Я проснулась в своей кровати среди шёлковых простыней. За окном было не по-осеннему светло и солнечно. Я уже собралась сладко потянуться, как вдруг события вчерашнего дня начали одно за другим вырисовываться в моей памяти. Я застонала от досады. В первые секунды мне подумалось, что неприятный осадок на душе – это результат ночного кошмара, оставшегося позади. Но на самом деле кошмарным был вчерашний день.
Я точно помнила, что вчера заснула одетая на кушетке в мастерской. Значит, я спала так крепко, что Влад перенёс меня в кровать и даже раздел. А где же он сам? Обычно он уходил на работу до рассвета, а сейчас, судя по всему, было уже позднее утро.
Но он был здесь. Я интуитивно почувствовала его присутствие, и, только приподнявшись на кровати, смогла увидеть мужа сидящим в кресле в углу комнаты. Его привычный насмешливый взгляд был устремлён прямо на меня. Мне показалось, что он просидел на этом месте не один час в ожидании, пока я проснусь. Судя по тёмным кругам под глазами и расстёгнутой на груди вчерашней рубашке, он даже не ложился.
– Где дети? – спросила я, порадовавшись тому, что мне есть с чего начать разговор.
– Мой водитель отвёз Андрюшу в школу, а Соню в сад.
– Понятно. Значит, мы одни. И что ты теперь намерен со мной делать? – Я свесила голые ноги с кровати.
– Одевайся и приводи себя в порядок. Через полчаса жду тебя в машине. – Влад поднялся и вышел из спальни.
Ещё несколько минут я сидела в оцепенении. Слышала, как он принял душ, переоделся и закрыл за собой входную дверь. Что-то подсказывало мне, что лучше не заставлять его долго ждать. Я быстро выпила кофе, оделась, привела в порядок слегка опухшее от слёз лицо и спустилась в подземный гараж.
Влад курил около машины, видимо, далеко не первую сигарету. Я приблизилась к нему неуверенной походкой.
– Садись. – Жданов провёл меня к пассажирскому сидению и галантно открыл дверь. Я бы присвистнула от неожиданности, если бы умела.
В машине мне стало немного даже весело. Что бы ни задумал Жданов, жизнь продолжается. Мне всё ещё интересно, куда мы поедем, и моя дальнейшая судьба в целом.
– Куда мы направляемся и почему ты так спокоен сейчас? Или это затишье перед бурей? Почему мы не могли поговорить, не выходя из дома?
– Куда мы едем, это сюрприз. А бури не будет. Могла бы быть, но я не зря не спал всю ночь – думал, как будет правильно повести себя в этой ситуации. Должен признать, что опасения твои не напрасны. Сначала мне действительно хотелось наказать тебя как можно строже за эту выходку. Но потом я подумал о том, что наши отношения не так просто строились, чтобы рушить всё в один момент из-за неаккуратно и неразумно брошенных слов. Когда-то давно я бы не простил тебе такого пренебрежения в свой адрес. Когда-то давно, когда я тебя любил, просто любил. Сегодня, помимо любви, я обожаю тебя как жену и уважаю как мать наших детей. Впервые за много лет я заставил себя попытаться понять тебя и даже пожалеть. Знаю, что тебе неприятно это слышать, тебе не нужна моя жалость, но, пожалуйста, не воспринимай эти слова как оскорбление. Возможно, правильнее будет сказать, что я понял, как тебе порой было нелегко по моей вине, – Влад сделал паузу и тяжело вздохнул. – Поверь, я не собирался говорить тебе того, что сказал вчера. Я надеялся, что в этом нет необходимости, но ты в один момент убедила меня в обратном. А мне ведь до последнего не хотелось верить в то, что грусть в твоих глазах связана с тоской по тем людям.
Я опустила голову. Мне было много что возразить, но я не хотела сейчас вступать в спор. Достаточно того, что Влад настроен так гуманно и философски. Он продолжал:
– Да, я во многом определил твою судьбу. Во многом не так, как тебе бы этого хотелось. Но такой уж я человек, у меня свой взгляд не только на свою жизнь, но и на жизнь окружающих. Эгоизм? Нет, скорее прагматизм. Иногда, когда ты желаешь человеку добра, мало дать ему всё для счастья, надо ещё заставить его воспользоваться этим. И вот тогда ты и становишься безжалостным тираном в глазах тех близких, которым желал помочь. Так же я взял ответственность за судьбы сотен людей, базистов, которые подверглись Затмению. Добровольно ли они пошли на это – не совсем. Но стоило ли оно этого – время показало, что, несомненно, стоило. Когда настанет пора этим людям вернуться к нормальной жизни, разве кто-нибудь из них пожалеет, что был частью этого проекта, который спасает жизни, который спасёт ещё миллионы жизней?
Я на секунду вышла из своего утреннего оцепенения и подняла на Влада глаза, полные удивления:
– Затмение обратимо?
– Конечно. Изначально оно планировалось как обратимый процесс. Просто сыворотка ещё не готова, но мы активно работаем над ней.
Несколько мгновений я молча сидела, уткнувшись взглядом в одну точку. Новость была хорошей, но она несколько терялась на фоне моих нынешних переживаний.
– И ты ни разу не ошибался? – вернулась я к нашему разговору.
Влад невесело усмехнулся:
– Этот вопрос я чаще всего задаю себе, глядя на тебя. Особенно остро он встал передо мной сегодняшней ночью, когда я увидел всю горечь твоих слёз. Но, наблюдая за тобой, безмятежно спящей на нашей кровати, нежившейся под лучами утреннего солнца, я в конце концов убедился, что иду в правильном направлении и нам уже практически ничто не мешает жить счастливо. Скажи, ты ведь не жалеешь, что у нас родились дети?
– Что за глупый вопрос? Как я могу об этом жалеть? Это неудачный пример. Есть много других вещей, о которых я жалела. – Мне почему-то захотелось быть предельно откровенной, хотя я понимала, что балансирую на грани терпения Влада. – Конечно, я не забыла, что если бы не ты, то я до сих пор бы отсиживала свой срок в тюрьме, и не было бы никаких детей, ничего бы не было. Но даже это не давало тебе права решать за меня, как мне жить, ломать моё представление о счастье.
– Да неужели ты до сих пор считаешь, что была бы счастлива с этим светским модником, который подвёл тебя под монастырь? Или с этим прохиндеем Жаном, который поджал хвост и бросил тебя при первой возможности?
– Влад, ты вообразил себя богом, вершителем судеб. Кто дал тебе это право? Каждый человек должен иметь возможность учиться на своих ошибках.
– Да, но я думал, что ты свою ошибку поняла уже давно. А оказалось, что мне опять нужно надеть маску злодея, чтоб раскрыть тебе глаза.
Влад резко затормозил у небольшого отреставрированного особнячка на Садовом.
– Куда это мы приехали? – оглядываясь, спросила я?
– Выходи, через минуту увидишь всё своими глазами.
Видимо, разговор в машине Владу пришёлся не по душе, потому что дверцу он мне не открыл, а выйдя, быстрым шагом, не оглядываясь, направился вглубь двора. Я на высоких шпильках посеменила за ним, пытаясь обходить лужи и слякоть на своём пути.
Вход в особняк был со двора. Влад нажал на кнопку вызова, и дверь тут же открылась. В маленькой стеклянной будке сидел человек в форме охранника, который уважительно поприветствовал нас. Навстречу нам выбежала молодая женщина в белой блузке и узкой чёрной юбке. Волосы убраны в строгий пучок, а завершали образ очки в дорогой оправе.
– Добрый день, Владислав! – восторженно пропела она. – Здравствуйте, Маргарита Сергеевна! – Она пожала мне руку и тут же снова всё своё внимание перевела на Влада. – Я вас уже заждалась, все готово – в лучшем виде, как вы и просили. Пожалуйста, проходите.
Мы оказались в просторном помещении, поделённом на две залы и ещё две небольшие прилегающие к ним комнаты.
– Рита, познакомься, это Светлана, мой риэлтор. Она помогала мне в поисках помещения под твоё ателье. Светочка, подождите, пожалуйста, нас в кабинете. Как только моя жена одобрит наш выбор, мы подойдём и заполним все необходимые бумаги.
– Конечно, без проблем! – звонко отчеканила Светлана, не сводя восторженных глаз с моего мужа. Потом перевела взгляд на меня и нежным голосочком пролепетала: – Маргарита, мы с господином Ждановым объездили столько помещений! Несколько дней ушло, чтобы найти этот прекрасный во всех отношениях вариант. Очень надеюсь, что вы не разочаруетесь! – С этими словами она удалилась в одну из комнат, называемых кабинетом, весело покачивая бедрами.
Влад с улыбкой посмотрел ей вслед и перевёл взгляд на меня.
– Ну что же ты стоишь? Осмотри свои новые владения.
Несмотря на то что суть сюрприза для меня была уже ясна, я почему-то не могла позволить себе возрадоваться ему в полной мере. Какое-то новое липкое чувство глодало меня изнутри. Ревность? Не может быть. Я никогда не знала её по отношению к Владу и не представляла, что могу испытывать что-то подобное. Но мне действительно несколько секунд назад захотелось, чтобы эта женщина поскорее исчезла, прекратив использовать свои хитрые приёмы по обольщению олигархов. А у мужа хотелось поинтересоваться, сколько же на самом деле времени они провели в совместных поисках помещения и что ещё она позволяла себе, оставаясь с ним наедине. Однако, взглянув в преданные глаза Влада, я тут же успокоилась. Усмехнувшись про себя – оказывается, я собственница, – я принялась расхаживать по помещению. А Влад тем временем начал перечислять возможные перспективы:
– В один зал можно закупить швейное оборудование, нанять персонал, профессиональных швей. В другом – принимать клиентов, использовать его как выставочный, например. Там, – он указал на дверь, за которой скрылась риэлторша, – хорошее помещение под кабинет, а рядом ещё одна подсобная комната, которой ты можешь распорядиться по своему усмотрению. – Влад развёл руками и подытожил: – В общем, тебе решать, будет это ателье или модный дом, или что-либо ещё. Просто мне показалось, что тебе стало очень тесно в твоей «мастерской» во всех отношениях, и я решил предоставить тебе простор для творчества. Надеюсь, ты рада.
Я действительно была рада. Но более всего я была поражена, насколько Жданов точно предугадал мои желания, о которых я ни разу не заикалась ему. Может быть, в том, о чём он говорил в машине, действительно был какой-то смысл?