Но вернемся к нашим баранам, то бишь к пинкертонам. Изначально у меня был план подложить в номер Пинкертона поставленную на передачу малогабаритную рацию. Но ресурс аккумулятора не был бесконечным. К тому же «гаврош» из команды Мануэля, попытавшийся забраться в номер нашего незваного американского гостя через окно, был замечен, и ему еле-еле удалось унести ноги.
Пришлось в срочном порядке отправлять парня обратно в Сантьяго, поскольку в Гуантанамо на него уже начала охотиться местная полиция. Оказалось, что Пинкертон пять лет тому назад помогал кубинскому правительству подавлять восстание местных жителей. Как сообщила нам Марипоса, из Гаваны вчера здешнему полицмейстеру пришла телеграмма, в которой говорилось, что он должен оказывать всяческое содействие этому почтенному сеньору. Мелочь, но неприятно.
Впрочем, как я уже говорил, с местным гадюшником будут разбираться уже совсем другие люди. А нам придется ограничиться обычной «наружкой» и старым добрым методом дедукции, благо что даже внешне приезжие янки выделялись среди местных кубинцев, как белые медведи среди бурых.
Из тех сведений, что собрали парни Мануэля о перемещении гостей, кое-что уже можно было понять. Особое мое внимание привлек тот факт, что пару раз на дороге, ведущей в «особняк Родриго», появлялись группы конных гринго, которые делали вид, что «просто погулять вышли».
Кстати, лошадей напрокат здесь можно было взять столь же просто, как и в XXI веке автомашину. Но на дороге, ведущей к усадьбе, в полусотне метров от дома, предыдущий хозяин поместья построил сторожку со шлагбаумом, которой мы не преминули воспользоваться. Мы выставили там постоянный пост из трех наших местных курсантов-южан во главе с сержантом. Янки из первой группы, когда им было сказано, что проехать можно только по приглашению «сеньора де Сеспедеса», покорно повернули назад. А вот вторая компания нагло попыталась проехать мимо нашего блокпоста, и была остановлена только несколькими револьверными выстрелами – сначала в воздух, а потом и под копыта коней.
После этого случая «пинкертонам» неожиданно надоело кататься на лошадях, и вчера они вдруг решили заняться рыбной ловлей. Для этого один из помощников Пинкертона снял заброшенный домик рыбака в заливе, чуть восточнее города, и взял напрокат пару лодок. Конечно, при этом «рыбаки» почему-то слишком близко подходили к особняку, и вместо рыбной ловли зачем-то осматривали берег в бинокли и подзорные трубы.
Тем временем вчера сенатору Паттерсону была отправлена короткая телеграмма следующего содержания: «В Гуантанамо удалось обнаружить лишь самого мистера С. Просим разрешения на акцию. А. П.» А сегодня утром поступил ответ главного злодея: «Акцию разрешаю, начинайте».
И вот, часа через три, уже ближе к полудню, две лодки с неприлично большим количеством «рыболовов» на борту отчалили от берега. Кубинцы удивлялись – мол, какой дурак выходит в море на рыбалку в середине дня? Вот ближе к вечеру – совсем другое дело. Тогда и рыба клюет, и солнце не печет. А то, хотя и был уже декабрь на дворе, но погода на Кубе была по нашим меркам летняя – тридцать градусов днем, двадцать два ночью. А вода в заливе – все те же тридцать градусов…
У домика рыбака остались всего лишь двое гринго, сидящих с удочками на берегу. У каждого из них, что самое интересное, на поясе было по две кобуры с револьверами. Прямо как в кино про индейцев и ковбоев. На Буффало Билла хотят быть похожими, или на Юла Бриннера из «Великолепной семерки»? Ну-ну, флаг им в руки – пусть изображают из себя крутых парней. Впрочем, это уже не наши проблемы.
И хотя эти орлы и пыжились, но «сработали» мы их на пару с Женькой Александровым вчистую. Да так быстро, что комар не успел чихнуть. Очухались горе-рыболовы лишь в самом домике, тщательно упакованные, с заклеенными скотчем ртами. Между прочим, в разных комнатах.
И вот представьте себе. Открывает с трудом такой джентльмен глаза, головка у него бо-бо, и ручками не пошевелить. И первое, что он видит – две мерзкие хари, щедро размалеванные черно-зелеными полосами устрашающего боевого грима. В общем, выходцы из преисподней. Непривычен тут еще народ к подобным зрелищам.
Первый «пинкертон» закрыл на секунду глаза, открыл их опять, посмотрел на нас еще раз, и в воздухе вдруг резко завоняло сортиром, а на полу стало расползаться огромное желтое пятно. Тоже мне – бесстрашный герой прерий…
Нам даже не пришлось его ломать. Захлебываясь от ужаса, этот «борец за интересы мирового капитала», тут же испуганной скороговоркой выложил все, что нам хотелось знать. План был примерно таким, как я и предполагал. «Рыболовы» с наступлением сумерек должны были высадиться на пляже неподалеку от особняка, а как только полностью стемнеет, взять штурмом сам дом. Инструкции у них были простые – захватить живым Родриго де Сеспендеса и убить всех остальных, кто окажется в этот момент в доме.
– И его дочерей тоже? – поинтересовался я.
Тут немного пришедший в себя «пинкертон» неожиданно осклабился.
– Да, – сказал он нагло, – конечно, и этих кубинских шлюх тоже. Жаль, что у нас было бы слишком мало времени, чтобы их оприходовать…
И тут я сорвался. Этих двоих мерзавцев мы по-любому собирались пустить в расход, но этому гаду я свернул шею собственноручно и чуть раньше запланированного времени. Женька даже шарахнулся от меня, увидев мое лицо в этот момент.
Отправив в преисподнюю одного янки, мы тут же принялись за второго. Он только что пришел в себя и тут же начал верещать, что он, дескать, американский гражданин, и поэтому его надо немедленно выпустить со всеми извинениями.
Ну, американским гражданством нас не так уж просто впечатлить. Был у меня похожий эпизод в приснопамятном две тысячи восьмом, когда мы отловили одного такого неподалеку от Цхинвала. Как и тогда, я придавил этому гаду пальцем одну неприметную точку на шее, и его угрозы тут же сменились истошными воплями, перешедшими в жалобное причитание о том, что он, мол, хороший, что он всех нас любит и все нам расскажет без утайки.
Но единственное, что этот тип смог добавить нового, так это то, что сегодня они намеревались допросить Родриго, заставив его написать семье письмо о том, что он, дескать, срочно отбывает в Гавану по делам. После этого они должны были убить его и похоронить в уже вырытой яме в лесу, в паре сотен метров от дома. Затем, если оказалось бы, что разыскиваемые Пинкертоном южане находятся где-нибудь рядом, они продолжили бы поиски. А если нет, то тогда они отправились бы отсюда завтра днем на гаванском поезде.
Так как тот самый лес вплотную подходил к задней двери домика, то мы, свернув шею и второму мерзавцу, воспользовались уже вырытой ими ямой для того, чтобы закопать их грешные тушки в кубинской земле. После чего мы незаметно выдвинулись в направлении «особняка Родриго».
Там нас уже ждал вооруженный «винчестерами» с магнумовскими патронами новосозданный спецназ Конфедерации, вкупе со всем инструкторским составом нашей базы при автоматах Калашникова и двух «Печенегах». Если что – то повеселимся от души.
3 декабря (21 ноября) 1877 года, ночь. Куба. Гуантанамо.
Майор Сергей Рагуленко
Поместье, именуемое нами сейчас «особняком Родриго», когда-то было построено богатым плантатором Аугусто де Сеспедесом, дальним родственником нашего друга Родриго. Кстати, Мануэль успел шепнуть мне по секрету, что матери, как Марипосы, так и Элианы, были его незаконнорожденными дочерьми. И когда он умер, не оставив прямых наследников, то при вскрытии завещания выяснилось, что дон Аугусто распорядился освободить всех рабов, оставил дочерям деньги на образование детей, а сам дом завещал своему кузену из Гаваны Эусебио де Росарио-и-Сеспедес. Сам дон Эусебио в поместье появлялся редко, но при этом позаботился о том, чтобы дом был полностью отремонтирован и перестроен.
Купили мы это поместье у дона Эусебио по случаю, и не столько для проведения спецоперации, сколько для размещения торгового представительства Югороссии. Так уж получилось, что дону Эусебио срочно понадобились деньги, и когда мы с ним познакомились на моей свадьбе и разговорились, то я смог предложить ему за особняк довольно солидную сумму.
Дом оказался вполне добротным, двухэтажным, построенным по испанской колониальной моде – с внутренним двориком, в котором был даже небольшой фонтан. Снаружи по первому этажу дом опоясывали прикрытые ставнями маленькие окна, а на втором этаже были устроены эдакие кокетливые балкончики. Единственное, что выбивалось из испанского стиля – это пристроенная сзади дома терраса, и дверь в ней, новомодная американская, а не массивная из дуба, как другие двери в этом доме. Так что на месте Пинкертона я бы штурмовал дом именно через заднюю дверь.
Оконные проемы на нижнем этаже из-за местного жаркого солнца были постоянно закрыты тяжелыми ставнями. А вот на втором этаже ставни одного окна были чуть приоткрыты, и через щель наружу пробивался неяркий свет керосиновой лампы.
Когда стемнело, люди Пинкертона начали постепенно накапливаться в рощице за террасой. При этом они воображали, что делают это незаметно для обитателей дома. Но их легко можно было обнаружить не только нашими приборами ночного видения, но и по многочисленным тлеющим огонькам крепких кубинских сигар и сигарет. Похоже, что эта братия так и не догадывалась – насколько их демаскирует курение на боевом посту. А курили они много. Несколько человек смолили одну сигарету за другой. Мне даже стало интересно – неужели они всегда столько курят, или это у них от нервов?
В течение нескольких минут небо стало абсолютно черным, с россыпями звезд и крохотным серпиком луны – приближалось новолуние. Вот в окне на втором этаже погас свет, и девять «пинкертонов» побежали – бесшумно, как им казалось – к двери на террасу. На самом же деле эти «ковбои» в своих тяжелых сапогах топали как стадо коров. От такого шума проснулся бы даже мертвый.
«Так, – подумал я, – двое – в гостинице в Гуантанамо, под наблюдением. Двое – в земле у дома рыболова. Двое – у лодок. Девять – здесь. Итого – пятнадцать. То есть все “пинкертоны” в наличии».