там устанавливали палатки, стреножили лошадей, проверяли амуницию и не забывали об обороне. Телеги выстраивались по периметру, а где их не хватало, копали ямы — все же создания из самого пекла стояли на противоположной стороне города. В общем, в лагере царили хаос и порядок одновременно.
После полученных известий, что город осадили железодеи, епископ Явен гнал войско днем и ночью, не жалея ни лошадей, ни людей. Но никто и не жаловался такому темпу, наоборот, каждый человек в войске рвался вперед, чтобы как можно быстрее загнать слуг дьявола обратно в ад. Но когда гонцы из Тиховодья сообщили, что железодеи просто ждут, было принято решение дать людям отдохнуть перед сражением.
Сам же епископ посчитал, что за месяц дороги с него хватит полевых условий, и не стал оставаться с войском, да и Явену самому хотелось взглянуть на силы сатаны, тем более за городскими стенами куда безопаснее. И как только все распоряжения были отданы, он поспешил отбыть в город.
Под охраной целой сотни святороков возок Владыки въезжал в арку северных ворот Тиховодья. Благодаря такому внушительному сопровождению, епископ не опасался нападения железодеев. Сотня святых воинов способна принудить любое княжество к послушанию и легко справится с передовыми отрядами дьявольских отродий. По крайней мере, они позволят епископу безопасно уйти в случае чего. Но такая охрана требовалась не только Владыке, но и казне, которая лежала сейчас в возке епископа.
Процессия была не такой большой, но жители города расступались по сторонам дороги, только завидев церковную атрибутику на возке епископа. Они выстраивались вдоль дороги, кланялись и накладывали на себя животворящий крест.
— Благослови, Владыка! — доносились отовсюду крики.
Несмотря на боль в спине и ноющие от тряски суставы, Явен открыл дверцу и, приняв самое благодушное выражение на лице, хотя один Бог ведает, чего ему это стоило, встал на подножку. Он размашисто осенял всех на пути до самого кремля, так как прекрасно понимал тревогу и надежды людей на него и святое воинство. Прожить месяц бок о бок с железодеями, каждую секунду ожидая нападения, — это действительно большое испытание для веры. Поэтому он не мог поступить иначе, а боль лишь закаляет дух.
Наконец возок остановился, и Явен шагнул на мощеный двор кремля, где его уже ждал князь Крепосветов с ближниками.
— Благослови, Владыка! — бросился князь к Явену и, получив заветное, поцеловал епископу руку.
Когда ритуал был завершен, князь поднялся и сказал:
— Все сделал, как ты велел, Владыка.
И действительно, на протяжении всего пути к Тиховодью в войско постоянно прибывали обозы с продовольствием, посланные из княжества Вяторечье. Крепосветов опустошил запасы княжества, но обеспечил то, что было велено.
— Ты хорошо потрудился, князь. Господь и церковь не забудут твои старания, — сказал Явен уставшим голосом и, обернувшись к возку, махнул рукой, продолжая говорить: — Но на этом твои обязательства еще не закончены.
Пара святороков бросились к багажному отделению и стали таскать оттуда небольшие мешочки, складывая их перед князем. А из возка выскочил дьяк и, встав рядом с епископом, сложил руки в замок, превратившись в одно большое ухо.
— Дух святого воинства только укрепился за время путешествия, и я с трудом сдержал воев от вступления в бой немедленно, — ни разу не слукавил епископ. — Но вот тело и сбруя поизносились изрядно. Это дьякон Степай, — указал епископ на стоявшего рядом спутника, — он скажет, в чем сейчас нуждаются наши святые вои. Как соберешь все необходимое, святороки сопроводят груз и людей в лагерь. — Епископ более напористо добавил: — И не тяни, князь. Дела Господни не ждут.
Крепосветов кивнул и, так же махнув рукой, подозвал к себе ключника, который стоял за спиной князя и слышал разговор. Получив распоряжение выполнить все, что скажет отец Степай, ключник вместе с дьяконом моментально испарились. В этот момент последний мешок с лязгом упал у ног князя.
— А это, — Явен указал на мешки, — обещанное за твои труды.
Глаза князя блеснули, и он с трудом сдержал эмоции. Хоть он и помнил уговор об уплате только половины содержания святого воинства, но в этой куче мешочков было явно недостаточно средств даже для оговоренной суммы. «Похоже, еще одного ратного похода на соседнее княжество не избежать, количество голодных ртов нужно уменьшить», — подумал Крепосветов, но показывать свое недовольство не стал, а лишь указал на кремль:
— Прошу, Владыка, отобедать со мной.
Явен, может, и согласился бы, хотя он сейчас больше мечтал о купели с горячей водой, но дела Господни не ждали.
— Это подождет, князь. Я хочу взглянуть на железодеев.
Через пятнадцать минут епископ вместе с князем поднимались на стену, откуда открылся вид на полчища дьявольских отродий. И было их уже около тысячи, не считая стальных чудищ на колесах. Они действительно стояли не шевелясь, как и сообщали гонцы, но гонцы не могли передать зрелища богомерзкого дыхания дьявола, витающего над полчищем нечисти.
— И что, они вот так стоят и ничего не делают? — после минуты наблюдения поинтересовался Явен у князя.
— Да, Владыка. Только дозоры не подпускают близко. Но больше ничего.
Явен никогда не был воем или святороком, но даже ему было понятно, что тысяча железодеев — на один зубок для святого воинства. Значит, поход придется продолжать до самых границ княжества, чтобы очистить земли от этой нечисти. Не распускать же с таким трудом собранное войско. А странное поведение этих созданий преисподней лишь на руку, войско сможет отдохнуть и набраться сил перед боем.
— Через три дня выступаем, — сказал Явен, не отрываясь от наблюдения за железодеями. — Утром третьего дня начнем молебен в городе, а в середине дня выступим.
Услышав про молебен в городе, князь на секунду повернулся к епископу, хмыкнул, и на его лице появилась улыбка, которая не осталась незамеченной для епископа.
— Ты видишь в моих словах что-то смешное, князь? — спросил Явен таким тоном, что Крепосветова бросило в холодный пот.
Улыбка князя резко исчезла, и он поспешил оправдаться:
— Прости, Владыка. Я только вспомнил недавнюю встречу с очень чудны́м чародеем, который тоже говорил о молитве в городе.
— Да, — немного оттаял епископ и уже без интереса спросил: — Что за чародей и что он говорил?
— Я же и говорю, чудной какой-то чародей. — Крепосветов махнул рукой, показывая, что это ерунда. — Такие полезные чаровые вещи делает, а нес какую-то чепуху. Говорил, чтобы я не поднимал городской барьер, когда железодеи пойдут на штурм. А зовут его… — Он на секунду запнулся, морща лоб, а затем выпалил: — Дамитар. Это он подписывает свой товар тремя буквами БОС.
Явен мгновенно переменился в лице. От его усталости не осталось ни следа, это снова был могущественный ведомник, охотник на приспешников сатаны и ревнитель веры. Он медленно повернулся к князю, и его глаза сверкнули голубым огнем, а за затылком проявился крест.
Князь поначалу не обратил на это внимания, так как продолжал смотреть на железодеев, но его ближники отступили назад, когда епископ подошел вплотную к Крепосветову и схватил того за элементы брони. Глаза князя раскрылись в ужасе, когда он, наконец, увидел, как из рук епископа бьют электрические разряды, паутиной расходящиеся по его броне.
— Ты что не понимаешь, князь?! — прошипел Явен. — Этот чародей служит дьяволу. Это благодаря ему железодеи взяли Ручейково. Где ты его видел, князь? — И, почти крича, епископ повторил: — Где?
— Так здесь, в Тиховодье, — промямлил князь не в силах отвести взгляд от слепящего голубого огня глаз епископа.
Глава 12
В воздухе отчетливо ощущалось напряжение последних дней, вызванное ожиданием сражения. В полевом лагере люди ходили, словно сомнамбулы, проявляя апатию к повседневной рутине. В городе же, наоборот, царило воодушевление. Жители, пробывшие в запертом городе несколько недель, ликовали от прибытия Святого Воинства.
Меня же никак не покидала мысль о том, что задумали железодеи. А чем еще это стояние на открытой местности может быть, кроме как не хитрым планом? Только вот что это за план? И местные подливали масло в огонь, говоря о том, что железодеи никогда так себя не вели. И самое интересное, что железодеи никак не отреагировали на появление своего противника, хотя наверняка уже срисовали его местоположение. В общем, странно все это.
Я в очередной раз запрокинул голову назад в попытке разглядеть сквозь кроны черную точку дрона над лагерем, но, как и в предыдущие разы, ничего не обнаружил. Да, появилась у меня такая привычка после моих приключений, хотя в тот раз мне повезло, что дрон спустился так низко, что стал заметен. Но я все равно с упорством барана смотрел в небо каждые пять минут.
Перекатывая эти мысли у себя в голове, я потер затекшую шею и медленно обвел лагерь взглядом. На удивление ватага приняла новые порядки с воодушевлением. Не знаю, что на это повлияло, может, страх передо мной, а может, то, что теперь не нужно каждый день бороться за выживание. Как бы там ни было, но теперь у меня целая рота, мать его, солдат от шести до шестнадцати лет. Старшие уже красовались своими щитовыми наручами из обыкновенной доски, но уже более изящной, чем моя первая поделка.