— А вот и спираль, — пробормотал Гидеон, глядя вдаль.
— Невероятно! Tortuosum locum. А эти острова, те что позади — как и было сказано, trans ultra — они разгадка нашего ключа. Место «позади спирали». Они и есть пункт нашего назначения.
Гидеон опустил бинокль.
— И как, черт возьми, нам туда попасть?
— Наши новые друзья отвезут нас туда, — она указала пальцем на ряд каноэ, лежавших на пляже.
— Пересечь море на каноэ? Нет уж, спасибо. Пришло время позвонить Глинну и принять его предложение насчет новой лодки.
Эми немного помолчала.
— Давай… не будем с этим спешить.
Гидеон уставился на нее с возмущением и непониманием.
— Я никак в толк не возьму, почему ты так сопротивляешься тому, чтобы принять помощь от Глинна?
Последовало долгое молчание.
— Мне не нравятся его методы контроля. И я не уверена, что, если сюда прибудет большая яхта, это поможет нам завоевать доверие местных жителей.
Гидеон вздохнул.
— Слушай, нравятся тебе методы Глинна, или нет — мы работаем на него.
Эми, приняв бинокль из рук Гидеона, с тяжелым вздохом опустила его, плечи ее поникли.
— Нет, — спокойно парировала она. — Мы работаем на проект.
Некоторое время они рассматривали таинственные острова. Поняв, что Эми не собирается раскрывать ему свои карты, Гидеон вновь тяжело вздохнул и сказал:
— Я хотел бы поплавать, если ты не против. Я потный и весь искусан насекомыми.
— Пожалуй, я к тебе присоединюсь.
Гидеон приподнял бровь.
— Ну… стоит ли упоминать, что у меня нет при себе плавок?
— И что? У меня тоже нет при себе купальника.
Гидеон пожал плечами и начал стаскивать с себя грязную одежду, после чего — внезапно преисполнившись энергии — взял разбег и помчался к воде, быстро миновав пляж и нырнув в океан. Это было чудесное и освежающее ощущение. Чуть дальше от берега волны почти сходили на нет, вода становилась теплой и мягкой, а течение — тихим. Гидеон немного поплавал, обмылся, а затем вышел. Он стряхнул с себя столько воды, сколько смог, разложил на песке рубашку и сел. Эми вернулась через минуту, и он не смог не отметить, насколько восхитительно ее тело — так же совершенно, как он себе его и представлял.
Она села рядом с ним.
— Джентльмен не стал бы так пялиться на обнаженную женщину, — укорила она его.
— Извини, — он невольно покраснел и отвернулся.
От воды дул легкий ветерок, быстро обсушивший мокрую кожу напарников.
Они довольно долго просидели молча, а затем:
— Я должна кое-что сказать тебе, — вздохнула Эми. — Глинн рассказал мне о том, как тебе удалось украсть ту страницу из Келлской книги. Должна признать, это была очень ловкая работа.
— Благодарю.
— Но я не знаю, как отношусь к тому, что моя напарник — бывший вор.
— Вот как? — усмехнулся он. — А я думал, тебе это невыносимо претит. Выходит, ты уже не знаешь, как к этому относиться? Что ж, всему виной мое обаяние, оно буквально покоряет людей и заражает их симпатией ко мне.
— Похоже на то, — хмыкнула она. — Как грибок.
Гидеон рассмеялся, покачав головой.
— Ты когда-нибудь попадался? — спросила Эми. — На воровстве.
— Не-а, — нарочито небрежно отозвался он.
— То есть, ты никогда не бывал в тюрьме?
— Бывал. Однажды. Но это была ошибка полицейских: меня приняли за уличного грабителя. Пришлось провести ночь в камере, прежде чем поймали настоящего преступника.
— И каково это было? Сидеть за решеткой.
Гидеон пожал плечами.
— Я читал стихи.
— Стихи?
— В камере лежал старый, зачитанный до дыр сборник стихов. Пришлось выбирать между ним и «Сторожевой башней».
Вновь повисло молчание. Вскоре Эми встала и начала одеваться. Гидеон последовал ее примеру.
— Ненавижу надевать грязную одежду, — вдруг пожаловалась она.
— Так подумай о лодке. Подумай о том, что там будет душ. Мыло. Свежее белье. Чистые простыни. Мягкая кровать. Горячий эспрессо.
— Эспрессо, — мечтательно повторила она.
— Если мы хотим исследовать эти острова, нам нужна лодка. Нам нужны карты и GPS. Доверие туземцев — это, конечно, хорошо, но оно не особо нам поможет. Завтра мы должны позвонить Глинну.
Эми долго молчала, а затем вздохнула.
— Ну, хорошо. Завтра утром, — она улыбнулась. — Думаю, от эспрессо я бы действительно не отказалась.
41
На этот раз в конференц-зале их было всего трое: Гарза, Глинн и Уивер, главный специалист по ДНК. Атмосфера была напряженной, как в студии новостей, готовящейся сообщить большую сенсацию.
Уивер, который на прошлых встречах выглядел встревоженным, теперь казался изнуренным и был буквально на пределе. Прошли дни с момента его последнего доклада. И на этот раз перед ним не было никаких бумаг: никаких отчетов или документов.
— Давайте, выкладывайте, — подбодрил его Глинн.
Специалист нервно пробежал рукой по своим рыжеватым волосам и заговорил:
— Мы провели повторный анализ ДНК, как вы и просили. Фактически, мы сделали даже не один, а целых два дополнительных анализа — каждый со свежим генетическим материалом. В ходе них мы выделили несколько сотен отрезков последовательностей генома. Примечательно, что цепочки генов, полученные из всех трех прогонов, оказались связаны и перекрестно сопоставимы. Они прекрасно совпали, то есть все три теста оказались функционально идентичными. Кроме того, гибридная процедура BWA-SW завершила анализ выборки: уровень загрязнений составляет примерно 0,04 пары оснований, что значительно ниже среднестатистического значения, — тут ученый замолчал.
— И?
— Все тесты указывают на одно и то же. В основной своей массе ДНК принадлежит человеку, но с некоторыми существенными отличиями. Было выявлено несколько отрезков ДНК, которые вообще не сопоставимы с известными нам видами, а еще несколько — напоминают понгида, то есть человекообразную обезьяну.
Гарза покачал головой. С каждой минутой доклад становился все более странным.
Уивер откашлялся.
— Также было выявлено несколько ключевых цепочек, которые мы смогли идентифицировать как принадлежащие… — его голос упал почти до шепота — неандертальцу.
— Что? — воскликнул Гарза.
— Неандертальцу, — повторил Уивер чуть громче.
— Это абсурд! — выпалил Гарза. — Откуда вы узнали, как выглядит геном неандертальца?
— Как это ни странно, но геном неандертальцев был полностью расшифрован Институтом Макса Планка в Лейпциге несколько лет тому назад. Тогда анализу была подвергнута древнейшая ДНК, извлеченная из зубов неандертальца, которого обнаружили на раскопках в Европе. Как и вы, мы не сразу поверили полученным результатам. Поэтому мы пошли дальше и скомпоновали весь геном существа, из которого был изготовлен этот веллум.
Глинн нахмурился.
— Весь геном?
— Это был единственный выход. Как только процесс был завершен, мы прогнали результат через нашу машину частотного анализа генов.
— Что это? — спросил Гарза.
— На самом деле это специальный компьютер — я бы даже сказал, специализированная сеть связанных компьютеров, — который может на основе генов организма реконструировать или восстановить его вероятную морфологию, поведение и другие особенности, — Уивер немного замешкался. — Я должен вас предупредить. Мы имеем дело с видом, которого никто раньше не видел. Двоюродный брат неандертальца, да, но… с несколькими существенными отличиями.
— Как это?
— Цепочки генов — уникальные по своей природе и присущие только этому существу — находятся в зонах ДНК, отвечающих за старение, размеры тела, выносливость и восприятие визуальной информации. Его гемоглобин демонстрирует необычайно высокую способность переносить кислород. Его дыхание и скорость метаболизма кажутся ненормально низкими, и наши анализы показывают, что он способен изменять эти показатели по своему желанию при неблагоприятных условиях окружающей среды, тем самым предотвращая окислительное повреждение тканей.
— Что это значит? — спросил Глинн. — Вы можете выражаться более конкретно?
Уивер перевел взгляд с Глинна на Гарзу и обратно.
— Да. Существуют ярко выраженные генетические особенности в цепочках, отвечающих за рост и выработку гормона роста. Скорее всего, этот организм крупнее, гораздо крупнее, чем, например, его кузен неандерталец.
— Насколько крупнее? — спросил Гарза.
— Сложно сказать. Вероятно, вполовину больше.
— Значит, ты имеешь в виду, где-то девять футов?
Уивер кивнул.
— Все факторы указывают на чрезвычайно сильного, очень агрессивного зверя со средним уровнем интеллекта.
— Агрессивного?
— Да. Существует целый набор генов, которые отвечают за реакцию «бей или беги», гормональные изменения, связанные с контролем эмоций, и области мозга, активизирующиеся при страхе и агрессии. Так вот, у нашего существа этот набор значительно усилен. Помимо этого, точно так же, как он способен необычайно хорошо адаптироваться к окружающей среде, он также хорошо приспособлен и к защите от этой самой среды.
— Итак, получается, мы говорим о большом примитивном гоминиде, интеллектуально развитом, агрессивном, сильном и хорошо адаптирующемся к окружающей среде, — подвел итог Гарза.
— Вы определили возраст веллума? — спросил Глинн.
— Да. Около полутора тысяч лет, если верить углеродному анализу. Другими словами, этот вид точно существовал в 500 год н.э.
Глинн поерзал в инвалидном кресле.
— Это замечательно. А теперь расскажите мне больше о генах визуального восприятия.
Уивер слегка ухмыльнулся.
— Я все гадал, когда же вы об этом спросите. Это то и есть самое странное…
42
На следующее утро Гидеон и Эми отнесли спутниковый телефон на пляж, где у них было больше шансов на хороший прием. Эми включила аппарат. По мере загрузки светодиодный экран мигал, сообщая о пропущенных вызовах и оставленных сообщениях. Всего их оказалось восемь — все от ЭИР. Гидеон почувствовал нервозность: они не выходили на связь с Глинном уже несколько дней, и этот парень уж точно не преминет выразить свое недовольство сим фактом.