Хоть щит был прочен, но его хозяин достаточно слаб, потому от двух ударов купол разлетелся на осколки, делая учеников беззащитными против озлобленного учителя. Потянув шисюна на себя, Ли Юнхэн оттолкнул его назад, сам приняв удар учителя своим мечом. Без особых усилий отбив этот невиданной силы удар в сторону, Цян Шэнь удивлённо бросил:
— Неплохо.
Учитель, не глядя, отбил удар ученика, движением пальцев окутав сияющее лезвие духовным туманом. Неспособный противостоять проникающей в каждую пору духовной энергии, обычный меч яркой вспышкой разлетелся на осколки.
— Для демонического отродья, — усмехнулся мужчина, ладонью ударив Ли Юнхэна в живот, припечатав того к большому булыжнику.
Из-за сильного удара он снова потерял сознание, в такой важный момент потеряв связь с миром. Думая закончить начатое, Цян Шэнь двинулся к ученику, но путь ему перегородил второй, закрывший собой дорогого шиди.
— Зачем заходить так далеко? Ради чего? Ради наши смерти?! Она вам так важна? — кричал Вэй Лун, держа в руке меч.
Парень знал: он не соперник учителю. Тот сильнее и опытнее его, потому без труда может прихлопнуть за секунду. Единственный шанс на спасение – уболтать мужчину и протянуть время, пока друг не очнётся и у них не появится шанс уйти вместе.
— Да, важна. — сухо оторвал учитель, пожирая юношу странным взглядом, — До того момента, пока я не увидел твои глаза, я не обращал на тебя никакого внимания. Ты был лишь одним из учеников, не достойного моего взгляда. Но потом я увидел эти глаза…
Вэй Лун не понял сказанного, а тот неожиданно возник над ним, схватив за горло. Сильная хватка не давала юноше и шанса на спасение. Казалось, что учитель ненавидит мальчишку настолько сильно, насколько это только возможно. Но почему… На ответ на этот вопрос не требовалось много времени.
— Твоя мать имела такие же. Они достаточно редкого перелива, верно? — с холодной улыбкой спросил мужчина того, кого повёл ближе к обрыву, бросив всего в шаге от пропасти. — Как же я ненавижу эти глаза.
Юноша откашлялся от недавнего удушения, и не успел толком прийти в себя как взвыл, ощутив боль в плече. Безжалостно учитель вонзил своей меч прямо в тело парня, чтобы не убить, но навредить. Глаза Цян Шэня горели настоящей ненавистью и злостью, словно истекающий кровью юноша разрушил всю его жизнь.
— Я помню, как впервые встретил её... Тогда её фамилия была иной. — отчего-то решил поведать историю мужчина, словно желая, чтобы отродье его врага узнало всю правду. — Нам было почти столько же, сколько тебе сейчас. Мы вместе проходили испытание Силы и Мудрости.
Более сорока лет назад турнир духовного мастерства назывался испытанием Силы и Мудрости. Но, его отменили, поскольку оно было жестоким и вместо монстров противниками для людей становились демоны, а для тех человеческая раса казалась некой игрушкой, с которой они хотели жестоко поиграть.
Вэй Лун совсем немного слышал об этом ужасе, но никогда не думал, что его мать являлась участником тех ужасных испытаний. Дядя никогда не рассказывал об этом, а отец и вовсе не говорил сыну о его матери, словно не желая, чтоб её имя хоть когда-то звучало в его доме.
— Она являлась ученицей Солнечного затмения, — смотря на кровавый меч, воткнутый в чужое тело, продолжил свой рассказ Цян Шэнь, — И мне с братом не посчастливилось встретить именно её, — переполненный злостью мужчина, вытащив меч из чужого тела, посмотрел, как по нему стекает кровь.
— Акх! — взвыл ученик, через голос слыша, как же сильно учитель ненавидит его мать и то, что она породила.
— Моего брата ранили демоны. Рана была глубока, но не смертельна. Си Дэйю предложила помощь, и мой брат дал согласие, — кулаки Цян Шэня сжались, а его вечно спокойный голос впервые перешёл на крик, — Но вместо помощи она разорвала его тело в клочья!
Глаза Вэй Луна широко раскрылись. Он никогда не слышал о том, что его мать была целительницей. Парень не верил словам мужчины, но то, с какой злостью он смотрел на него, подтверждали его речи.
Вся кровь парня застыла в жилах. Недавняя боль в плече исчезла, поскольку шок сбил юношу с толку, стоило учителю напомнить о неправильном использовании алхимии. Как он неправильно использовал её, так же разорвав ткани своей подруги... Тело перестало поддаваться разуму, бесстыдно начав дрожать. Учитель с наслаждением смотрел, как юноша перед ним побледнел, и дабы добить окончательно, добавил ещё один страшный факт:
— А ведь я слышал, что она потом сошла с ума от несчастного брака и нежеланного ребёнка. Её так хорошо скрыли, что я не смог даже узнать к какому Царству она принадлежала, поскольку её имени нет ни в одном храме предков... Как печальна, но справедлива судьба, не считаешь?
— Это не правда! — чуть ли не рычал юноша, но несмотря на свой крик, не знал, как может его аргументировать.
Вэй Лун не мог ответить мужчине, находясь в глубоком замешательстве своего существования. Ему редко рассказывали о маме, и даже дядя, что всегда был на его стороне, часто обходил эту тему, словно не желая о чëм-то поведать. О чём-то жутком…
Юноша не мог сказать, что любит свою мать, поскольку, чтобы любить, нужно хотя бы некоторое время прожить с этим человеком, а с мамой он не прожил и дня. Да и какой-то особой привязанности к ней он никогда не ощущал, словно и впрямь чувствуя, что никогда не был ей нужен.
— Я понимаю, Вы ненавидите меня, но… — узнав причину ненависти учителя, юноша все ещё не понимал одного, — В чём виноват Ли Юнхэн!?
Хоть новость о матери пошатнуло душу юноши, он не знал её настолько хорошо, чтобы она стала ему близким человеком. Мать для парня являлась лишь духом, что когда-то породил его на свет.
— Он просто оказался не в том месте и не с тем человеком, — усмехнулся учитель, выглядя безумно, как отчаянный человек, наконец-то получивший возмездие, — Смерть близкого принесёт тебе больше боли, чем собственная, верно?
Вэй Лун не был согласен с его решением, поэтому быстро достал меч, пытаясь ранить учителя, а может, и убить. Мысли парня смешались в большой ком. Он осознавал риск потери дорогого человека, потому сейчас не соображал, что делает, руководствуясь лишь одной мыслью: «Не дать Цян Шэню навредить Ли Юнхэну!»
— Я потерял из-за твоей матери дорогого человека, и теперь… — не видя границ, учитель собрал в свою руку большой поток энергии, бросившись прямиком на юношу, — Я хочу справедливой мести.
Меч юного заклинателя выскочил из рук, а атака уже казалась достигла цели, разорвав грудь юноши на куски. Не успел Вэй Лун опомниться, как его закрыла белая спина, приняв сокрушительный удар учителя на себя. Рука Цян Шэня прошла насквозь через грудь Ли Юнхэна. Парень смотрел проткнутую спину своего шиди, видя рану не совместимую с жизнью. С губ юноши тут же хлынул поток крови, но даже несмотря на это, медленно повернув голову, из уст юноши послышался слабый вопрос:
— Шис..юн... ты... в... поря..ке?
Глаза Вэй Луна наполнились слезами, а тело словно окаменело, не давая парню даже шелохнуться. Знал ли Цян Шэнь о том, что в последний момент Ли Юнхэн прикроет юношу или же был слишком зол, чтобы подумать об этом, но в любом случае он достиг своего. Грубо вытащив руку, мужчина отряхнул её, словно от чего-то мерзкого. Ли Юнхэн не мог устоять на ногах, поэтому юноша тут же подхватил его сзади, ощущая, как кровь льётся по его одежде от огромной раны.
— Интересно, переживёшь ли ты второе падение, если да… — ни капли не заботясь о том, что в нынешнем состоянии Вэй Лун не способен различить ни слова, он продолжил рассуждать: — То я начну верить в судьбу.
Махнув рукой, Цян Шэнь снёс двух учеников с самой пропасти. Заметив какой-то блеск странной стекляшки, мужчина покосил глаза, уйдя прочь с места возмездия, а маленькая подвеска так и осталась лежать в луже крови на краю обрыва.
***
Сказать, что приземление выдалось немягким – ничего не сказать. Вэй Лун создал вокруг них несколько щитов, но те лишь спасли их от смерти. Правая рука ныла, а с левой шла кровь от раны меча учителя. С левой ноги торчала кость, говорящая о серьëзности травмы, которую нужно немедленно вылечить. Вот только, наплевав на себя и почти не ощущая боли, Вэй Лун сидел возле шиди, еле подававшего признаки жизни.
Ли Юнхэн почти не пострадал при падении, покуда юноша прикрыл его своим телом, став некой подушкой. Из-за проткнутой груди парень уже был почти на дороге в рай, но юноша не мог позволить ему уйти туда.
Складывая руки в печать, Вэй Лун всё время убирал их назад. Парень находился в панике и не мог мыслить здраво, потому такое лечение вызовет лишь взрыв клеток, а не лечение. Голова шла кругом, а сам юноша находился в полуобморочном состоянии из-за травм и беспокойства за шиди.
Картина прошлой неудачи стояла перед глазами парня. Руки предательски дрожали, а сердце билось, как бешенное, желая вырваться наружу и, наконец, навсегда остановиться. Опустив дрожащие ладони, Вэй Лун посмотрел на Ли Юнхэна, вот-вот намеревавшегося проститься с ним навсегда. Глаза юноши были плотно прикрыты. Изо рта текла кровь. Лицо бледнело с каждой минутой всё сильней.
— Прости я… — глаза парня померкли, а в руке появился маленький кинжал, прислонившийся к горлу, — Не смогу спасти ни тебя, ни… — прикрыв веки, юноша действительно уже не верил в жизнь, считая её самой большой ошибкой, — Себя.
Кинжал с треском выбила из рук юноши, чужая рука. С удивлением опустив глаза, Вэй Лун увидел всё также умирающего шиди. Но что это было за движение кисти, раз он всё ещё не пришёл в себя? Вэй Лун не представлял, как это могло случиться, но, зная своего преданного шиди, сухо усмехнулся.
— Даже без сознания ты защищаешь меня, а я…
Смотря на дрожащие руки, юноша сжал свои челюсти, вспоминая их прекрасное с шиди время вместе. Их разговоры, обещания, мечты… Сколько они всего не успели совершить? А как же мечта Ли Юнхэна? Как Вэй Лун посмеет осуществить свою, лишив дорого человека его? Или демона…