Само наказание жертвы осуществляется по определенным правилам. Целая система организаций и лиц следит за тем, чтобы эти правила были соблюдены и чтобы наказание было доведено до конца. Все заинтересованные и ответственные лица должны убедиться в том, что коллектив правильно реагировал на «чепе», что коллектив в основе здоровый, а руководство справится с ситуацией и примет меры, предупреждающие повторение случаев такого рода. Иначе этим надсмотрщикам будет, в свою очередь, указано на их просмотры в этом деле. И так до тех пор, пока волна ответственности не заглохнет в глубинах социальной иерархии.
Основные принципы ритуального наказания таковы: 1) всячески очернить жертву; 2) выразить свое возмущение ее поведением; 3) признать свою вину в том смысле, что проглядели, проявили либерализм, не обратили должного внимания на сигналы; 4) наказать тех, кто считается виновным в том, что проглядели; 5) принять профилактические меры.
Цель наказания — месть преступнику и назидание другим. Наше общество мстительное по существу. Мстят даже без выгоды для себя, даже во вред себе. Нет целей для этого. Сама месть есть самоцель. Психологически — на преступнике такого рода вымещают злобу, накопившуюся в людях из-за того, что они сами создали и поддерживают ненавистную им систему взаимного рабства. Коллектив сам поставлен в такое положение, что вынужден наказывать преступника самым жестоким образом. Коллектив в ответе за поведение своих членов. И родственники в ответе тоже. Методы расправы стандартны: дискредитация провинившегося во всех отношениях, и в деловом — в первую очередь; «разоблачение» морального облика; желательно подвести под обычный Уголовный кодекс. Наказание — не отдельный акт, а постоянное состояние провинившегося на всю оставшуюся жизнь. Жизнь должна выглядеть так, будто этого человека вообще не было. Существенно то, что при этом наказываемый лишается защиты коллектива от хулиганов, воров, бандитов, милиции, соседей. В обществе, в котором индивид не имеет правовой защиты от произвола местных властей, единственной защитой для него в этом плане является коллектив. Без нее человек становится игрушкой в руках случая даже при сравнительно слабых наказаниях.
Органы Государственной Безопасности (ОГБ) являются ясной для всех и вместе с тем не понятной никому организацией в Стране. С одной стороны, это есть лишь веточка и орудие аппарата Партии. С другой стороны, такая веточка, которая по мощности имеет тенденцию превзойти дерево, веточкой которого она является, и такое орудие, которое постоянно стремится превратить в свое орудие весь остальной аппарат Партии. Подчеркиваю, речь идет о тенденции, а не о реальном положении дел. В свое время эта тенденция была доминирующей, и ОГБ были реальной господствующей силой в Стране, подчинившей себе весь аппарат Партии и государственной административной власти. Потом (после «разоблачения культа», в «либеральную» эпоху) эта позиция ОГБ была нарушена, и им была на довольно длительный период отведена незавидная (хотя и по-прежнему гнусная) роль. Теперь, судя по всему, мы вступаем снова в период, когда роль ОГБ сильно возрастает. И не исключено, что они еще могут проявить себя более роковым образом, чем ранее.
Упомянутое положение ОГБ связано с особенностями структуры и статуса аппарата власти в Стране. Чтобы понять, в чем тут дело, надо принимать во внимание следующее. Первое — различение фактической и номинальной власти и их несовпадение. Примеры такого рода общеизвестны. Например, Вождь Партии незаконно выполняет функции главы государства, вступая в переговоры с главами западных стран и подписывая договоры. В силу закона тенденции власти к сужению круга носителей власти (вплоть до единовластия) во главе Страны, фактически, оказывается сравнительно небольшой круг лиц из самых различных органов, слоев, сфер общества (вплоть до близких родственников Вождя, занимающих официально не самые высокие посты). Естественно, должен сложиться фактический механизм власти, позволяющий правящей группе держать всю Страну. Таким механизмом (тоже естественно) становятся ОГБ, а их глава входит в правящую группу и становится одним из ближайших подручных Вождя. Второй фактор — дифференциация различных функций единой власти (идейных, административных, представительно-показных, управленческих, социальных) и воплощение их в различных организациях. Создаются организации, воплощающие в себе и реализующие на деле социальные функции власти. Это и есть аппарат ОГБ и совокупность других организаций, так или иначе подчиненных ему и контактирующих с ним. А в силу особенностей коммунистического общества именно социальная функция власти является доминирующей. Это и есть здесь коммунистическая власть, как таковая, в чистом и натуральном виде, как бы ее ни маскировали и какое бы место в системе власти ни отводили ей номинально. Это и есть та самая власть коллектива над индивидом, отчужденная социальными группами общества в силу разделения функций и объединения в масштабах всего общества. Представительно-показная власть, по идее воплощающая общее руководство, оказывается иллюзорно-политической. По самой сути нашего общества здесь реальная власть не может быть открытой и явной. Это очевидно в отношении «выборных» органов власти. Но это имеет силу и в отношении номинального аппарата партийного руководства. Всем хорошо известно, что бесчисленные члены бюро районных, областных, краевых комитетов партии и даже члены центральных комитетов партии суть пустое место, что заправляют всем в этих органах первые секретари, навязываемые сверху и фактически неподконтрольные своим избирателям и прочим членам органов «коллегиального» руководства. Только в некоторых случаях высшее партийное руководство обретает видимость коллективного. Причем для посторонних остается скрытым тот факт, что оно при этом либо является переходным, либо выступает как фактическое представительство и власть ОГБ. Дело тут не в названиях и не в формально-бюрократических отношениях. Дело в том, подчеркиваю, что социальная власть общества есть власть в собственном смысле слова, что она воплощается в определенной организации и что в данном случае это ее воплощение принимает форму ОГБ. Так что выделение здесь ОГБ в качестве предмета внимания есть просто выделение социальной власти общества в ее техническом исполнении. Это не есть шизофреническая идея, как полагают многие (часто неглупые) люди. Это есть неизбежное следствие научной абстракции при анализе сложного механизма этого общества. Оставить без внимания ОГБ при анализе коммунистического общества значит оставить без внимания то, как конкретно осуществляется техника специфической социальной власти общества — власти «мы» над «я».
Вот, к примеру, простая задача для упражнений в социальном мышлении. У власти стоит «коллегиальное» руководство, а фактически — два или три человека. Одному из них надо спихнуть двух других и стать единоличным правителем. Почему это нужно — другой вопрос. Важно, что это не просто хочется, а необходимо по не зависящим от отдельных людей причинам. Не ты их, так они тебя. И речь идет не просто о борьбе внутри тройки, а о борьбе за власть в огромном аппарате, воплощающейся и фокусирующейся в борьбе двух-трех (как правило, маразматиков) за личную власть (которой они фактически иметь не будут). Так, напоминаю, одному из них надо захватить единоличную власть. Как это сделать технически? Одними разговорами? Чушь! Устраняемых надо изолировать от своих групп и от прочих членов власти, надо за ними в оба смотреть, а то и уничтожить совсем. Надо организовать давление на прочих членов органа власти, принимающих то или иное решение. Словами их не убедишь. Единственное, что может их убедить, — это угроза отстранения от власти, понижения и даже ликвидации (организовать «инфаркт» ничего не стоит). Для этого нужны люди. А Это — ОГБ.
Реальная часть общества состоит в том, чтобы ежеминутно отдавать приказы. Она может сделать лишь одно или два дела за большой промежуток времени. Часто — совершенно незаметных дел. Может вообще ничего не делать, — само ее существование есть дело. Подобно тому, как старшина роты, отдающий сотни приказаний в день, не есть командир роты и тем более не командир полка, который вообще может лично не соприкасаться с солдатами. Принятие бутафорской и демагогической Конституции Страны и грандиозная шумиха вокруг этого с точки зрения реальной власти есть ничто в сравнении с решением ОГБ объявить одного диссидента американским шпионом и начинать постепенно раздувать в Стране шпиономанию.
ОГБ суть явление в высшей степени в духе законов и обычаев коммунистического общества. С одной стороны, они вполне определенны и образуют строгую организацию — «аппарат ОГБ». Здесь не играет роли то, что это — типичное коммунистическое учреждение, что работает оно на низком интеллектуальном уровне, халтурно, нелепо, что занято в основном очковтирательством и липовыми делами (имитацией дела), что сотрудники его — типичные лодыри, хапуги, халтурщики, невежды. Важно, что это — «аппарат» со всей своей строгой иерархией и рутиной. С другой же стороны, ОГБ суть нечто аморфное и расплывчатое, разлитое повсюду и не локализуемое нигде.
Выражение «аппарат ОГБ», в свою очередь, двусмысленно. В узком смысле оно охватывает совокупность организаций, профессионально занятых осуществлением социальной власти, и лиц, получающих средства жизни в этих организациях. С этой точки зрения аппарат ОГБ сопоставим с аппаратом Партии (тоже в узком смысле слова) и аппаратом Правительства. В широком смысле слова аппарат ОГБ охватывает огромную армию добровольных и принудительных осведомителей, экспертов, советников, особых отделов в учреждениях и т. д., а также воспитание всего населения в таком духе, что оно становится послушным телом ОГБ, их естественным продолжением и завершением. Гражданин Страны, отказывающийся так или иначе сотрудничать с ОГБ, является здесь настолько редким исключением, что его можно вообще не принимать во внимание. Такой человек самим фактом отказа ставит себя в такое положение, что с ним обращаются как с фактическим или потенциальным врагом общества. С этой точки зрения ОГБ суть организация всего населения Страны, которая фактически накладывает свою печать на организацию населения по линии партийной и комсомольской (и всякой иной социальной жизни). Если нужно, например, группу людей послать на окраину Страны на временную или постоянную работу, то эта группа еще может оспаривать решение партийных или комсомольских органов, но никогда не будет спорить с