Завтра предстоял последний поход, поэтому Мариэль ушла спать.
- Я пришла пожелать тебе удачи.- В глазах разлился яркий свет, но он совершенно не мешал отдыхать, а напротив, словно убаюкивал и успокаивал.
- Здравствуй, Анорсель.- Мариэль было приятно снова чувствовать ее присутствие.- Мы не виделись несколько месяцев.
- Но я наблюдала за тобой.- Теперь Мариэль видела солнечную деву. Такая же, какой она была в первый день их знакомства.- Ты поступила смело, возразив королеве Элейс.
- Боюсь, что поступила не правильно.
- Возможно. А может и нет. Но одно я знаю точно, ты ее не обидела, и даже впечатлила. Вот только мне придется тебя разочаровать.
- О чем ты?
- Я не хотела рассказывать тебе до конца войны. Но больше держать тебя в неведении нет сил.
- В чем проблема?
- Я знаю, ты очень хочешь домой. Но… в ближайшие шестьдесят лет у меня не получится тебя вернуть.
- ЧТО?
- Это возможно только когда дни в обоих мирах совпадают. И не только числа, а часы, минуты, вплоть до секунды.
- Ты знала об этом и не сказала мне раньше? Хочешь сказать, я застряла в этом мире на шестьдесят лет?
- Я сожалею. В свое оправдание могу лишь сказать, что я искала другие способы перемещения. К сожалению, удалось узнать лишь то, существуют порталы, разбросанные по всему миру, но никому не известно где именно.
- Прекрасно! Просто замечательно! Шестьдесят лет! Какое счастье! Вернусь домой седой старухой.
- Есть и хорошая новость: ты обладаешь эльфийским бессмертием.
- Но я же не эльф.
- Здесь и сейчас ты эльф.
Мариэль была в бешенстве. Ужасно разочарована и полностью подавлена. Ей долго пришлось приводить чувства в порядок.
- Расскажи хоть, как устроены наши миры.- Успокоившись, спросила Мариэль.
- Мы, духи, называем их Кё‘те и Васта‘ва. Кете – тот мир, в котором ты сейчас находишься, это планета, скрытая в космическом кармане от людей Ваставы. Первой духами была создала Вастава. Они заботились о планете, но не вмешивались в дела людей. И уже в период первой и второй мировых войн, духи поняли, что люди уничтожают все, что им было дорого своим эгоизмом, лицемерием, завистью и жестокостью. Они перестали верить в чудо, перестали верить в нас. А потому духи решили сотворить новый мир. Но кроме людей, поселили там такие расы, как эльфы, которым не известна алчность и лицемерие, гномы, никому из которых не понятен эгоизм и все те же люди.
Потом духи сговорились, что средние века были самыми интересными во всей эволюции. В эти времена у людей еще было понятие о чести и долге, и они еще не погрязли в погоней за техникой. Поэтому, что бы ускорить эволюцию, духи сделали так, что бы время в Кете шло быстрее. Доведя людей до нынешнего развития и всячески им помогая, внушая свое существование и помогая им, духи стали препятствовать таким открытиям, как электричество и машиностроение. Под нашим присмотром ученые Кете лучше познают магию…
- Что привело к войне со Стернадором. Сколько еще таких как он пыталось захватить власть над всеми? Вы бросили Ваставу на произвол судьбы, заставили погибать людей в мировых войнах, зато ухаживали за новым творением. Мой прадед погиб потому что вы решили, что он не достоин жизни. Знаете, это как сажать новый цветок, вместо того, чтобы поливать тот, что еще не до конца погиб.
- В этом нет моей вины. Я самый молодой дух среди прочих. Я не участвовала в сотворении этого мира. Меня сотворили вместе с ним. Сейчас я делаю все, что бы помочь обоим планетам, но если Стернадор заберет мою энергию… Ты знаешь, что случится.
- Этого не произойдет. Обещаю.
Глава 30. Подножье Ураката
Размышления о словах Анорсель медленно будили Мариэль, выводя ее из уютного ощущения сна. От волнения и мощного потока мыслей она не смогла снова уснуть. Когда она открыла глаза, ею снова овладела паника. Целых шестьдесят лет!
Унимая истерику, она тихо вышла из палатки, стараясь не разбудить Максин. Иналии небыло ни внутри, ни в радиусе пяти метров от палатки. Такому стечению обстоятельств Мариэль была благодарна. Ей и так было сложно совладать с собой, а если бы это кто-то заметил, она бы не сдержала слез.
Свежий воздух совсем не помог. Мариэль делала глубокие вдохи, но дыхание каждый раз сбивалось, грозя выплеснуть все эмоции. Она быстрым шагом вышла из лагеря, направляясь туда, где нет людей, где никто ее не услышит, если она захочет прокричаться.
Как же так? Как же ее семья? Она больше никогда их не увидит? Не обнимет маму, не посмеется с братьями, не поговорит с отцом о том, как прошел ее день? Что она будет делать все эти годы? Она не поступит в колледж, не станет знаменитым музыкантом. Как ей жить?
Когда ярость ушла и осталась только печаль, Мариэль была уже далеко от лагеря. В поле, полном разных цветов и трав, ароматы которых наполняли легкие Мариэль, успокаивая ее, но очень-очень медленно. Слезы все равно предательски скользили по щекам. Мариэль села прямо посреди поля, поджала колени и обхватила их руками. Была мысль все-таки выпустить пар через голосовые связки, но теперь нарушать ночную тишину не хотелось.
Ей очень хотелось увидеть семью. Обнять, прижаться, почувствовать их поддержку. Больно думать о том, что их больше не будет рядом. Шестьдесят лет, конечно не вечность, но срок не малый. За это время она станет другим человеком, у нее могут измениться взгляды на жизнь. Она не будет больше шестнадцатилетним подростком и не сможет притворяться им, что бы ее не отвели к психологу. Или при перемещении меж мирами стирается не только память, но и весь жизненный опыт, приобретенный за время приключений? А что если она не захочет возвращаться, когда наконец будет возможность? Что если она найдет тот якорь, что будет удерживать ее в этом мире? Что ж, тогда все на много проще. Скорее всего тогда она уже перестанет скучать по прежнему миру и тем, кто там остался, и выбор будет не таким сложным. Какой ужас. Просто отвратительна одна мысль о том, что ей станет безразлична ее семья.
Следующая мысль была еще жуткой. Что если за эти шесть десятилетий с ней что-нибудь случится? Причин смерти и в мирном времени хватает. Даже если война окончится удачно, она может погибнуть из-за несчастного случая, а ее родители даже не узнают об этом. Почему-то раньше она почти не думала об этом, хотя допускала возможность своей смерти в сражении со Стернадором. Даже тогда в лагере королевы Элейс, когда на нее напал разведчик она удача могла от нее внезапно отвернуться. Например, забудь она в палатке астрофиллит вместе с Тайвосом. Или если бы он ударил ее каким-нибудь тупым предметом, ведь дар Тасфиака охраняет ее только от острого оружия.
Кстати, ведь она и сейчас не в безопасности. Мариэль встревожено покрутила головой, проверяя нет ли рядом никого. Нащупав в кармане три сувенира из долины камней, она перестала думать о безопасности. В случае опасности кусок коматита задребезжит, предупредив ее, а астрофиллит отразит первую атаку. Так что Мариэль вернулась к мыслям о своем мире, который Анорсель назвала Ваставой, и о своей семье.
Мариэль взяла в руки кинжал, посмотрела в лезвие. В свете звезд и полной растущей луны он отражал ее лицо. Ее не волновали опухшие от слез глаза. Сейчас с гладкой поверхности на нее смотрит совсем не та девушка, какой она была без двух месяцев год назад.
- Над но энос тиарли…- Она назвала имя и уже в следующее мгновение смотрела на спящую в объятиях отца родную, любимую маму. На полках над кроватью среди фотографий ее братьев небыло ее портретов. Но это не важно. Важно то, что она видит своих родителей, не подозревающих о том, во что ввязалась их дочь, о которой они сейчас понятия не имеют. Мариэль долго смотрела на них. За этим занятием она потеряла счет времени.
Что-то нежно укрыло ее плечи. Мариэль обернулась. За ее спиной стоял Фаолин, это он укрыл ее одеялом. Он сел рядом. Очень близко. Так близко, что они касались друг друга локтями.
- Ты вся дрожишь? Замерзла?
В ответ Мариэль только и смогла поблагодарить его за одеяло. И снова взглянула на кинжал, изображение с которого уже исчезло, и она убрала его в ножны. Надо же она и не заметила, что на улице довольно холодно. Не смотря на близкое лето, ночь была морозной. Окинув взглядом Фаолина, молча созерцающего звезды, она решила поделиться с ним одеялом. Во-первых – тонкая рубаха и такие же легкие штаны совсем не предназначены для такой погоды. Во-вторых – это отличный повод помириться окончательно. Одеяло было достаточно большим для двоих. Фаолин никак на это не отреагировал.
Подул холодный ветер, взъерошив им обоим волосы. От этого у Мариэль застучали зубы. Что бы согреться, она сильнее прижалась к эльфу, положив голову ему на плечо. Он похоже немного смутился, но не отстранился. Только неловко обнял ее одной рукой за талию.
- Расскажешь, что случилось?- бархатистым голосом прошептал он.
- Молчи. А то опять все испортишь.- Ее шепот едва отличался от шороха травы, но Фаолин услышал. Они оба молчали.
Снова, как и всегда, его объятия подарили ей чувство защищенности. Словно он ограждал ее от жестокого мира, даря ей спокойствие.
Мариэль прикрыла глаза, только сейчас чувствуя, как много сил отняло заклинание волшебного зеркала. Ее клонило в сон, но поток мыслей не останавливался. Правда, с приходом Фаолина, будущее перестало казаться таким страшным. Пришло осознание того, что ей выпал шанс прожить две, а не одну жизнь. И именно так, как хочет она сама.
Мечта о карьере известного музыканта могла исполниться и здесь. За эти годы она может научиться играть на всех инструментах, какие ей придутся вкусу. А еще она может учить других игре на намарионе, ведь во всей Джевелии она одна это умеет. Это принесет ей не малую славу и богатство, так что жить в нужде ей не придется.
А потом, если ей вдруг взбредет в голову, она отправится познавать тайны и чудеса Вакрохалла. Можно даже совмещать эти два занятия.
Или исследовать библиотеку Лэ-Мюйафа, отправиться в неизведанные земли, найти древний народ, что жил когда-то в мире с драконами.