– Товарищи, боеприпасов не жалеть. Больше расстреляем – легче бежать будет.
Собачки уже громко лают, значит, Давыдов с Потаповым у немцев в тылу, по крайней мере хвост смогут прижать. Вряд ли эсэсовцы широкий захват устроят, вероятнее всего, пойдут, как и мы, может, даже без боковых дозоров. Не должны они засады опасаться, но наглеть и мне не стоит. Эти волки должны быть стреляные. Эх, добить бы! Все, ждать не больше минуты.
Вот и первый с собачкой. Беги, родная, зря тебе, что ли, Клевчук навоза набросал. Пять, семь, одиннадцать… Где же радист? Вот он. Ну, Коля, тебе начинать, а то первых упустим, и они уже к нам в тыл зайдут.
Бах! Есть! Началось. Бу-бух! Бу-бух! Бу-бух! Гранаты хорошо пошли. Уже около половины лежат. Только трое или четверо пытаются отстреливаться, остальных так плотно прижали, что не высовываются. Бу-бух! Бу-бух! Бу-бух! Минута с начала боя, а точнее расстрела, а девять десятых уже выбито. Засада дело такое – не пошел на прорыв сразу, считай, отпели. А немцы упертые, не сдаются. Еще один готов, а вот и последний. Только собака, как ни удивительно, осталась невредима. Продолжая то ли лаять, то ли выть, она упорно рвалась вперед по следу, волоча за собой труп.
– Внимание, – кричу громко, а то после такой канонады со слухом проблемы. – Пять минут, на… сбор трофеев.
Блин, чуть не сказал «мародерку». И откуда ко мне это слово приклеилось?
– Пулеметчики доснаряжают оружие, не забывать про контроль, брать только тяжелое оружие, провиант, медикаменты, камуфляж.
Надеюсь, Денисов догадается перекрыть подход к месту боя. Вроде с тыла никто не подходит, значит, бдят.
– Матвеев, я к Денисову, не телитесь здесь – сразу подтягивайтесь к дороге.
– Сделаем.
А мародерка уже шла полным ходом. Бац! Кто там ножом пользоваться разучился? Понятно, собаку пристрелили, видно, желающих выяснить остроту зубов не нашлось. Пробегая мимо радиста, распрощался с мечтой заиметь свое средство беспроводной связи. Очередь, судя по разрушениям, пулеметная, превратила короб рации в ошметки, напрочь убивая надежду на благоприятный исход. А вот это уже интереснее.
– Что, Заболотный, нравится?
– Хорош винторез.
– А пользоваться сможешь?
– Не, снайпера из меня не выйдет.
– Тогда отдай.
– Да забирайте, товарищ командир.
– И боеприпасы тоже. Да не весь ремень, подсумки сними, а кобуру с ремнем себе оставь. Еще патронов мне найди с полсотни.
Вот это дело, только неудобно тащить. Так, автомат на шею, снайперку в одну руку, подсумки в другую. Все одно неудобно. Хотя можно пару за голенища засунуть, благо у немецких сапог они широкие, хоть и короткие. Это другое дело.
Дозорные затихарились на опушке, если бы не условный стук, не нашел бы. Научились прятаться.
– Потапов, доклад.
– Эсэсовцев прошло шестнадцать человек при четырех пулеметах…
– Про тех забудь, что тут?
– Здесь остались серые, человек двадцать – двадцать пять, минимум один пулемет, за грузовиками плохо видно. Волнуются, давеча трое хотели в лес идти, но с полдороги вернулись, сейчас о чем-то спорят.
– Движение интенсивное?
– С утра здорово подросло, машины примерно раз в восемь-десять минут проходят, в основном на восток.
– Хорошо, наблюдаем. Где, думаешь, лучше дорогу пересечь?
– Лучше влево к болотцу отойти, там за поворотом можно проскочить.
– Тогда давай к нашим, сразу отправляй туда.
– Поздно, вон пошли.
А, дьявол, все-таки сподобились проверить. Отделение с пулеметом. Не успеем отойти. Если ввяжемся в позиционный бой в лесу, то кранты мобильности, а тогда точно прихлопнут. На этих засаду не поставить, эти готовы.
– Потапов, выполнять, мы их здесь придержим.
– Но…
– Хорошо, один магазин выпустишь и ходу. Огонь!
Естественно, я взял пулеметчика, разумеется, попал – что такое семьдесят метров для снайперской винтовки? Правда, волновался, что может быть прицел сбит, но пронесло. Сразу зацепили минимум четверых, остальные залегли и ответили. Еще им от машин помогли. Пули защелкали по веткам кустарника уж очень близко – вот это, похоже, не тыловики. Пришлось крутиться. Как назло, с запада показалась колонна из трех машин. Автомобили встали метрах в трехстах, из них выскочило несколько фигурок, которые, пригибаясь, короткими перебежками направились к лесу, заходя к нам во фланг. Через пару минут совсем кисло станет.
– Денисов, отходим в лес, шумим, потом даем деру.
Винтовку меняю на автомат, среди деревьев от него толку больше, да и перезарядка, точнее дозарядка, у снайперки тупая – из-за неудобного расположения прицела патроны приходится по одному досылать. Для настоящего снайпера, больше одного раза подряд не стреляющего, может, и ничего, но мне совсем не в жилу. А это что за топот сзади?
– Потапов, я тебе чего сказал?
– Товарищ старший сержант отводит группу. Нас с Фроловым в подмогу прислал.
Фролов, поменявший свой польский недопулемет на «тридцать четвертый», уже залег и контролировал подступы от дороги. Лес здесь был достаточно редкий и на дальности метров в пятьдесят просматривался устойчиво.
– Тогда отходим за ними, мы теперь тыловой дозор.
До поворота оставалось уже недалеко, когда впереди ударили пулеметы и автоматы. Плотно. Неужто наткнулись на кого, только встречного боя нам не хватало.
– Потапов, Фролов, контроль тыла. Денисов, со мной!
Ломиться прямо на перестрелку смысла нет, попробуем слева обойти. Долго, конечно, но так может толк быть.
Все оказалось проще, а вот хуже или лучше – другой вопрос. Помешала переходу другая автоколонна, двигавшаяся в западном направлении. В ней оказалось пять машин и сообразительный командир, остановившийся за поворотом и выставивший охранение. На это охранение мои ребята и нарвались. Немцев было всего двое, и на ноль их помножили быстро, но итог этой перестрелки удачным назвать никак было нельзя. В головном дозоре один убитый и один ранен, а дорога заблокирована и прикрыта чуть ли не десятком стволов. Атаковать их в лоб самоубийство, выковыривать то же самое – с минуты на минуту навалятся с тыла и правого фланга. Увязнем – съедят.
– Матвеев, оставляешь мне два пулемета и со всей группой дальше на восток. Метров через сто пятьдесят деревня должна быть, Коклино. Как хочешь, но оседлай там дорогу. Как только будешь готов, дай красную ракету. Винтовку возьми, вам нужнее.
– Есть. Денисов, Заболотный – с командиром.
А вот и пулемет с тыла заработал, поджимают, гады.
– Заболотный, ты как с пулеметом? – спрашиваю на бегу, экономя дыхание.
– Справлюсь.
Спрашивал не просто так, достался тому чешский «двадцать шестой» «Брно». Машинка несложная, но поначалу может быть и непривычна. Большой его минус, как и «браунинга», – коробчатые магазины, на те же двадцать патронов, да еще крепящиеся сверху. Теоретически перезаряжать его несколько проще, но обзор пулеметчику магазин сокращал. На крайний случай боец еще и автомат тащил. Перегруз должен быть немалый.
– Магазинов сколько?
– Восемь.
Должно хватить, у Денисова еще штук шесть-семь снаряженных должно быть. По привычке забрал чуть в сторону, обходя немцев. Как бы они тоже не решились на обход – в лоб столкнемся. Накаркал, вон они крадутся. Как бежал, так и упал, вытянув руки с автоматом вперед, мои пулеметчики также моментально залегли. Немцев было тоже трое, но они опоздали всего на секунду. В первого я, кажется, попал, когда тот стал падать, остальных двоих вроде не зацепили, но прижали плотно.
– Держите их, не давайте голову поднимать.
Вперед двигаться было нельзя – под свой же огонь попаду. Поэтому слегка отполз назад, обогнул Денисова и рванул вперед. «Колотушка» легла хорошо. Один из немцев, вероятно, заметив прилетевший подарок, решил откатиться в сторону, но был остановлен на полдороге длинной, патронов на десять, очередью. Кто-то из пулеметчиков, похоже, добил магазин. Ба-бах! А теперь вперед, пока не очухался.
Осколками фрица если и достало, то не сильно, но взрывом контузило, а короткая, на два патрона, очередь успокоила окончательно. Ага, и перестрелка затихла, вероятно, немцы перегруппировываются, опасаясь удара во фланг. Правильно, конечно, опасаются, но я все одно туда не пойду.
– Отходим.
Эх, жаль нет времени трупы обшмонать.
Отошли метров на пятьдесят, когда заметил кого-то, двигающегося параллельно.
– Потапов, вы?
– Мы.
Ответивший мне боец залег, мимо него рванул другой. Фу, у этих порядок.
У поворота время от времени постреливал одиночный пулемет, давая фрицам понять, что лежать надо смирно, тогда, возможно, жить будут долго. Чего-чего, а пулеметов у нас сейчас хватало. Здесь три, один вон стреляет, да четыре у Матвеева. А вот и они заговорили. Сколько немцев в деревне? Если больше отделения, зажмут.
– Эй, кто там гансов пугает?
– Клевчук.
– Харэ развлекаться, отходим.
– Леший, красная! – Денисов указывает рукой в небо.
Ай Матвеев, ай молодца, но почему стрельба продолжается, хотя и значительно подувядшая? Похоже, пулемет и винтовка работают, а им вроде отвечают те немцы, коих Клевчук дрессировал. Сейчас разберемся.
Когда подходили к деревне, стрельба активизировалась. Вот и наши. Один пулемет и снайпер давят засаду на дороге, а такая же пара ведет огонь в глубь деревни.
– Матвеев, там кто? – взмахом головы указываю на деревенские дома.
– Местные, – отвечает тот. Заметив мой удивленный взгляд, поясняет: – Полицаи.
– Много?
– Штук пять осталось. Они нас за немцев приняли, ну мы им и врезали. Вон лежат.
Невдалеке лежало несколько тел, примерно с пяток, точнее не разглядывал.
– Что у нас еще плохого?
– Двое наших уже на той стороне. Сейчас еще пара пойдет, поддержат. Немцы, те у грузовиков, здорово мешают, а совсем задавить их не удается. Пошли!
С нашей стороны подключилось еще два автомата и пулемет. Двое бойцов вскочили и побежали через дорогу. Из кустов с другой стороны ударили два автомата, прижимая стреляющих по бегущим немцев. Зажатые огнем с двух сторон, те практически прекратили огонь и начали отползать. Понятно, что, ведя огонь с обеих сторон шоссе, мы перекрыли п