– Я бы никогда не потревожил тебя, если бы не острая нужда. Даже тогда, месяц назад, я сделал всё, чтобы ты никогда больше не вернулась в мой дом, хотя сердце моё рвалось на части. Но обстоятельства сами привели меня к тебе. И на этот раз я не в силах был устоять.
Я прикрыла его губы рукой. Достаточно сказано на сегодня. Кроме главного.
– Я люблю тебя,– прошептала я.
– И я тебя люблю, – ответил Жан, поцеловав мою ладонь.
Глава 30
Из отеля я отправилась в офис, по дороге высадив Жана у метро. Просидела в доме моды до позднего вечера. Работать я не могла, но и домой являться в таком возбуждённом состоянии было опасно. Я просто сидела в большом кожаном кресле, для начала пытаясь привести в норму дико бьющийся пульс. Каждые пять минут заглядывала в зеркало в ожидании, что предательский румянец спадёт с щёк. Поборов внешние признаки случившегося днём, я долго приводила в порядок мысли, готовилась к серьёзному разговору со Ждановым.
В квартиру я зашла крадучись, за что сразу же себя мысленно отругала. Уже более уверенным шагом я прошла в гостиную. Влад полулежал на диване, грея в руке бокал с коньяком, и смотрел спортивный канал. Ничто человеческое этому гению не чуждо, подумала я, глядя на него.
Белая рубашка за несколько сот баксов небрежно расстёгнута на груди. Тут мне сразу вспомнилась пожелтевшая от времени рубаха, в которой сегодня явился Жан. Этот контраст вызвал во мне очередную волну сочувствия к любимому и вместе с тем неожиданно вселил уверенность, которую я немного подрастеряла по дороге от офиса до дома.
– Здравствуй, дорогой. Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
– Привет, милая. – Он быстро поднялся и чмокнул меня в щёку. – Составишь мне компанию? – Он поднял в воздух пустой бокал, приготовленный для меня.
– Да, не откажусь.
Это действительно должно помочь снять напряжение, подумала я про себя.
Влад наполнил бокал и протянул мне. Мы аккуратно чокнулись.
– За здоровье! – произнёс он и сделал большой глоток. – О чём пойдёт разговор?
– О здоровье, – грустно улыбнулась я. – О здоровье одного дорогого мне человека.
– Я тебя внимательно слушаю. – Влад выключил телевизор для убедительности.
– У меня работает одна швея. С самого основания дома моды. Вместе прошли огонь и воду, – смело начала я, уверенная в том, что Влад не будет проверять эту информацию, так как никогда не вникал в дела моей фирмы. – У неё есть сын. Я знаю этого мальчика, она часто брала его с собой на работу. Исключительный малыш, я к нему даже немного привязалась. Так вот, вчера Оксана – так её зовут – пришла на работу вся в слезах. Оказывается, всё это время её сын был тяжело болен. Лейкемию обнаружили пару лет назад. До этого момента она справлялась своими силами, а сейчас понадобилась срочная операция. Вопрос жизни и смерти – так говорят врачи. Она обратилась ко мне с просьбой дать взаймы на операцию, в счёт будущих заработков, а я предложила ей бесплатную помощь твоего Центра, – изложила я заранее продуманную легенду без единой запинки.
– Ты умничка. Всё правильно сделала. – Как я и думала, Жданов одобрил мой благородный порыв. – Завтра же пускай привозит своего сына в Центр, дай ей номер моего мобильного, я позабочусь, чтобы её приняли.
– Если ты не против, я сама привезу мальчика. Хочу лично убедиться, что всё пройдёт гладко, – с замиранием сердца сказала я, не веря, как удачно всё складывается.
– Без проблем. Не волнуйся. И подругу свою успокой. Вылечим парня.
Влад обнял меня за плечо, поцеловал в висок и увлёк за собой на диван. Включил телевизор и спокойно продолжил просмотр спортивной передачи. Я облегчённо вздохнула и безмятежно уснула на его груди.
В девять утра следующего дня я была уже на работе. Казалось, я не ходила по земле, а порхала по воздуху от так внезапно нахлынувшего счастья. Как, оказывается, просто было повернуть жизнь в новое русло, вырваться из этого круга, который казался мне замкнутым. Когда человек, который является для тебя центром вселенной, единственный, кто способен сделать тебя счастливой, ещё ходит по земле живой и здоровый, то дело остаётся совсем за малым. Забыть старые обиды, откинуть условности – и вот оно, безграничное счастье.
В десять Жан уже появился на пороге моего кабинета, крепко сжимая в руке ладошку маленького мальчика. Тот смотрел на меня с неподдельным интересом. Я встретила посетителей лучезарной улыбкой.
– Как тебя зовут? – обратилась я к мальчику, присев на корточки рядом с ним. Он показался мне неестественно бледным. Наверное, последствие тяжёлой болезни, решила я.
– Ваня, – тоненьким голосочком ответил он, прижимаясь к отцу и пряча застенчивый взгляд.
– Ванечка, позволь я покажу тебе одно очень интересное место. Там будет весело, а главное, ты почувствуешь себя там намного лучше, а домой вернёшься совершенно здоровеньким.
– Давай поскорее покончим с этим, – вступил в разговор Жан. – Я уже провёл необходимый ликбез, и у Центра не должно возникнуть проблем с Иваном.
– Да, конечно. Пойдём, проводишь нас до машины. – Я накинула пальто и вышла из кабинета.
Жан помог мне усадить Ваню в Андрюшино кресло на заднем сидении моего автомобиля. Замерев на мгновение, он сильно сжал в руке маленькую ладошку сына, сдержанно чмокнул его в висок и что-то прошептал на ушко. Заметив волнение Жана, я поспешила его успокоить:
– Всё будет хорошо, поверь мне. – Я захлопнула заднюю дверь машины и с нежностью посмотрела на Жана. – Вот. – Я протянула ему визитку отеля. – Номер забронирован на пять часов на твоё имя.
Жан посмотрел на меня с укоризной, но визитку взял. Едва заметным кивком он дал понять – он придёт.
Не успев сесть в машину, я уже начала считать минуты до нашей следующей встречи. По дороге я то и дело посматривала на мальчика в зеркало заднего вида. Как я ни старалась, черт Жана в его лице не нашла. Наоборот, дивилась непривлекательности этого детского личика, явно не связанной с болезнью. Даже его бледность, очевидно, была природной, поскольку лицо было усыпано веснушками. Цвет волос, скорее всего, рыжий, скрывала надвинутая на лоб шапка. А рыжие смуглыми не бывают. Светлые бесцветные глаза, прозрачные короткие ресницы, бесформенный, расплющенный по лицу нос, тонкие губы, неестественно крупные зубы – неужели это всё в мать? Я в очередной раз подумала, какими бы красивыми могли быть наши с Жаном дети. Но им так и не суждено было появиться на свет, хотя, ещё находясь на базе, мы часто загадывали, сколько малышей у нас появится в будущем.
Так, погрузившись в мрачные думы о несбывшемся, я не заметила, как доехала до Центра Жданова. Затормозив у главного входа, я набрала номер мужа. Он пообещал спуститься через пять минут. Пока мы ждали его, я спросила у мальчика:
– Кто твои родители, расскажи мне?
– Папы у меня нет, а маму зовут Оксана, она работает в ателье.
Я улыбнулась. Ликбез был проведён на уровне, как мы и договорились с Жаном. Никому в Центре не стоило знать, кто является отцом этого ребёнка, поступающего им на лечение.
Передав мальчика Владу, я в прекрасном расположении духа вернулась в офис и принялась ждать заветных пяти часов. После обеда позвонил Влад, попросил передать матери ребёнка, что врачи берутся вылечить Ванечку и лечение займёт около двух месяцев. Я безмерно порадовалась, что при встрече смогу преподнести Жану хорошую новость.
Я пришла в номер отеля без десяти пять, но Жан уже ждал меня внутри.
– Ну как всё прошло? – Он стремительно направился ко мне. Видно было, с каким нетерпением он ждал новостей.
Я нежно обвила его шею руками, поцеловала в губы и лишь потом ответила:
– Всё отлично. Ванечка хорошо устроился в детском отделении. Жданов уже сообщил мне, что через пару месяцев мальчик будет абсолютно здоров.
Жан крепко обнял меня, так крепко, что мне даже стало немного больно. Сжимая меня в своих объятиях, он шептал:
– Спасибо.
Мои волосы были мокры от его слёз.
Взяв себя в руки, Жан помог мне снять пальто и сапоги, размотал шарф, укутывавший мою шею, усадил в мягкое кресло и подал мне бокал вина. Сам примостился у меня в ногах и принялся нежно то поглаживать, то целовать мои колени.
– Я твой вечный должник.
– Надеюсь, ты не поэтому сегодня сюда пришёл? – кокетливо поинтересовалась я.
– Не говори ерунды, Рит. – В его тоне промелькнули знакомые серьезные нотки. На базе он любил поучать меня за мои невинные шалости, и я ему подыгрывала, слушая с сосредоточенным видом. – Главное, чтобы Ванька не проговорился никому обо мне, – продолжил он размышлять на свою тему.
Я очень надеялась, что мы не будем говорить о его сыне весь вечер, но вслух сказала:
– Даже если случится так, что Жданов узнает, чей это сын, он не приостановит лечение.
– Да брось! – Жан взял со стеклянного столика второй наполненный вином бокал.
– Я серьёзно. Он вовсе не такое чудовище, каким ты его себе представляешь.
– А ты разве не считала его чудовищем?
– Считала, конечно, но то ли он изменился, то ли тогда он примерял на себя маску злодея. С того момента, когда вы покинули базу, он не совершил ни одного подлого поступка.
– А то, сколько человеческих душ он загубил, это не считается?
– Затмение оправдало себя. Кто, как не ты, мог в этом убедиться?
– Да, возможно, ты и права, но я всё равно не хочу говорить об этом человеке.
– Как скажешь. Позволь я поведаю тебе только одну вещь. По секрету. В конце года Затмение будет снято со всех базистов. Они смогут самовольно распоряжаться своей дальнейшей жизнью.
– Может быть, хватит? Иначе у меня возникнет желание пожать Жданову руку.
– Хорошо, я просто думала, ты порадуешься за наших общих друзей и товарищей.
– У меня не было друзей на базе, но я буду рад, если эти люди действительно вернутся к нормальной жизни, – с этими словами он аккуратно поставил свой пустой бокал обратно на столик и внимательно посмотрел на меня. – Если ты так прониклась к Жданову за эти годы, не мучают ли тебя угрызения совести за то, что ты сейчас здесь, со мной?