— Помогать кому-либо – это желание каждого. Я не смею просить Императора о таком.
— Опять Император… — ухмыльнулся он, совсем не доброй улыбкой, — Какая разница Император я или нет? Ты мог попросить меня обеспечить каждого в этом городе пищей и хорошим домом. Думаешь, я бы посмел отказать тебе?
— Я бы не посмел просить о таком, — честно ответил тот, не привыкший к чужой помощи, — Моё желание и предназначение – помогать людям, и я делаю для этого всё, что в моих силах. Но вот деньги – это то, чем я не обладаю, поэтому, — подарив Императору лëгкую улыбку, Сян Лун поведал ему неопровержимый факт, — Я не могу дать их людям.
Целитель и впрямь не имел в своём скромном накоплении и пары монет. В данном городе ему ни один житель не заплатил за помощь, и лишь одна старушка угостила лепёшкой, которую он отдал ребёнку. Мужчина привык к тому, что за его услуги никто не заплатит, поскольку людям, не способным собрать денег даже на еду, платить за лечение и подавно нечем. Целитель никогда и не просил платы, довольствуясь улыбками и словами благодарности. Вот только и их не всегда давали алхимику за помощь…
— Ты ушёл от ответа… — внезапно остановившись, отрывисто бросил Ли Юнхэн, словно говоря, что он не сдвинется с места, пока не получит полноценного ответа. Целитель также остановился, но не спешил поворачиваться к нему.
Разумеется, Сян Лун знал о привязанности и доброте Императора Ли. Он знал, что мужчина может превратить из этого города настоящий рай на земле, стоит ему только об этом попросить. Он всё это понимал, но не считал правильным. Целитель думал, что все должны поступать так, как считают нужным, и раз Ли Юнхэн не желает помогать бедному городу, то кто он такой, чтобы его заставлять? Сян Лун также не желал оставаться в долгу у правителя людского мира, понимая, что никогда не сможет отплатить Императору за столь высокую услугу.
— Император Ли?
Обернувшись, мужчины увидели человека, в отличии от всех одетого в роскошные одеяния. Он не был правителем здешних мест, но являлся его братом, вернувшимся с очередной похотливой прогулки.
— Это и вправду Вы! — упав в поклоне, мужчина, казалось, более чем удивлён столь внезапной встрече, — Чем же мы удостоились такой чести видеть Вас в наших скромных краях?
— Случайное стечение обстоятельств. — махнув рукой, Ли Юнхэн выглядел безразличным к мужчине перед ним.
— В таком случае, удостоите ли Вы чести переночевать у нас? В городе все гостиные дома не достойны Вашего визита, — проговорил мужчина, заметив за Императором ещё одного человека, — Целитель?
На лбу Сян Луна всё ещё виднелась печать алхимика, потому мужчина удивился, с чего это столь влиятельный и важны человек стоит так близко с алхимиком. Резко сделав шаг, закрыв таким образом целителя от лишних глаз, Ли Юнхэн пронзил мужчину ядовитым взглядом, перепугав того до потери пульса.
— Что-то не так с моим другом? — от данного вопроса мужчина растерялся, но быстро собрался, с улыбкой произнеся:
— Что Вы! Совсем нет. Он просто так прекрасен, что сложно оторвать взгляд, — пытаясь уладить напряжëнную обстановку, мужчина своими речами сделал лишь хуже.
— С этим я соглашусь. — Сян Лун, стоящий позади, с удивлением посмотрел на широкую спину Императора, но после опустил смущённый взгляд, — Но лучше бы Вам на него так не смотреть, иначе… — до этого говоря достаточно мило, голос Ли Юнхэна в миг похолодел, — Вы можете лишиться своих глаз, — мужчина побледнел, зная: раз Император угрожает ему, то век его недолог. — Время и впрямь позднее, потому мы согласны на Ваше гостеприимство, — меняя своё настроение по щелчку пальца, Ли Юнхэн подошёл к целителю, приподняв руку, словно желая взяться за его ладонь, но тот же убрал её, будто осознав, что ему не позволено это делать. — Хоть шисюн и не желает принимать мою помощь, но я всё же настаиваю на отдыхе. Шисюн выглядит уставшим... — словно уговаривая алхимика пойти с ним в уютный дом, а не ночевать на улице, Ли Юнхэн получил согласие, пройдя за мужчиной в достаточно хороший и большой дом, во многом отличавшийся от остальных в этом городе.
Стоило гостям пройти за ворота большого Сыхэюань, как целитель остановился, увидев множество людей, шеи которых были заколдованы чем-то похожим на ошейники, говорящих об их жалком положении в обществе. Женщины, мужчины, старики, дети… В данном месте имелись разные рабы, устало идущие в какой-то сарай, служащий их общей комнатой.
— Что-то случилось? — обернувшись к алхимику, Император Ли сразу же ощутил от того странную энергию, но не успел разобрать ей, покуда Сян Лун быстро рассеял её.
— Ничего, я просто устал. — бегло бросил целитель, пройдя прямо за мужчиной, в душе уже понимая, что в этом месте отдых ему может только сниться.
Часть 22. Зацикливаясь на одном человеке, можно пропустить множество достойных.
Господин Чан Жаню явно был счастлив при виде самого Императора Ли, посетившего его дом. Мужчина то и дело крутился возле Ли Юнхэна, чуть ли не целуя его ноги. Господин бедного города велел рабам сейчас же принести изысканные блюда дорогим гостям, вот только те не съели и кусочка.
— Уважаемые гости, вам не по вкусу угощение? — поинтересовался Чан Жаню, нервничая от присутствия самого Императора Ли в его владениях.
— Я не голоден. — бегло бросил целитель, весь ужин сидя с опущенной головой.
— Нам бы отдохнуть. Комнаты уже готовы? — встав из-за стала, Ли Юнхэн подал руку алхимику, покуда тот был слаб даже самостоятельно поднять на ноги.
Не смея перечить господину, Чан Жаню лично проводил гостей по их комнатам. Они и рядом не стояли с апартаментами в Царстве Императора, но всё же были куда чище и больше домов жителей. Ли Юнхэн хотел на некоторое время остаться с целителем, но тот попросил его уйти, сказав, что очень хочет спать.
Наконец, оставшись в одиночестве, Сюн Лун некоторое время смотрел в окно, видя в небе растущую луну. «Долго ли я ещё смогу делать это?» — задумался Сян Лун, чувствуя, что его действия скоро приведут к гибели, но к чьей…
Он резко опустил голову, услышав за дверью звук хлеста. Выйдя из комнаты, перед глазами алхимика предстала неприятная картина.
Сам господин Чан Жаню бил юношу лет пятнадцати. Из криков Сян Лун понял, что парнишка не удовлетворил какое-то пошлое желания господина, за что был жестоко наказан. Чан Жаню расположил дорогих гостей в своём собственном доме, покуда он был самым ухоженным, но вот потерпеть со своими желаниями не смог. Бедный парнишка истекал кровью от множество ударов по нему острой плетью.
— Ох, прошу простить. Это отродье потревожило Вас своими криками? — тут же смягчился мужчина при виде вышедшего из комнаты гостя.
Чан Жаню видел, как Император Ли нежно и тепло обносится к целителю, потому понимал его важность. Сян Лун знал: будь он без Ли Юнхэна, то этот человек не пустил бы его и на свой порог.
— Никчёмный раб, да как ты посмел нарушить покой моего гостя! — замахнувшись на юношу, уже получившего более десяти ударов плетью, мужчина никак не ожидал, что вперёд выйдет целитель, получив удар плетью за раба.
Юноша с удивлением поднял глаза, никак не думая, что посторонний человек прикроет его своим телом. По руке Сян Луна стекала струя крови, капающая на пол. Вот только он даже не сморщил лицо, будучи совершенно равнодушным к боли.
— Не могли бы Вы прекратить это? — спокойно попросил Сян Лун, видя ошарашенный вид господина, поначалу подумав, что он испугался ранения гостя, но услышав шорох позади, осознал истинную причину.
Ли Юнхэн стоял всего в пяти шагах от алхимика, смотря на пол, куда с руки капала кровь. Глаза Императора отражали холод и злость, и даже по нечёткому виду его лица, Чан Жаню уже осознавал последствия своего удара, потому тут же выкинул из рук плеть, упав на колени.
— О… он сам… сам пошёл по удар! Я бы не посмел тронуть Вашего дорогого друга, — всё тело господина Чана дрожало.
Будучи равнодушным к лежачему мужчине, Ли Юнхэн подошёл к целителю, взяв его за целую руку, потянув за собой. Вот только алхимик был не согласен уходить, отбросив руку самого Императора. Чан Жаню сжался ещё сильнее, не понимая какой наглостью нужно обладать, чтобы так бездумно поступать?
— Мне нужно помочь юноше с его ранами, — пояснил свою отстранённость Сян Лун, но это лишь ещё сильней разозлила Ли Юнхэна.
— Да когда же ты уже начнёшь думать о себе?! — крик самого Императора заставила юношу и Чан Жаню вжаться в пол.
Великий мужчина, перед которым поклонялись миллионы людей, сейчас выглядел как никогда злым. Император всего одним мизинцем мог убить непокорного целителя, смеющего перечить его воли. Вот только Сян Лун твёрдо знал: друг не посмеет и мизинцем его тронуть. Несмотря на злое лицо Ли Юнхэна, целитель видел в нём не ярость, а боль. Боль за человека, которому он не может помочь…
— Боюсь, что никогда, — вздохнув, Сян Лун подошёл к юноше, осторожно подняв его на ноги, — Императору не стоит беспокоиться о таком пустяке. Закончив с ранами юноши, я самостоятельно смогу позаботиться о своей. — проходя прочь от двух господинов, целитель не посмел посмотреть в лицо Ли Юнхэна, лишь сказав ему на прощание, — Доброй Вам ночи.
***
Комната рабов была хуже, чем будка собак. Маленькое, грязное и холодное помещение. Бедные люди спали друг на друге на холодной земле, дабы хоть немного согреться в сыром пространстве с пробитыми стенами и потолком. Вокруг было полно плесени, гнилой и пропавшей еды, а также трупный запах. Сильный запах. Сян Лун догадывался о том, что из этого места часто выносят отбывших в иной мир рабов.
Все люди выглядели грязно и очень худо. Не лучше жителей города, но точно не хуже. Закончив с бедным парнишкой, алхимик перешёл на других рабов, будучи почти полностью обессиленным, забирая немного своей жизненной силы. Это не первый раз, когда он идёт на такие крайности ради других людей. Сян Лун точно знал, что из-за его расточительства собственной жизненной энергии, он укорачивает своё существование, но как это может остановить того, кто готов на всё ради спасения чужих жизней?