А у меня дух захватило от осознания того, что я сейчас вижу применение мобильных версий городских барьеров. Похоже, моя книжка — это только начальный уровень, так как там ничего не сказано о таких возможностях. Конечно, можно сделать аналог из чарового щита, но его будет видно, да и он сам будет представлять проблему для передвижения.
Продолжая терять боевые единицы, железодеи упорно шли в лобовую атаку на своего противника, но при этом смещаясь всей группировкой к центру. Армия же людей, наоборот, из-за своей численности стала вытягиваться в подкову, обхватывая железодеев по флангам. Каждый вой торопился вонзить свой клинок в тело ненавистного врага, и от этого ломался строй.
Никогда не был в настоящих сражениях и, хотя считал нынешнее ошибкой, слыша боевой клич, который доносился даже сюда, чувствовал приток адреналина в крови и желание быть сейчас там, мчаться на врага с криком и чувством локтя своих товарищей. Не представляю, как Воледар держится?
Когда до столкновения двух армий оставалось несколько десятков метров, святороки вдруг вырвались вперед. В это же мгновение и передние ряды железодеев ускорились. Я аж голову втянул в плечи, представив сшибку, которая происходила на моих глазах. А следом открыл рот от удивления, когда увидел, как святороки опрокидывают туши пехотных роботов в несколько раз тяжелее их самих.
По всей линии соприкосновения засверкали чаровые клинки и щиты. А железодеи словно уткнулись в стену — живую стену святороков, и, несмотря на то, что подходили все новые роботы, уплотняя строй, им никак не удавалось сдвинуть ее с места. Через несколько секунд следом подошла основная армия людей, ощетинившаяся длинными пиками, и, с ходу, протиснув древковое оружие сквозь порядки святороков, насадила на него столпившихся роботов, как насекомых на булавку.
После этого удара по линии соприкосновения прокатилась волна взрывов, наверняка унесшая жизни тех, кто находился рядом. Но это никого не остановило, и люди, побросав уже бесполезные пики и выхватив оружие покороче, устремлялись в схватку.
Не все подходившие роботы спешили вступить в рукопашную, часть оставалась на расстоянии и закидывала гранатами подступающих людей, уже незащищенных мобильным барьером. Я видел, как гранаты рвутся в плотном строю, — нет, это уже был не строй, а обезумевшая от ярости толпа, рвущаяся в бой, не обращающая ни на что внимания. Поэтому гранаты собирали обильную жатву, создавая пустые зоны в толпе людей, словно круги на полях. Это святороки практически полностью защищены, а у обычных воев только щит да кожаный доспех, и они гибли десятками.
Но и это не останавливало напор людей, верящих, что сражаются за Господа против приспешников сатаны. Бреши быстро заполнялись, и движение продолжалось. Вскоре на линии столкновения стали массово бить электрические разряды, и я невольно потер свою грудь, где остался след от такого разряда. Но, помимо этого, молнии били и с неба, железодеи забрасывались чаровыми сетками, а кое-где появлялись факелы огня. Наверняка и ветер применяли, но отсюда понять где, не представлялось возможным.
Тем временем края подковы, в которую превратилось многотысячное войско начали сходиться в попытке захлопнуть крышку котла, в котором переваривались железодеи. И, наверное, глядя на это, князья посчитали, что им ничего не достанется, поэтому вся конница уже успела обогнуть подкову и сейчас устремлялась в оставшееся горлышко, заходя железодеям в тыл. Я абсолютно не удивился, когда увидел, что и у лошадей есть свои чаровые щиты, которые отражали обстрел от уже окруженных железодеев.
Численность и натиск людей давали о себе знать, и вскоре то там, то здесь происходили прорывы уже жиденькой линии пехотных роботов. В эти бреши устремлялись сотни воев, как вода растекаясь по всей свободной площади. Вот некоторые уже добрались и до БМП, облепив ее, как муравьи. Через мгновение в сторону полетел отрубленный ствол пушки, затем БМП присела на одну сторону, видимо лишившись колес. Спустя еще несколько секунд корпус машины вспучился и с яркой вспышкой разлетелся на куски, забирая с собой всех напавших.
И можно подумать, что командиры должны учесть этот опыт, но нет, подобные массовые суициды повторялись раз за разом. Но были трагедии и похлеще, когда обезумевшая от ярости толпа, — а по-другому назвать такую свалку нельзя — толкала своих же товарищей на плазменный щит. Плазма хоть и была холодной, но это понятие относительное, она имела несколько тысяч градусов, и попавшие в него люди мгновенно превращались в факел.
— Безумие какое-то, — выразил я свою мысль, глядя на это побоище.
Но судя по благостному выражению лиц моих спутников, их все устраивало. А в моей голове роились мысли: «Неужели это конец и Святое Воинство действительно очистит княжество от железодеев? Неужели элемийский ИскИн настолько туп? Не верю!»
И, словно в ответ на мои мысли, на горизонте появились два десятка быстро приближающихся точек.
Победа Святого Воинства на поле боя была неоспорима, что оказалось для меня неожиданностью. Кольцо вокруг железодеев сжималось, и от тысячной группировки с тяжелыми машинами вряд ли что останется. Более того, я не был уверен, что даже для меня там что-то останется на поживу. Вои с такой яростью и остервенением рубили все, что когда-то было железодеем, что в конце достаточно будет пройтись с веником и совочком, собирая крошки.
А сколько можно было сохранить жизней, действуя по уму и с холодной головой! Судя по тому, что увидел, именно на несдержанность и отсутствие дисциплины пришлось девяносто процентов потерь.
— Так им! — кричали ребята, то вставая, то снова садясь в кресло и похлопывая друг друга.
— Господь не допустил, — буркнул Воледар и стукнул кулаком по подлокотнику.
Я же медленно поднялся на ноги, не отрывая взгляда от приближающихся точек. Потом посмотрел на поле, где продолжалось избиение железодеев, и снова на черные точки. В это же мгновение в голове словно кто-то щелкнул пальцами, и я понял весь коварный замысел. И, чего греха таить, даже восхитился, насколько все было просто и изящно продумано. Почему я раньше не догадался? Сам бы так сделал, если бы довелось сражаться против людей Беловодья.
С приближением объектов стала отчетливо видна их продолговатая форма, и не возникло трудности определить, что это.
— Быстро собираемся и уходим! — не отрываясь от неба, слегка повысил я голос, перекрикивая ликующих Воледара и ребят.
Святорок, светящийся от радости, посмотрел на меня и сказал:
— Зачем, Дамитар? Мы же победили! — Он махнул в сторону еще не законченного сражения. — Давай досмотрим.
В небе уже был виден инверсионный след ракет, а на горизонте появились новые точки. Я не хотел ничего объяснять, да и в мыслях повторялось одно и то же: «Время, время». Поэтому я оторвался от наблюдения и, глядя Воледару в глаза, со всей серьезностью повторил:
— Собираемся немедленно и уходим.
Не знаю, о чем подумал Воледар, но эйфория на его лице истаяла на глазах, он нахмурился и так же не спеша поднялся с кресла, сжимая кулаки.
— Дамитар, правда оказалась не твоя. Никакие игрушки железодеев не смогли сломить дух и веру людей. Признай это.
Услышав наш разговор, Коготь и его люди притихли.
«Ты еще не видел всех игрушек», — подумал я и просто отвернулся, вновь поймав глазами приближающиеся ракеты. Да, похоже, и у меня с дисциплиной не все так гладко.
— Ротный Коготь, ко мне! — крикнул я, не отрываясь от наблюдения.
Я не удивился тому, что через мгновение рядом со мной стоял Коготь, готовый слушать.
— Коготь, — обратился к нему и скороговоркой продолжил: — Двое сматывают проволоку, один мчится в лагерь предупредить людей, что мы уходим немедленно, пусть собирают вещи. Если кто не пожелает собраться, я ждать не буду. Понял?
— Да, княже, — кивнул тот.
В этот момент раздался быстро нарастающий вой, и я только успел повернуть голову в сторону города, когда все два десятка ракет одна за другой стали врезаться в барьер города. Время между подлетом каждой ракеты было мизерным, и множественные вспышки взрывов слились в одну, а следом накрыла звуковая волна, как барабанная дробь ударившая по ушам и заставившая меня пригнуть голову. От грохота присел и Воледар, и Коготь со своими людьми.
— Ты еще здесь, Коготь?! — рявкнул я. — Исполнять!
Поглядывая на вспучившиеся огненные шары в воздухе над Тиховодьем, он немного замешкался, но потом выпрямился и коротко свистнул, увлекая за собой подручных. Пару секунд я смотрел им вслед, контролируя, что мой приказ исполняется надлежащим образом, после чего бросился деактивировать кресла и собирать коробки.
Прилеты ракет продолжались, но я не обращал на них внимания и, когда собрал свои вещи, снова бросил мимолетный взгляд на удаляющуюся спину Когтя, после чего снял с плеча свое ружье и опустил его стволом вниз. Очередной удар по барьеру, после которого следовала тридцатисекундная пауза.
— Воледар, — позвал я святорока, который с ужасом смотрел на мерцающую защиту города.
Тот обернулся и сначала посмотрел мне в глаза, а потом перевел внимание на мое оружие.
— Ты отказался исполнять мой приказ, — вкрадчиво продолжил я. — Когда-нибудь это будет стоить кому-то жизни. Поэтому давай договоримся сейчас. Я уже давал тебе выбор и даю его снова, последний раз. Итак, ты прямо сейчас можешь идти на все четыре стороны. Но если хочешь мне служить… — Я помотал головой. — Никогда не убивал людей, но клянусь: если еще раз повторится подобное, я тебя пристрелю. Твой выбор.
Очередной прилет обрушился грохотом по ушам, а мы стояли и играли в гляделки. Через секунд десять, не отводя взгляда, я активировал оружие. Засветилась вязь символов, и проявился ствол, осветив землю в метре вокруг меня голубым. На скулах Воледара заиграли желваки, а я понимал, что у меня нет шансов против него, тому наглядный пример железодеи в недавней схватке. Но сейчас риск сдохнуть гораздо меньше, чем может оказаться в будущем.