С неуверенным выражением на красивом лице Эйден отстранился от меня, а затем словно принял какое-то решение, подхватил меня на руки и понес в сторону кровати.
Глава 26
Эйден положил меня на кровать и лег сверху, удерживая на локтях вес своего тела. Его нетерпеливые поцелуи соскользнули с моих губ и сместились на шею, отчего сердце забилось еще быстрее. Мои руки принялись жадно исследовать его обнаженную спину, задерживаясь на каждом изгибе мускулистого тела. Глаза Эйдена потемнели, и вблизи, на фоне загорелой кожи, я впервые заметила, насколько длинными были его светлые ресницы.
– Такая сладкая, – выдохнул он мне в губы, а затем слегка отстранился, разглядывая меня. – И очень красивая.
– Ты тоже, – не сдержалась я.
Он беззвучно засмеялся и покачал головой.
– Черт, я не заслуживаю тебя.
– Это не тебе решать.
Теплая улыбка на его лице сменилась жарким взглядом. Я почувствовала, как эмоции пульсируют под его кожей и отражаются в глазах, которые были устремлены на меня. Они светились желанием и чем-то еще… Может, нежностью? Я никогда не была так близка ни к кому на свете, и поэтому точно не знала, как отличить во взгляде грязную похоть от чистых чувств.
Эйден наклонился ко мне и мягко поцеловал, внимательно наблюдая за моей реакцией. Наверное, он хотел получить разрешение на продолжение, и я, черт возьми, его дала, притягивая Бакли за шею как можно ближе.
Ох, проклятье…
Знаете, у меня и раньше случались горячие поцелуи, но то, что Эйден вытворял своими дерзкими губами заставляло меня забыть обо всех до единого!
Он приподнялся, опираясь коленями по обеим сторонам моих бедер, и притянул меня к себе. Я села и подняла руки. Эйден снял с меня футболку и отбросил ее в сторону. На мне был белый атласный лифчик с треугольными чашечками, в которых гулял ветер. Мне захотелось зажмурится от смущения, но в то же время я должна была видеть то, как он смотрит на меня. Его глаза вспыхнули.
– Ты прекрасна, Хейли.
Эти три слова запустили праздничный фейерверк в моей душе.
Его руки скользнули по моей спине и с легкостью расстегнули крючок. Мой пульс ускорился, когда я начала осознавать, как далеко мы сейчас зайдем…
Неожиданно раздался звонок гостиничного телефона, который стоял на прикроватной тумбочке, и Эйден разразился проклятиями. Он скатился с меня и встал с кровати, хватая по пути трубку. Холодный воздух ударил по мне противным чувством стыда. Я застегнула лифчик и потянулась за футболкой, которая лежала возле кровати. Только когда я была полностью одета, паника потихоньку начала отступать, а мысли – проясняться.
– Это тебя, – пожал плечами Эйден, протягивая мне трубку.
Мои глаза округлились.
– Алло, – неуверенно произнесла я, все еще пытаясь восстановить дыхание.
– Мисс Спенсер, на ваше имя доставили букет цветов, – сообщил радостный женский голос менеджера отеля.
– Розы? – с ужасом спросила я. На розы у меня была жуткая аллергия. Это не было тайной, и каждый, кто был хоть немножко знаком с моей биографией, знал об этом.
– Эм… Нет. Кажется, это хризантемы и альстромерии.
– Тогда ничего не имею против.
Через несколько минут я уже держала в руках огромный букет и улыбалась как душевнобольная.
– От кого? – Эйден оперся на дверной косяк и скрестил руки на груди.
Стараясь не встречаться с ним глазами из-за внезапно возникшей между нами неловкости, я пробурчала под нос: «сейчас посмотрим», и вытащила из букета визитку.
«Ты нежная, как эти белые хризантемы, яркая и непосредственная, как эти красочные альстромерии. Был рад нашему знакомству. С нетерпением жду вечера. Бен», – прочитала я вслух.
Эйден сорвался с места и отправился в ванную. Я обняла букет, с наслаждением вдыхая прекрасный аромат свежих цветов. В последний раз мне дарили цветы на девятнадцатый день рождения. Это был маленький горшочек с крокусами, который так и остался на ранчо у родителей.
Я обернулась на шум, возникший в ванной комнате. Из нее выскочил Эйден, сжимающий в руке корзину для мусора, и выхватил букет из моих рук.
– Поставлю в вазу, – рявкнул он, бросая цветы в мусорное ведро.
– Да ты что себе позволяешь, придурок! – заорала я, задыхаясь от гнева.
Я потянулась за цветами, но он завел корзину себе за спину.
– Даже не думай об этом.
– Ты полоумный!
– Пусть так, но я не позволю, чтобы тебя обхаживал какой-то бородатый хрен. Ты такая нежная, как эти хризантемы – передразнил он. – И тебе нравятся все эти сопливые клише?
– Да, нравятся! Представь себе.
– Я тебе не верю, – натянуто рассмеялся он.
– Это твои проблемы, Бакли! – фыркнула я, доставая из чемодана расческу, чтобы привести в порядок растрепанные волосы.
Он выругался и зашвырнул ведро с цветами в ванную комнату. Затем натянул на себя красную футболку, обулся, схватил с тумбочки телефон и, не говоря ни слова, вышел из номера.
– Проклятое торнадо! – крикнула я ему вслед.
Я легла на кровать, сложила руки на животе и уставилась в потолок, не моргая. Поверить не могу, что всего пару минут назад я была готова подарить Эйдену Бакли свою девственность.
Глупая.
Глупая.
Глупая.
Сейчас я должна сосредоточиться на работе, а не на гостеприимной ширинке голливудского бабника, который ведет странные переписки со своими неадекватными бывшими подружками. Кстати, о переписках… Что-то я совсем ничего не поняла из того, что успела прочесть… О чьем отце шла речь? Об отце Эйдена?
– А-р-р-р-р, – я похлопала себя по щекам. – Работа, Хейли! Думай только о ней и о сценарии Рут.
Черт, сценарий!
Я спрыгнула с кровати и схватила листочек с планом. Святые небеса! Через полтора часа у нас интервью на радио. Куда ушел Эйден? Он ведь не мог бросить меня в такой день, правда?
Или мог?!
Засунув в задницу свою гордость, я набрала канадский номер Эйдена. После второго гудка зазвучал равнодушный голос автоответчика: «Привет, вы позвонили Эйдену Бакли. Оставьте свое сообщение после звукового сигнала…».
Я пропала.
Глава 27
– Хейли, машина уже ждет тебя внизу, – Зои пыталась говорить спокойно, но кажется, уже теряла терпение.
– Я никуда не поеду.
– Поедешь.
– Зои, Эйден бросил меня! Он просто взял и ушел…
– Ради всего святого, остановись! Я уже слышала эту слезливую историю. Трижды! Ты надела то фиолетовое короткое платье с неприлично глубоким вырезом?
– Да, но…
– Сливовая помада?
– Уже на губах.
– Волосы собрала наверх?
– Да, как ты и сказала.
– Украшения?
– Серебряные сережки-кольца от Тиффани.
– На ногах черные босоножки «Miu Miu»? Те, что с бархатными бантиками.
– Ага.
– Значит, ты готова! – раздался в трубке победный возглас Зои, едва не лишив меня слуха. – Хватай сумочку и тащи свою депрессивную задницу в машину.
– Но что я скажу на радио? Почему я приехала одна?
– Скажи, что у Бакли диарея, – прыснула Зои.
– Не смешно!
– Ну придумай что-нибудь поправдоподобнее. Ты же актриса, а значит, умеешь профессионально лгать.
Я недовольно поджала губы и сбросила вызов.
Радиостанция находилась всего в пяти минут езды от Башни Трампа, но это не помешало мне опоздать. Возле утопающего в неоновых огнях стеклянного здания топталось всего несколько журналистов, вероятно, остальным уже дали отбой. Водитель, он же охранник, остановил машину прямо у входа, не дожидаясь разрешения, я выскочила из нее и рванула к входным дверям, стараясь как можно быстрее пробежать мимо журналистов. На секунду мой взгляд задержался на плакате, который висел над входом в здание радиостанции, и я невольно улыбнулась. На нем были изображены наши с Бакли обнимашки. Снимок был сделан в Лос-Анджелесе, и я искренне удивилась, увидев его здесь.
Ослепленная вспышками камер, я вошла в прохладное помещение и поздоровалась с девушкой, которая встречала меня у дверей. Одетая во все белое, с пушистым облаком из тоненьких белоснежных волос, которое парило над ее головой, она была похожа на французскую болонку.
– Наконец-то! – воскликнула она, складывая руки как при молитве. – Мы уже думали, что ты не придешь.
Судя по ее хорошо поставленному звонкому голосу, не сложно было догадаться, что она работала здесь диктором или ведущей.
– Миша Фишер, – представилась она, комично махая рукой. – А ты Хейли Спенсер. Ага, представь себе, я в курсе событий. Нам на второй этаж.
– Эфир будет несмотря ни на что? – осторожно спросила я, следуя за ней.
– Гм? – Миша повернулась ко мне и озадаченно сдвинула брови. – Эфир уже идет, Хейли. Поэтому прости, но времени на подготовку у тебя уже нет. Как только я надену на тебя наушники, и ты услышишь, что песня заканчивается, знай – ты уже в эфире, и перед тобой стоит включенный микрофон. Ты что, впервые на радио?
– Эм, нет… Пару лет назад я давала интервью одной радиостанции в Далласе.
– Отлично! Значит, ты в теме, – облегченно выдохнула Миша, открывая перед нами очередную дверь. – Мы пришли.
Это было маленькое полутемное помещение с двумя работающими мониторами и большим микшерным пультом, за которым сидел молодой парень в красных наушниках и ритмично покачивал головой.
– Это наш звукорежиссер Тони, – шепнула мне на ухо Миша.
Я кивнула ему, когда он к нам повернулся, и перевела взгляд на стеклянную перегородку, за которой находился сама студия. Мое сердце забилось быстрее.
Спиной к нам стоял Эйден.
На нем тоже были здоровенные черные наушники, и он, размахивая руками, пританцовывал в такт музыке, которая лилась в его уши. В жизни этого клоуна вообще бывают пасмурные дни? Несмотря на то, что злость на его хамское поведение еще не прошла, я все равно была рада тому, что он меня не бросил. Быть в отношениях с Бакли все равно, что сидеть задницей на действующем вулкане в ожидании очередного извержения.
– Давно он здесь? – прошептала я.