Несмотря на страшное осознание потери самого дорогого демона на свете, Вэй Лун всё равно не мог заставить себя успокоиться. Его тело было слишком ранено, а душа разбита. Но, несмотря на это, парень не прекращал попытки совладать с собой, сжимая кулаки и приказывая себе упокоиться.
Вдруг, юноша почувствовал чьё-то присутствие, подняв голову. Возле него стояла белая фигура, напоминающая духа. Силуэт принадлежал женщине. Она мягко провела ладонью по изумлённому лицу, а после прикоснулась к его лбу. Хоть лица не было видно, но от чего-то Вэй Лун был уверен, что девушка улыбается ему.
Всего секунда и фигура растворилась в густом тумане, словно её никогда и не было. Всего три секунды пробыв в замешательстве, юноша вдруг осознал, что его тело перестало дрожать. Не теряя времени, парень прикрыл веки, начал восстанавливать дыхание путём медитации, несмотря на то что нужно действовать срочно и быстро. Вэй Лун помнил к чему приводит такая спешка. Дыхание выровнялось, сердце успокоилось, руки медленно легли на раненную грудь. В момент лечения Вэй Лун не думал ни о чём. Ему пришлось полностью отключить свой разум, дабы никакая сильная эмоция не вырвалась наружу.
Погрузившись глубоко в себя, юноша создал вспышку, в тумане разлетевшуюся, как фейерверк, а после без сил рухнул на холодную землю, так и не открыв своих глаз.
***
— Что вы делаете?
Маленький мальчик кричал на своих сестёр, собиравшихся убить раненного птенца. Прогуливаясь по саду, Вэй Лун услышал треск веток, а прибежав, увидел двух сестёр и трёх слуг, склонившихся над птенцом из упавшего гнезда. Всё бы ничего, но старшая сестрица взяла камень, намереваясь прикончить дëргающегося орлёнка.
— Он ранен и его бросили родители. Если мы не убьём его, то он умрёт с голоду в страдании от сломанного крыла, ты этого хочешь? — покосившись на мальчишку, сжавшего её одеяния, девушка выглядела злой, будто желая прибить не птицу, а человека перед собой.
— Я выхожу его! — уверенно крикнул ребёнок, бросившись к птенцу и закрыв его своим телом.
— Ты-то? Да что ты можешь без дядюшки? — усмехнулась средняя сестрица.
Да, пятилетний ребёнок мало что умел, и какой-то даже крошечной духовной силы не имел, но зато он твёрдо верил в то, что все достойны жизни и нужно пытаться сохранить её до последнего.
— Иногда кому-то нужно облегчить другому боль, если он сам не в силах этого сделать, — бросила старшая сестра, выронив камень с руки, который рухнул совсем близко к Вэй Луну, — А ты облегчаешь боль лишь себе, желая быть спасителем, которым не являешься. — отвернувшись, сëстры со слугами ушли прочь, оставив ребёнка самому разбираться с орлёнком.
Тогда юноша потратил на лечение птицы почти неделю, не отходя от неё ни на шаг, истратив множество дорогих лекарств и целебных вещей. Вэй Луну удалось вылечить птенца, и он даже не хотел улетать от своего спасителя. Мальчишка думал приручить его и дать имя, но не успел. Маленького орлёнка убила кошка, бросившаяся на птицу, когда тот мирно сидел на окне.
Тогда Вэй Лун осознал, что он может спасти жизнь, но не может сохранить её возле себя. Вокруг парня словно летало проклятое облако, убивающая всех, кто становился ему дорог. Этот урок он не мог принять слишком долго…
Открыв веки, юноша ощутил насколько же они тяжëлые. Вокруг кружил белый туман. Сначала Вэй Лун посчитал, что умер, но, ощутив резкую боль в ноге, понял: смерть слишком большая роскошь.
— Шисюн!
Всего одно слово заставила его позабыть о чудовищной боли. Резко повернув голову, Вэй Лун увидел своего шиди. Живого и достаточно целого.
— Я вправил кость и перебинтовал твою ногу. Скорее, залечи её! — с беспокойством молил Ли Юнхэн, видя вокруг юноши лужу крови, которую он с таким трудом останавливал.
Ничего не ответив, Вэй Лун обнял своего шиди, ощущая, как глаза хотят плакать, но не могут. Тело должно дрожать, но не дрожит. Парню было так больно и плохо, но в тоже время хорошо и спокойно. Чудовищно странно чувство.
— Шисюн… — поддавшись секундной слабости, Ли Юнхэн всё же осторожно оттолкнул от себя дорогого человека, — Сейчас на это нет времени. Твоя нога, она всё ещё нуждается в лечении! — несмотря на желание поддаться объятиям Вэй Луна, парень понимал, что ещё немного и шисюн рискует остаться без конечности.
— Да... ты прав. — согласился юноша, ощущая себя, как в бреду.
Только недавно он хотел разрезать себе горло из-за чудовищной боли и страха за жизнь дорогого человека и своей беспомощности, а сейчас сидит с ним, словно ничего не случилось. Демоническая сила Ли Юнхэна сыграла значительную роль в его исцелении. Всё же раны демонов заживают намного быстрее, чем у людей.
Бросив взгляд на свою ногу, юноша увидел кровавую повязку, которую шиди сделал из своих одежд. Осторожно сняв её, парень заметил открытый перелом, и хоть кость вправлена, но, если вовремя не залечить, – инвалидность обеспечена. Приложив ладонь к ране, Вэй Лун собрал в ней духовную энергию, начав вливать её в рану, но та не принимала её.
— Что?
Не поняв причины отторжения тела собственной алхимии, юноша вновь принялся создавать в руке духовную силу, вливая её в рану, но алхимия раз за разом испарялась, как дым, ничуть не вылечивая тяжёлую травму.
— Да в чём де…
— Шисюн… — перебил юношу Ли Юнхэн, странно на него смотря, — Что это у тебя такое? — спросил парень, показывая на свой лоб.
— Что там? — не мог увидеть собственного лба Вэй Лун.
— Какая-то зелёная точка… — пояснил шиди, и от его слов шисюн застыл, приложив пальцы ко лбу.
«Неужели? Но как…?» — юноша не понимал, как умудрился получить метку целителя, до которой обычно доходят ближе к тридцати. Теперь стало ясным то, почему парень не может залечить свои раны. Признанный целитель не восприимчив к алхимии. Примерно поняв что к чему, Вэй Лун прошёлся ладонью по своей раненной ноге, резким движением до конца вправив кость, но при этом сильно взвыв.
— Шисюн! — бросившись к дорогому человеку, Ли Юнхэн смотрел на него растерянным взглядом, не в силах помочь и ощущая себя ужасно бесполезным.
Как же парень ненавидел это чувство. Ему хотелось избить себя до полусмерти, лишь бы только шисюн не страдал… Если бы он только знал, что недавно чуть ли не совершил дорогой ему человек из-за точно таких же чувств.
— Всё хорошо… — махнув рукой, Вэй Лун нашёл глазами палку, сделав нечто на подобии шины, наложив её на ногу, — Теперь всё будет хорошо… — изрёк бледный юноша, считая, что метка всё же определила его конечный путь.
Самый трудный путь…
Часть 18. Изгнание.
Как оказалось, басни про Призрачный город – это чушь. Парням без проблем удалось выбраться оттуда, имея лишь одну проблему – раненную ногу Вэй Луна. Ли Юнхэн предлагал шисюну понести его на руках, но парень отказался. В итоге шиди стал для него костылём, поддерживая его за плечо. Вэй Лун ощущал от туманного города что-то странное, словно в нём всё же обитает кто-то, но кто-то не живой.
Дойдя до ближайшего города, парни разместились в одном гостевом доме, дабы Вэй Лун пришёл в себя. Помимо ноги, одна рука юноши оказалась сильно ранена, и её нужно было зашить. Внутренние повреждения также давали о себе знать, но теперь ему оставалось лечиться лишь обычными средствами, в которых нет алхимии.
Поскольку у юношей не имелось денег, их приняла только одна хозяйка, за что Ли Юнхэн помогал ей по хозяйству, отрабатывая жильё, еду и лекарства для шисюна. Бедный шиди уходил рано утром, а приходил вечером, принося еду и лекарства Вэй Луну словно подношения богу. Несмотря на усталость, Ли Юнхэн казался более, чем счастливым их нынешней жизни.
Он заботился о шисюне, спал с ним в одной комнате и был единственным, кого видел больной юноша, не покидая своей комнаты. А вот для Вэй Луна настало время для здравого размышления своего существования. Мысли о силе отпали сразу же, как он узнал о своей метки, появляющейся в период использования алхимии. Теперь юноша не сомневался, что он станет целителем, но каким? Таким, который погубит множество душ или тем, кто спасёт несчастных от смерти? Парень не знал, как повернётся его судьба вновь и не испачкает ли он руки кровью, постараясь защитить ту единственную душу, которая ему дорога.
— Шисюн, я вернулся!
В комнату вошёл сильный юноша, одетый в обычные серые одежды. Как всегда на его лице святилась улыбка, а глаза горели счастьем. Принеся с собой еды, Ли Юнхэн принялся раскладывать её на столе, попутно рассказывая о какой-то курице, которой сегодня их угостила хозяйка за его труд.
— Я должен пойти в Царство Чжэнъян.
Ли Юнхэн приостановил свои действия, обернувшись на парня. В комнате повисла неуютная тишина. Казалось, шиди хочет возразить на желание шисюна, но не смеет этого делать.
— Ты ещё слаб и…
— Я уже два месяца восстанавливаю тело. Оно более, чем в норме. Лучше уже не будет, — с некой грустью изрёк юноша, зная, что левая нога отныне всегда будет напоминать ему об ужасах в туманном городе, — Тебе не обязательно идти со мной, и…
— Шисюн, не говори глупости. Куда ты, туда и я, — присев рядом, Ли Юнхэн лишь улыбкой давал понять, что спорить с ним бесполезно. Куда пойдёт шисюн, туда и он.
— Тогда, отправляемся завтра на рассвете.
— Хорошо, — уверенно изрёк парень, позади сжав кулаки, дабы дорогой человек не заметил, о чём он думает на самом деле.
***
Оставить шиди у ворот, а самому идти в царство – стало достаточно проблемной задачей. Вэй Лун не хотел брать юношу на тяжëлый разговор с отцом, зная, насколько он будет неприятен. Ли Юнхэн явно разозлился на шисюна, но не смел ему перечить, потому остался послушно ждать дорогого человека у дерева, словно бродячий пёс.
В царстве все знали молодого господина, потому быстро оказали ему почётный приём, отведя к самому Императору, который, несмотря на помятый вид сына, даже не привстал с трона, с равнодушием взирая на паренька в лохмотьях.
— Сколько раз ты ещё будешь умирать и снова воскресать?