– И пообещай мне, что ты не откажешься от своей идеи вернуться в Москву. Изабель ведь приедет с тобой?
– Хорошо, хорошо, обещаю тебе, дорогая. Не волнуйся, я решил это уже давно. Я понял, что нигде я так не могу творить так, как в родной стране. Тем более благодаря твоему мужу наша многострадальная отчизна вновь становится ведущей мировой державой, – подмигнул он. – А что касается Изабель, она уже согласна жить на два дома.
– Как всё замечательно складывается, – обрадовалась я, как ребёнок. – Не могу припомнить более прекрасного дня за последние годы! Итак, завтра же, как только освободишься, приезжай в мой дом моды. Мне необходимо услышать твоё авторитетное мнение по поводу моих творений. А потом сразу же поедем ко мне домой ужинать, знакомиться с моей семьёй.
Мы тепло расцеловались на прощанье. Из редакции я ехала окрылённая и счастливая. Осталось только аккуратно преподнести мужу последнюю новость.
Я с волнением дожидалась Влада с работы. Ходила по кухне взад-вперёд, боялась, что муж пошлёт меня подальше с этой идеей всеобщего единения.
Жданов пришёл усталый, но воодушевлённый. Начал рассказывать о том, что сегодня в лабораториях была доработана вакцина от очередного тяжёлого заболевания. Я, покорно кивая, дослушала до конца и, когда Влад, расстёгивая на ходу рубашку, уже направился в спальню, окликнула его.
– У меня тоже новости.
Влад остановился в дверном проёме и подпёр косяк.
– Что-то срочное, родная? Я без сил.
– Сегодня я была в редакции «БойТаун», виделась с Павлом.
Лицо Влада наконец приобрело более заинтересованное выражение.
– Ты же говорила, он живёт в Италии.
– Да, так и есть. Но иногда он всё же приезжает в Москву по делам. И так получилось, что именно в один из таких визитов я и застала его здесь. Мы договорились, что завтра он приедет в дом моды, оценит мои модели, посоветует, в каком направлении двигаться дальше. А потом он придёт к нам на ужин – хочу вас лично познакомить. Так что будь добр, приходи завтра домой пораньше.
Влад усмехнулся и развёл руками.
– Ты хочешь меня окончательно добить? Хочешь, чтобы я всех твоих бывших знал в лицо?
– Нет, хочу, чтоб ты забрал назад свои слова о том, что я не разбираюсь в людях.
Тут я дала понять, что разговор окончен, и проследовала в спальню мимо мужа, так и оставшегося стоять в дверном проёме.
– Только не вздумай ничего готовить сама, закажи еду в хорошем ресторане! – кинул он мне вслед. – А то будет неудобно перед столь важным гостем.
Я улыбнулась про себя. Пусть лучше Влад подтрунивает надо мной, чем негодует, выкрикивая: «Не бывать этому!»
Глава 27
Следующий день выдался ещё удачнее прежнего. Бой с неподдельным восторгом рассматривал мои модели и эскизы, надавал массу полезных советов, обещал познакомить с нужными людьми, с помощью которых моя линия окажется на ведущих подиумах мира.
Вечер также прошёл замечательно. Разговор завязался легко и непринуждённо. Бой так заинтересовался деятельностью Влада, задавал такое количество вопросов, что в какой-то момент я почувствовала себя лишней в их разговоре. Очевидно, Владу льстила эта заинтересованность со стороны Павла, и сам Бой пришёлся ему по душе. Перед «недостойным» человеком Жданов не стал бы так распинаться. Дети так же быстро прониклись к Павлу, он удивительно быстро нашёл с ними общий язык.
Итогом вечера стало приглашение Боя погостить на их с Изабель вилле на неаполитанском побережье. К моему величайшему удивлению, Влад не побрезговал приглашением моего бывшего любовника. Договорились не затягивать с визитом, поскольку именно во время него Павел обещал помочь мне наладить связи, необходимые для моей карьеры.
Когда мы провожали гостя, было уже далеко за полночь. Пара опустошённых бутылок коньяка дали о себе знать – прощания были тёплыми и долгими.
Вечером следующего дня я сама отвезла Боя в аэропорт. Договорились надолго не прощаться. И действительно, Влад позаботился о том, чтобы через пару недель в наших паспортах красовались шенгенские визы. Мне оставалось только взять билеты на определённое число.
Начало октября в Риме выдалось по-настоящему летним. Мы с Пашей старались поскорее завершить все деловые переговоры, чтобы побольше времени провести на море. Пока Бой знакомил меня с ведущими модельерами, представлял им мою коллекцию, Изабель показывала Владу достопримечательности города. Днём они осматривали красоты древности – Колизей, Пантеон, форумы, а мы с Павлом присоединялись к ним, закончив свои дела, и вместе бродили вечерами по узким улочкам Рима. Изабель была мила и обворожительна. Высокая, стройная черноволосая красавица явно выглядела моложе своих сорока. Моника Белуччи – не иначе. Она с одинаковым почтением отнеслась и к Владу, и ко мне, ничем не выдавая свою осведомлённость о нашем с Боем общем прошлом. Собственно говоря, я и сама очень редко вспоминала о том, что нас с Павлом некогда связывало больше, чем просто дружба. Было приятно, что и наши половинки понимали, что «срок годности» наших отношений давно истёк.
Отель, в котором мы остановились, имел современный вид и был оснащён по последнему слову техники, но в то же время его стены хранили внушительное культурное наследие – старинные гобелены и полотна прославленных римских мастеров. Потолок в нашем шикарном пентхаусе имитировал звёздное небо. Подлинный восторг вызывала панорама вечернего Рима, открывающаяся с просторного балкона нашего номера.
Трёх дней нам хватило, чтобы завершить почти все дела в Риме. Только пару встреч отложили, так как ещё два дня перед отлётом обратно в Москву мы решили провести в городе. Ну а пока у нас была целая неделя, чтобы расслабиться, понежиться на солнце и насладиться морским воздухом.
Белоснежный кабриолет Изабель унёс нас из древней столицы, и уже через пару-тройку часов мы оказались на уютной вилле, расположившейся прямо на краю скалы над ущельем.
Выдержанное в светлых тонах деревянное строение было обустроено просто, но со вкусом. И днём и ночью был слышен успокаивающий шум волн, бьющихся о каменистый берег. Я предпочитала спускаться к морю по серпантину на машине, а Влад любил прогуливаться пешком. Он признался, что в жизни ему не приходилось видеть тех красот, которые открылись его взору здесь за несколько дней. Изабель в ответ на его слова смеялась и говорила, что это всего лишь сотая доля достопримечательностей этой страны. Мне же в прошлой жизни, по иронии судьбы, именно с Боем приходилось бывать и в Италии, и в других экзотических местах планеты, но было это настолько давно, что мой восторг и восхищение также не знали границ.
Вечерами мы выезжали в ближайший посёлок, где между собой соседствовало множество маленьких кафешек и ресторанчиков. Иногда оставались дома, включали камин, звали в гости соседей с близлежащих вилл, с которыми у Изабель и Павла были очень тёплые отношения. На следующий день сами шли в гости и восхищались убранством и роскошью соседних жилищ. Как-то вечером Влад прилюдно пообещал, что в скором времени он обязательно приобретёт небольшой дом на этом побережье для нашей семьи.
Неделя на вилле была переполнена позитивными эмоциями и яркими впечатлениями. Казалось, что заряда энергии, полученного за этот короткий отпуск, нам с Владом хватит на долгие месяцы усердной работы.
Но что-то произошло со мной в последнюю ночь перед возвращением в Рим. А именно – мне приснился сон. Сон, поразивший меня своей реалистичностью. Мне снился Жан. Мой Жан – молодой, красивый, любящий. Это был тот самый мальчишка, который обаял меня в первые же дни после своего появления на базе. Мне снилось то время, когда наши отношения только зарождались и всё было так безмятежно. Не было никакого Затмения, не было Жданова со своей больной любовью. Были только мы. Жан смотрел на меня влюблённо своими тёмными глазами, дотрагивался до моих волос. Потом медленно притянул меня к себе, обнял, я вдохнула давно забытый запах его тела. Затем он снова посмотрел на меня и на этот раз нежно поцеловал. От блаженства, которое я испытала, подкосились ноги. Я очень явственно ощутила состояние неземного полёта, настолько мне было хорошо, свободно и легко. Чувствуя, как сильно я соскучилась по нему, но, пока не до конца понимая почему, я обнимала его как можно крепче, целовала так страстно, как будто предощущала, что нам отведено всего несколько секунд, а потом всё исчезнет. Так и вышло. В глаза ударил яркий свет, и в этом свете растворился Жан, растворился его взгляд, милый моему сердцу. Его тепло, которое я секунду назад чувствовала всем телом, казалось, также рассеялось в этом свете.
Я открыла глаза. Это утреннее солнце, пробивавшееся сквозь деревянные ставни, развеяло мой сон. Его послевкусие было настолько сильно, что я закрыла глаза в надежде вернуть хоть часть блаженного забытья. Но ничего не получалось. В комнате было слишком душно, Влад обнимал меня слишком крепко, и, даже когда я высвободилась из его объятий, уснуть мне так и не удалось. Я находилась в некотором замешательстве. Удивительно, насколько точно моё подсознание хранило образ Жана, его запах, вкус губ. Я бы ни за что не вспомнила такие детали, если бы не этот сон, в котором Жан был абсолютно реален. Я помнила, что у Жана тёмные глаза, но во сне я рассмотрела в них каждую прожилку, как если б он и правда стоял передо мной. Я не могла надивиться этим играм разума, но ещё больше я сгорала от разочарования, что эти прекрасные мгновения были всего лишь сном! В следующую минуту я почувствовала непреодолимую злость. Да, именно злость и ненависть. К этому солнцу, которое так не вовремя заглянуло в моё окно, к спящему рядом мужу, из-за которого, собственно, и не может быть явью то, что мне приснилось, к этой стране, которая так далеко от места, где я была по-настоящему счастлива. Я чуть было не разрыдалась от осознания того, как иллюзорно то, что я сейчас называю счастьем. Ведь это был не просто сон – это был фрагмент моего прошлого. Я и правда была счастлива с Жаном, и у меня действительно земля уходила из-под ног от его поцелуев, но я так старательно пыталась похоронить все воспоминания о нём, что нарочно б не вспомнила это ощу