Перед тем как покинуть свой кабинет, полковник оставил запись о звонке в журнале дежурств. Судя по всему, дело предстояло опасное; если он не вернется, в Центральном управлении на Теллусе узнают, что произошло.
Аркта была холодной планетой, обращающейся вокруг своего солнца — красного карлика у самой границы обитаемой зоны. Вся ее приполярная часть представляла собой голую ледяную пустыню, почти незаселенную. Именно здесь, среди продуваемых ветром диких скал, находилось то место, где назначил встречу Вомбат — на вершине плато, возвышающегося над узким ущельем, пробитым замерзшей в настоящее время рекой. На берегу застывшей реки стояло двухэтажное здание, предположительно, та конспиративная явка, о которой и говорил Вомбат.
В назначенное время Хайн и его люди собрались на плато. Сделать это было непросто и некоторые агенты вынуждены были прибыть не подготовленными к суровой погоде. Большинство остались сидеть в коптерах со включенными обогревателями, ожидая дальнейших приказаний. Хайн оглянулся, ища двух агентов, призвавших их в это место.
Появился коптер и в корабле Хайна ожил видеофон.
— Всех собрали? — спросил голос Вомбата.
— Все присутствуют и проинструктированы, — гордо ответил Хайн.
— Хорошо. Банда, за которой мы охотимся, как вы поняли, засела в особняке. Их там человек пятнадцать-двадцать — многовато для того, чтобы мы справились с ними вдвоем. Мы хотим, чтобы вы со своими людьми захватили дом. Постарайтесь взять как можно больше живыми — мы рассчитываем выбить из них ценную информацию.
— А вы сами? — спросил Хайн.
— Мы с Барвинком решили, что будет лучше, если мы пока не станем показывать свое участие в этом деле. Мы будем ждать здесь, перекрывая все выходы на тот случай, если кто-нибудь уйдет от вас.
— Слушаюсь, — кивнул полковник.
Окинув опытным взглядом ущелье, он дал приказ на выдвижение своим окоченевшим агентам. Через несколько минут отряд СИБ начал спускаться с плато, готовясь к атаке на гнездо преступников.
Самой опасной частью операции был спуск вниз, ведь на склоне агенты представляли собой легкие мишени. Однако противник не открыл огонь и Хайн помолился, чтобы удача сопутствовала им и дальше. Возможно, у врага нет оружия дальнего действия, или, быть может, они берегут силы для ближнего боя. Так или иначе, полковник знал, что его люди хорошо обучены и верил, что они справятся с любым противником.
Когда группа захвата спустилась в ущелье, агенты двинулись по пушистому неукатанному снегу к строению. Они передвигались ползком, пользуясь всеми естественными укрытиями, которые предоставлял им скудный ландшафт. И опять противник не открыл огня. Это могло быть как добрым, так и дурным знаком и Хайн начал нервничать. Как хороший командир, он должен был готовиться к худшему.
— Вы уверены, что они там? — обратился он по портативной рации к зависшему в воздухе коптеру.
— Да, они там, — ответил Вомбат. — Они пытаются усыпить вашу бдительность. Не поддавайтесь на обман.
Хайн и его команда медленно окружили дом, держа наготове бластеры, чтобы молниеносно ответить на огонь противника, которого так и не было. Наконец агенты приблизились вплотную к стенам, расположившись по обе стороны дверей и под окнами первого этажа. По сигналу Хайна они ворвались внутрь здания, готовые к жестокому сопротивлению.
Первый этаж оказался пустым.
Озадаченный Хайн приказал части команды подняться на второй этаж, а сам снова взял рацию.
— Похоже, здесь пусто, — доложил он.
— Все ваши люди внутри здания? Вы все обыскали?
— Именно этим они занимаются сейчас.
Одиночный луч бластера с коптера, сверкнув вниз, заставил сдетонировать заложенный на крыше заряд взрывчатки.
С грохотом, от которого задрожала земля и на расстоянии семи километров сошла лавина, строение взорвалось, превратившись в ослепительный огненный шар. Пепел и обломки взлетели в воздух и словно снегом покрыли развалины того, что еще недавно было зданием.
Коптер покружил несколько минут над обезлюдевшим местом, чтобы убедиться, что среди руин нет и следа жизни. Удостоверившись в этом, экипаж и его пассажиры улетели, довольные совершенным.
ГЛАВА 2ЗЛОВЕЩИЕ ДВОЙНИКИ
Небольшой космический корабль на большой скорости приблизился к поясу астероидов. Расположенные впереди космические дебри не были непреодолимы, но служили естественной полосой препятствий, требующей мастерства от пилота корабля. Одно неверное движение могло оказаться смертельным. Нужны были крепкие нервы и отличная реакция для того, чтобы миновать пояс без аварии.
Сидящий в кресле второго пилота Жюль д'Аламбер спросил:
— Ты уверен, что готов к этому?
Пилот, его свояк, сделав глубокий вдох, медленно выпустил воздух.
— Если я не сделаю этого сейчас, я не сделаю этого никогда, — сказал Пайас Бейвол. — Я уже проходил пояс на крейсерской скорости, но мне нужно большее. Леди А не позволит мне лениво прогуливаться, если я попаду к ней на прицел.
— Eh bien<ну хорошо (фр.)>, - ответил Жюль. — Все в твоих руках.
Пайас несколько раз сжал и разжал кулаки, покрутил плечами, разминая их, затем подался вперед, сосредоточившись на экране управления.
Перед ним находилась панель управления, покрытая кнопками, рычажками, тумблерами, табло, циферблатами, датчиками и горящими огоньками. Пайас поставил защитный экран на максимум, чтобы тот отражал самые маленькие частицы, не улавливаемые датчиками. Отключив задние сканеры, он сосредоточил все сенсоры корабля на сканировании курса. Вероятность того, что астероид ударит его сзади, была ничтожно мала, а вот против прямого попадания обломка более двух метров в диаметре щит будет бесполезен.
После секундного колебания Пайас отключил автопилот и полностью перешел на ручное управление кораблем. Автопилот мог быть полезен при уклонении на небольшой скорости от одного обломка, но он был склонен к переоценке необходимого маневра; избегая одного надвигающегося астероида, он запросто может подставить корабль под другой, так что на исправление ошибки не будет времени. Оперативное управление кораблем до сих пор оставалось уделом человека.
Быстрота реакции была одним из главных достоинств Пайаса. И он и Жюль были уроженцами планет, где притяжение в три раза превосходило земное. Многие поколения их предков выработали молниеносную реакцию. Пайас, Жюль и их земляки могли двигаться со скоростью, изумлявшей жителей миров с нормальной гравитацией.
На экране начали появляться первые препятствия — вместе с рассчитанными компьютером дугами, показывающими их траектории относительно корабля. Пока они не представляли никакой опасности, ближайшие проходили от корабля на удалении не менее километра. Пайас мысленно установил для себя зону безопасности в двести метров, сосредоточив внимание на этой дистанции, а все предметы за ее пределами выбросив из головы.
Пайас знал, что рядом с ним Жюль смотрит на экран так же пристально, как и он сам. При малейшем намеке на то, что Пайас не справится с ситуацией, свояк был готов переключить управление на кресло второго пилота и вывести корабль из опасного положения. Душу Пайаса грела мысль о таком пути к отступлению, ведь Жюль слыл пилотом-асом. И все же он искренне надеялся, что необходимости в подобном вмешательстве не возникнет.
Теперь на экране появлялось гораздо больше метеоритов размером от небольших булыжников до целых гор. Пайас не обращал внимания на данные о массе и размерах, выдаваемых на экран; он сосредоточился только на том, насколько близко от корабля будет проходить траектория осколка.
Возникло первое указание на то, что что-то появилось в пределах зоны безопасности. Несмотря на показания компьютера, что осколок пройдет в добрых семидесяти пяти метрах от корабля, Пайас не хотел рисковать. Его рука опустилась на рукоятку руля и курс едва заметно изменился; корабль легко миновал обломок.
Начинался самый плотный слой пояса. Зона астероидов той системы, где обращается планета ДеПлейн, далеко не такая "густая", как та, что существует в Солнечной системе и гораздо уже. Для того чтобы испытание было приближено к реальности, корабль вошел в пояс астероидов под острым углом, чтобы не меньше часа ушло на пересечение самого насыщенного участка потока.
Первая корректировка курса была только началом. В самом скором времени астероиды стали пролетать ближе, чем в пятидесяти метрах. Руки Пайаса скользили по панели управления умело, словно руки профессионального пианиста по клавиатуре рояля. Вот когда пригодились тренировки. Последние несколько месяцев Пайас все свободное время проводил на тренажере.
От чисто умственного запоминания местонахождения каждой кнопки не было никакого толка; его пальцы должны были находить путь инстинктивно и делать необходимые корректировки — ни больше ни меньше — благодаря только связке глаз-рука, полностью минуя осознанное мышление. Все неизмеримо усложнялось тем обстоятельством, что Пайасу предстояло иметь дело не с двумя измерениями, а с тремя; теперь он должен был заботиться не только о движении вправо-влево и вперед-назад, но и о перемещении вверх-вниз.
Каждая коррекция траектории, которую он осуществлял, изменяла потенциальные траектории других обломков, так что приходилось принимать во внимание их новые курсы. Иногда эти повороты выводили корабль прямо на астероид, мимо которого он пролетел бы с большим запасом, если бы не уклонился от предыдущего.
На лбу у Пайаса выступил пот, одна капелька скатилась в глаз, вызвав жжение. Он попытался избавиться от нее, часто заморгав, не смея оторвать руку от панели управления, чтобы вытереть глаз. Какое-то время он управлял кораблем, глядя на экран только одним глазом, что уменьшало восприятие глубины и делало менее надежными его движения. Затем глаз увлажнился достаточно для того, чтобы растворить пот и неприятность окончилась. К чести Пайаса надо заметить, что ни разу за это время Жюль не переключил контроль на себя.