Галактический Цирк был одним из главных развлечений в Империи, это шоу предлагало столько удовольствий, о скольких можно было желать лишь в самых безумных мечтах. Больше того, Цирк был одним из мощнейших оружий в солидном арсенале СИБ, поскольку являлся личным делом семейства д'Аламбер. Все артисты, весь персонал — почти тысяча человек — были членами влиятельного клана с планеты ДеПлейн. Д'Аламберы отличались невероятными способностями и яростной приверженностью Имперскому престолу. Как только возникала сложная и деликатная задача, Служба, естественно, обращалась к этому клану. Теперь, в минуту острейшей необходимости, Хелена тоже решила прибегнуть к помощи Цирка.
Полет с Прейса до Эваноэ занял целую неделю. Хелена все это время провела как на иголках. Она знала, что и Служба и флот ищут ее, а тем временем тайная война заговорщиков против Империи продолжалась.
На борту лайнера в субпространстве Хелена была в полной безопасности от вторжения извне, но в то же время была полностью лишена возможности узнать о дальнейшем развитии событий. Проведя последние несколько лет в качестве первого помощника отца, Хелена постоянно находилась в курсе событий во всей Галактике; сейчас она вдруг оказалась отрезана от всех новостей и молчание ошеломило ее.
После приземления она не стала терять времени, а сразу же отправилась на метро к месту дислокации Цирка. Прибыла она туда поздно вечером, уже после окончания последнего представления. Все зрители разошлись, шатры закрылись, оживленное веселье сменилось тишиной. Запах необычных животных смешивался с ароматами еды из тысячи разных миров. Хелена тихо проскользнула на территорию Цирка и, пытаясь оставаться незамеченной, направилась к жилому зданию.
Так как большую часть времени Цирк находился в пути, его персонал пытался по возможности делать обстановку домашней. Кабинет директора устилали толстые ковры бирюзовой синевы, а стены были обиты панелями из солентового дерева. На них висело множество полок с древними книгами — любовью и страстью герцога Этьена, утверждавшего, что в дисках кое-чего не хватает. Некоторым томам его библиотеки было за пятьсот лет. За новым столом с бронзовой крышкой сидел сам Этьен д'Аламбер, герцог ДеПлейнский и управляющий директор Галактического Цирка. Он мрачно посмотрел на вошедшую девушку. Герцог был невысоким полноватым мужчиной лет пятидесяти с седеющими висками и залысиной на лбу — но под этой непримечательной внешностью скрывался человек необычайной силы и невероятных возможностей. Ходили слухи, что Этьен был единственным человеком, когда-либо обыгравшим отца Хелены в шахматы; он был для девушки словно родной дядя, хотя они редко виделись друг с другом.
— Охрана у внешнего ограждения засекла тебя и предупредила меня о твоем приходе, — тихо произнес герцог. Он оглядел ее и его глаза наполнились печалью. — Я выключил ультраграв, чтобы ты чувствовала себя удобно. Надо отметить, что твой визит стал для меня неожиданностью.
Хелена кивнула.
— Полагаю, вас известили, что я могу попытаться связаться с вами.
— Да, у меня приказ самой Эдны задержать тебя, если ты объявишься здесь.
Хелена дрожала всем телом, она была готова залиться слезами.
— Пожалуйста, Этьен, — произнесла она и голос ее едва поднялся над шепотом. — Мы с отцом нуждаемся в вас.
Герцог, стиснув в кулак левую руку, молча посмотрел на сидящую перед ним девушку несколько минут, затем ответил:
— Значит, ты не слышала?
— Что не слышала? — едва выдавила Хелена, так как во рту у нее пересохло от жуткого предчувствия.
— О, бедная моя девочка. Твой отец был казнен два дня назад по обвинению в измене.
ГЛАВА 7РАЗОБЛАЧЕНИЕ
Убийцы, изображавшие агентов Вомбата и Барвинка, подтащили бесчувственные тела Жюля и Ивонны д'Аламбер в ожидающий коптер, где сообщники помогли им запихнуть агентов СИБ в грузовой отсек. Деплейниане были повержены лучом станнера, установленного на "4" и должны были пробыть без сознания еще как минимум два часа, так что у убийц было достаточно времени, чтобы доставить их в надежное укромное место.
В нескольких километрах отсюда Пайас и Иветта следили за происходящим. Понимая, что идут в ловушку и рассчитывая, что их захватят в плен,
Жюль и Вонни напичкали одежду микропередатчиками. Эти устройства позволили Бейволам наблюдать за ходом действий — по крайней мере за той их частью, которая была слышна, — с безопасного расстояния и отправиться по следу убийц, не приближаясь к ним и не открывая себя.
— Нам нужно действовать наверняка и захватить сразу всю банду, — предупредил их Жюль. — Когда приманкой на крючке будем мы с Вонни, у нас будет возможность немного поиграть, подергать за леску, прежде чем вытащить рыбку из воды.
Иветта была очень опечалена тем, что вынуждена сидеть сложа руки, слыша, как ее брата и невестку захватывает враг, — но, как и Жюль, надеялась одним махом накрыть всю банду. Если агенты СИБ будут действовать слишком поспешно, может так статься, что кому-либо из убийц удастся скрыться и передать предупреждение дальше по цепочке. Эта операция, несомненно, была спланирована кем-то, кто занимал среди заговорщиков высокое положение; немного терпения и они действительно выйдут на крупного зверя.
Бейволы слушали беспорядочную какофонию звуков, безошибочно указывающую на начавшийся бой. Зловеще прозвучало жужжание станнеров, так как ни Жюль, ни Вонни не брали с собой шоковое оружие. Последовавшая за этим тишина слишком хорошо давала понять, кто одержал верх. Несмотря на то, что это было частью их плана, Иветте стало не по себе.
Коптер убийц покинул поляну, аппарат Бейволов, поднявшись в воздух, последовал за ним. Сигналы микропередатчиков были достаточно сильны, чтобы агенты СИБ могли оставаться далеко от своей добычи, вне пределов видимости и зоны обнаружения обычных локаторов. Два коптера неторопливо приближались к ближайшему накрытому куполом городу — Констанции.
Вражеский коптер опустился на площадку на крыше одного из жилых зданий. Бейволы, запомнив его, полетели к ближайшей стоянке. Там они стали слушать и ждать. Ожидание — самая тяжелая часть операции.
В здании, на которое опустились враги, они снимали целый этаж. Обыскав пленников — отобрав оружие, но не заметив микропередатчики, внешне похожие на обыкновенные пуговицы, — убийцы сковали д'Аламберам руки за спиной и ушли, оставив суперагентов приходить в себя после шокового удара.
Через некоторое время к Жюлю начало возвращаться сознание.
По мере того как фокусировалось его зрение, окружающая обстановка становилась видна все более отчетливо. Он огляделся, вспоминая, что с ним произошло. Он находился в спальне и лежал на полу. Вонни тоже лежала на полу в противоположном углу, все еще без сознания; станнер оказывает различное воздействие на нервную систему людей и Вонни, судя по всему, была более уязвима.
Обведя взглядом комнату, он увидел человека, сидящего на кровати и смотревшего на него. Это оказалась женщина, которая вышла из коптера. Она какое-то время спокойно разглядывала Жюля, затем крикнула в дверь:
— Один очнулся.
В комнату вошел мужчина — не тот, которого Жюль видел на поляне. Должно быть, это был один из тех, кто оставался в коптере, готовя ловушку.
Мужчина опустился на колено рядом с Жюлем, проверяя наличие остаточных последствий шока. Убедившись, что с пленником все в порядке, он повернулся к женщине и сказал:
— Вызывай боевую станцию. По-моему, он уже готов говорить.
Женщина ушла в другую комнату и Жюль, сосредоточившись, разобрал звуки настройки субкома. Затем последовал приглушенный диалог, слов которого Жюль не понял, после чего женщина вернулась.
— Она ждет его.
Мужчина, грубо схватив Жюля за шиворот, поднял его на ноги.
— Сюда, Вомбат, — ухмыльнулся он, с силой толкая Жюля в сторону соседней комнаты.
Ноги Жюля немного дрожали. Он пошатнулся, вызвав смех у тюремщиков.
— Хорош суперагент, — ехидно произнесла женщина. — Плетется как черепаха.
Собрав все свои силы, Жюль постарался прямо пройти в дверь, ведущую в соседнюю комнату. Его усилие не прекратило поток издевательств, но по крайней мере поддержало его чувство собственного достоинства. В другой комнате перед портативным субкомом стояла еще одна женщина, незнакомая ему. На трехмерном экране был объемный образ человека, которого Жюль знал и против которого работал: Тани Борос, дочери Бастарда Баньона, бывшей когда-то герцогиней Свинглтонской.
Таня, несомненно, тоже узнала Жюля, поскольку прищурила глаза и выражение ее лица стало холодным.
— Вот как, — сказала она. — Кем вы являетесь сейчас?
Как прикажете называть вас, дю Кло или Брехт?
— Думаю, сегодня я буду Рене Декартом, — ответил Жюль.
Его распухший язык еле ворочался во рту и речь его была несколько невнятной. Жюль ненавидел себя за то, что выказал слабость перед этой гордой красивой женщиной.
Борос возмутил его дерзкий ответ. На лице ее мелькнула ярость. Жюль хорошо знал, что вспыльчивость всегда была слабым местом Тани, но сейчас она, видимо, предприняла огромные усилия, чтобы сдержать себя. После короткой борьбы она овладела собой, вновь став снисходительно-строгой.
— Наверное, пока я буду называть тебя Вомбатом, — сказала она. — Как мне сказали, это весьма отвратительное неуклюжее животное — очень подходящая кличка для такого человека, как ты.
— Именно поэтому ты пыталась соблазнить меня несколько лет назад?
Борос не заглотила наживку.
— Я скучала и искала новых развлечений. Поверь мне, никогда в жизни ты больше не получишь столь щедрого предложения. А если ты хочешь, чтобы жизнь твоя продлилась еще хоть немного, ты будешь сотрудничать и ответишь на несколько вопросов.
— Я не имею дела с наемными мелкими сошками.
— О, можешь не обращать внимания на тех, кто взял тебя в плен. Допрос буду вести я.
— Именно тебя я и имел в виду. Ты не настолько важная персона, чтобы я имел с тобой дело. Командует парадом Леди А, вот пусть она сама и расспросит меня.