В этот момент в зал вкатили огромный праздничный торт с двадцатью пятью свечами. Я встала, несколько секунд посмотрела на дрожащие огоньки и, ничего не говоря, покинула здание столовой.
На следующий день я поняла, что беременна. Беременна от Влада, от самого ненавистного мне человека на земле. Сначала я запаниковала, побежала к здешним врачам, но никто не согласился делать такую щепетильную операцию без ведома Влада. Чего я только не делала последующие несколько дней! Парилась в сауне до одурения, бегала по несколько часов подряд по жаре, носила тяжести вверх-вниз по лестнице. И вот однажды в животе кольнуло, и последующие несколько часов меня не отпускала тянущая боль. Но несмотря на то что я была почти у цели – избавиться от ребенка, мне вдруг стало страшно и стыдно. Этот сигнал изнутри как будто послужил мне немым укором. И тогда я решила, что если беременность сохранится, то я не предприму больше ни одной попытки её прервать. В конце концов, это не только его ребёнок, но и мой. Может быть, это тот самый утерянный смысл жизни? Я посвящу свою жизнь не бесполезному существованию в ненавистном месте, а воспитанию ребёнка, подарю ему нерастраченную любовь. Благо Влад хоть и подонок, но здоровый и крепкий мужчина, так что о плохой наследственности можно не волноваться. Всю ночь, терзаемая чувством вины за собственный эгоизм и безрассудное поведение, я просила Бога о прощении и о том, чтобы Он оставил мне этого ребёнка. Мои мольбы, похоже, были услышаны – на следующее утро я чувствовала себя прекрасно.
Со своего дня рождения я почти не видела Влада. Переселившись в пустующую бывшую Жанкину комнату в основном корпусе в тот же вечер, я почти всё время проводила там. А с того момента, как приняла решение сохранить ребёнка, старалась больше гулять подальше от базы. В столовую не ходила, брала там еды на весь день и устраивала себе пикник на природе. Не забывала захватить краски и мольберт. Было и скучно, и одиноко, но в то же время какое-то внутреннее умиротворение не покидало меня с того момента, как я поняла, что ребёнка я не потеряю. Я долго искала Ларочку, чтобы попросить её составить мне компанию, но её нигде не было. Варианта было два – либо её раскусили, либо она улетела вместе с ребятами. С Владом мы, конечно, пересекались, но очень редко. Я избегала встреч с ним, но если они и происходили, то я отводила глаза, а он смотрел на меня потухшим взглядом, полным страдания. Так было до одного июльского утра, когда меня разбудил настойчивый стук в дверь. Мало кому было до меня дело в последнее время, и меня это вполне устраивало, поэтому я, чертыхаясь, поплелась к двери.
На пороге стоял Влад, какой-то взъерошенный и взволнованный. Он начал прямо с порога, явно боясь пройти в мой номер.
– Марго, у меня к тебе важный вопрос. Вчерашний вечер я провёл в медцентре, и один из докторов обмолвился… в общем, что ты приходила тогда с такой просьбой…– Влад говорил запинаясь, голос его дрожал. – В общем, я всю ночь не спал, уже два часа сижу у тебя под дверью, боюсь разбудить…
Я смотрела на него спокойно и немного устало. Он утомлял меня своим взъерошенным видом, но не более. Ни прежней ненависти, ни раздражения я не чувствовала. Он что-то мямлил, не зная, как назвать вещи своими именами, пока не опустил взгляд на мой округлившийся животик, который особенно хорошо был заметен под облегающей ночной сорочкой.
– Боже мой! Слава богу! – Он упал на колени и обхватил мои бедра руками.
Ну это уж слишком! Я попыталась высвободиться.
– Влад, перестань, отпусти меня! – Он немного посторонился, слёзы радости блестели в его глазах. – Я понимала, что рано или поздно ты всё узнаешь, но это ничего не меняет. Я тебя по-прежнему не хочу ни видеть, ни знать. Сейчас я хочу спать, время семь утра. Если ты не хотел будить меня, то тебе нужно было бы посидеть под дверью ещё часов пять. Всего хорошего.
Я закрыла дверь у него перед носом и улеглась спать как ни в чём не бывало. Я знала, что рано или поздно эти медики растрезвонят ему про моё положение и морально была готова к этому. Также я понимала, что с этого дня моя жизнь изменится.
Так и оказалось. Каждый день в номере появлялись свежие цветы, каждое утро завтрак доставляли прямо в номер. На живописной полянке, где я проводила время днём, рисуя либо вышивая, появился удобный гамак и зонтик от солнца. Вечером за мной приезжал водитель на джипе и доставлял на базу к самому ужину. Я даже немного сдала позиции и иногда оставалась на ужин в столовой. Ко мне подсаживался Влад и осторожно интересовался, не нуждаюсь ли я в чём-то, предлагал консультации врачей.
– Мне ничего не нужно от твоих зомби, – отвечала я.
– Ну хотя бы один осмотр, УЗИ, анализ крови, чтобы убедиться, что всё в порядке.
– Я и так знаю, что всё в порядке, – говорила я, вставала и демонстративно уходила, не доедая ужин.
В сентябре, когда шёл седьмой месяц беременности, Влад так же аккуратно за ужином подсел ко мне, предварительно дождавшись, когда мои тарелки опустеют.
– Рита, я распорядился переделать для тебя один из коттеджей. Для тебя и для ребёнка. Вам будет там удобно, всё необходимое уже припасено. В коттедже центральное отопление, все условия, вам будет там уютно и тепло зимой. Пожалуйста, прими моё предложение.
– Хорошо, Влад, я переселюсь туда сегодня же, но только если ты пообещаешь, что не будешь меня там доставать, – поставила я своё условие.
– Хорошо, собирай вещи. Через час я зайду и помогу перенести сумки.
Ровно через час Влад возник на пороге моего номера и, подняв пару небольших пакетов, сказал мне следовать за ним. На пороге коттеджа он оставил вещи и отдал мне ключи от входной двери.
– Осваивайся, я не буду тебе мешать.
Он направился к выходу, но вдруг замешкался. Может, ждал от меня каких-то слов? Или надеялся, что позову на чай? Интересно, кстати, есть ли здесь чай? И действительно ли в этом коттедже будет комфортнее, чем в основном корпусе?
Весь мой вид говорил о том, что я не могу дождаться, когда он наконец-то уйдёт и я смогу оценить своё новое жильё. Жданов как-то даже стушевался под моим серьёзным взглядом, открыл рот, чтоб ещё что-то сказать, но передумал или не смог. Так и ушёл ни с чем.
Мне даже на секунду стало весело: человек, возомнивший себя богом, манипулирующий сотнями людей, так засмущался перед молодой девчонкой. Интересно, надолго ли его хватит? Понятно, что сейчас он печётся о моём здоровье, вернее о здоровье ребёнка, поэтому покорно проглатывает все обиды и унижения. А когда ребёнок отделится от меня? Как Влад отомстит мне за моё вольное поведение? Хотя впереди у меня ещё есть достаточно времени – кормящую мать также нельзя нервировать и огорчать, и он не может не знать об этом. От этой мысли я расслабилась – у меня всё ещё был запас сравнительно безоблачного будущего.
Этот сентябрьский вечер был таким по-летнему тёплым, что мне захотелось провести ещё какое-то время на террасе моего коттеджа. Я села в удобное плетёное кресло. Если б можно было, я бы с удовольствием закурила, беззаботно выпуская в тёплый воздух струйки голубоватого дыма, – именно к такому расслабленному времяпровождению располагал этот мягкий тихий вечер. Впервые за долгое время я не тяготилась одиночеством. Захотелось подумать о Жане, углубиться в воспоминания о нашей жизни в этом странном, отрезанном от большого мира месте. Глядя на звёздное небо, я пыталась представить, где сейчас Жан и Жанка, в безопасности ли они или Жданов объявил на них охоту и, не дай бог, нашёл и уничтожил. Не убил, конечно, но если нашёл, то непременно принял меры. Но сейчас мне очень хотелось верить в то, что Жан думает обо мне и строит планы, как за мной вернуться. Или, может быть, мне ещё представится шанс убежать отсюда, не в таком положении, конечно, но когда-нибудь…
Одним словом, я погрузилась в мечты. Представляла разные варианты встречи с Жаном, но непременно с пламенными объятиями и поцелуями. Мне не хотелось думать о том, как он отреагирует на известие, что у меня есть ребёнок от Влада. В этих утопических мыслях я провела почти час, пока наконец не почувствовала, что начинаю замерзать.
Достав из кармана ключ, вручённый мне Владом час назад, я решительно открыла дверь своего, нашего с ребёнком, нового жилища. В доме было тепло и уютно, и, несмотря на невзрачный внешний вид, достаточно просторно: три спальни, одна гостиная и кухня. Полностью готовы к немедленному заселению были две комнаты – моя спальня и детская. Детская была очаровательна, выполнена в нейтральных бежевых тонах – как раз для моего случая, когда не знаешь, кого ждёшь, мальчика или девочку. Маленькая, застеленная симпатичным мягким бельём кроватка, к которой была прикреплена каруселька с колыбельными мелодиями, детский шкафчик, наполненный пелёнками на все случаи жизни, всевозможной утварью для кормящей мамы и малыша, на вешалках детская одежда – и здесь заботливо подобранная нейтральная гамма цветов. Мне было приятно и интересно разглядывать все эти маленькие вещички, однако в какой-то момент стало немного не по себе: не рановато ли для полной готовности – до родов ещё месяца два. Но суеверной я никогда не была, поэтому тут же успокоила себя трезвыми рассуждениями о том, что роды могут случиться и преждевременно, а детских торговых центров под боком нет. Так, как есть, пожалуй, будет спокойнее.
Глава 22
Прошёл месяц после моего заселения в коттедж. Живот стал уже достаточно большим. Передвигаться на большие расстояния было тяжеловато, поэтому бо́льшую часть времени я проводила у себя на закрытой веранде, вязала детские вещички на зиму либо вышивала. Мне нравилось обустраивать свой маленький быт, и я не могла дождаться появления на свет родного человечка – события, к которому я так тщательно готовилась.
Одну слабость я не могла себе простить – я осознанно подпускала Влада всё ближе и ближе к себе. Он не сдержал обещания и навещал меня поначалу через день, затем, не видя сопротивления и колких нападок с моей стороны, стал заходить «на чай» каждый день и не по одному разу. И довольно скоро я стала позволять ему оставаться ночевать у меня.