тридцать лет, может, годом больше, годом меньше, точно уже и не скажу. Поначалу мне было очень дико. Как это так? Вот вчера я был человеком, а сегодня уже хрен пойми что, не то робот, не то бот. На самом деле, немногие остаются здесь после обращения. Не каждый рассудок может выдержать такой перемены. Процентов тридцать сходят с ума в самом начале. Некоторые теряют рассудок многим позже, но это может постигнуть любого из нас.
— А кем вы бы-ли рань-ше? В прош-лой жиз-ни? — Итана начало трясти.
Они наехали на камни, что принёс на дорогу недавно сошедший небольшой сель. В кабине и до этого не было спокойно: она тряслась, что-то вываливалось из боковых карманов дверей. Теперь же затрясло так, что у самодельного головастика перед лобовым стеклом отвалилась голова. Итан потянулся за ней и, несмотря на то, что она укатилась довольно далеко, достал её и отдал Али.
— Спасибо, ты добрый малый, Итан! — улыбался Али. — До этого я был механиком. Работал в Транспортном куполе и в ус не дул, а тут Затмение, и я здесь! Эх, ну что поделать, не нужно унывать. Я здесь ничего, к сожалению, не могу поделать и уже как-то даже пообвыкся. Ну наконец-то! Мы поднялись!
Итан взглянул вперёд: действительно, стал виден бо́льший кусочек фиолетового неба, чем прежде. Али потянулся правой рукой к какому-то рычагу, уходившему вглубь кабины, которого особо и видно не было из-за пыли, что стояла столбом внутри. Он дёрнул рычаг, и Итан почувствовал, как что-то позади машины ударилось о землю, а тягач немного приподнялся. По ощущениям, машина стала гораздо ровнее уровню земли. Он взглянул в зеркало и ничего не успел спросить у Али, как тот сам заговорил:
— Это стабилизатор тягача. Несколько дополнительных гусеничных приводов, что находятся под днищем. При включении они врезаются в грунт и начинают тащить машину, при этом стабилизируют её, так как такие подъёмы и с таким количеством грунта в кузове сложны, и раньше частенько тягачи заваливались.
Машина замедлилась ещё больше, и тем не менее она медленно, но верно поднималась. Передние колёса были уже на дороге. И в тот момент, когда задние колёса тягача большей своей поверхностью уже цеплялись за дорогу наверху, послышался громкий стук, который при этом сотряс весь тягач, — это гусеничные стабилизаторы убрались в положенное для них место. Складывалось такое чувство, что этот мир наполнен постоянным шумом и звякающими звуками и что здесь просто невозможно побыть в тишине.
Когда тягач полностью поднялся на дорогу, Итану открылся вид просторного широчайшего плато, которое уходило вдаль и заканчивалось горной грядой. Чем дальше к горам уходило это пустынное плато, тем более менялся его цвет. От жёлтого с мельчайшими вкраплениями фиолетового вблизи до сплошного нежно-фиолетового возле гор. Растительности было невероятно мало, кое-где виднелись травы и кустарники разных цветов и очень редкие деревья, поэтому местность ощущалась необыкновенно пустынной.
— Вот мы и наверху! Смотри! — воскликнул Али, начав тыкать в лобовое стекло металлическим подобием указательного пальца. — Сейчас нам нужно на станцию переработки завезти грунт и подобрать одного пассажира.
Али показал на здание, очень походящее на фабрику. Оно было громадным, прямоугольной формы, с концом конвейерной ленты с одной стороны, откуда ссыпалась жёлтая земля. Вокруг станции туда-сюда сновала всевозможная техника. С одной стороны погрузчики забирали высыпанный в огромную груду грунт и уезжали с ним внутрь станции. С другой стороны видоизменённые тягачи с ковшами спереди, наполовину укороченные и без кузова позади кабины, растаскивали уже переработанный грунт по кучам. Этот грунт сейчас уже не казался фиолетового цвета.
— А это Ангелония, — произнёс Али, указывая пальцем в сторону весьма высокой горы впереди них.
Итану открылось воистину впечатляющее зрелище. Впереди них, где жёлтая земля уже была полностью фиолетовой, красовалась горная гряда, позади которой торчала стремящаяся в небеса вышка, что превышала высоту Ангелонии. Цепь из гор и холмов, которые, к удивлению, были не фиолетового цвета, а в разных местах меняли его от множества оттенков жёлтого до оранжевого и красного, венчалась высоким горным пиком, уходящим в небо. Этот самый пик и был Ангелонией, уже вовсю разрекламированной ему важнейшей шахтой Ядра. Итан не мог разглядеть подробностей шахты, так как находился довольно-таки далеко от неё, и планировал рассмотреть её лучше.
Сейчас же он мог видеть два входа по обе стороны от Ангелонии. Вход, что был слева, вероятнее всего, был техническим: рядом с ним было множество построек и огромная стоянка для всевозможной техники. Да и сам по себе левый въезд в шахту был на порядок выше правого и определённо расширен для въезда тягачей. Другой же вход в шахту был ниже и пустыннее. Итан пока что не понимал, для чего он, но обязательно хотел выяснить позже. В обратной части горной цепи, что раскинулась по правую сторону от Ангелонии, красовалось идеальное арочное отверстие, к которому вела дорога. Это был проход через горы, явно искусственного происхождения. Видимо, его сделали для быстрого доступа в какое-то значимое место.
Чуть выше и позади Ангелонии виднелась самая обычная, но воистину колоссальная вышка. Уж на что Ангелония казалась очень высокой, но это строение, сотворённое руками, поражало своей высотой. Кроме высоты, в ней не было ничего особенного. Решётчатое основание из поперечных балок, идущих от основания к основанию зигзагами. На вершине же красовались тарелки, что заинтересовали Итана. Несколько больших круглых тарелок смотрели в противоположные друг от друга стороны и были чуть наклонены к поверхности земли. Ниже их было несколько тарелок меньшего диаметра, направленных под более острым углом к земле. Они отличались не только размером, но ещё и тем, что переливались синим цветом вперемешку с голубым.
“Выходит, это и есть та вышка, о которой мне говорил Саша. Вероятнее всего, меньшие тарелки отвечают за защитное поле живой команды здесь и плюс сдерживают внутри кислород. Большие же тарелки отвечают за барьер для нас, чтобы мы не смогли покинуть его пределы, — размышлял Итан, — и, учитывая их угол направления, защитный купол практически не уходит вверх. Опять же, если он не уходит вверх, и опять же, если взять во внимание высоты Ангелонии, с её вершины вполне возможно преодолеть границы сверху на…”
Мысли Итана внезапно прервались оттого, что его резко бросило в сторону водителя, и тягач остановился. Что-то ударило тягач в бок. Но что за чудовище могло это сделать, учитывая размеры тягача? Он взглянул в зеркало и в тот же момент решил, что лучше бы он этого не делал.
В бок тягача упёрся самый настоящий монстр песчаного цвета. Это было чудовище монструозных размеров, он был в половину высоты тягача. У него была большая голова с двумя ушами, маленькими чёрными глазками и пластинчатым рогом, что сейчас упёрся в тягач и, подцепив его, не давал сдвинуться. Голова крепилась к массивному телу, которое от головы к хвосту сужалось и было похоже на галку. Стоя на четырёх лапах с явно нехорошими намерениями, он был действительно страшен.
— Чёртов граар! — с этими словами Али нажал кнопку на приборной панели.
Итан уже перестал смотреть в боковое зеркало — он частично высунулся из открытого окна, чтобы увидеть зрелище, что его действительно поразило. Чуть выше того места, где граар упёрся рогом в тягач и не давал ему сдвинуться с места, учитывая, что Али полностью давил на педаль и колёса старались сдвинуть тягач с места, открылись три круглых отверстия, из которых тут же вылетели три дрона.
Каждый из них был правильной круглой формы, с тремя пропеллерами, что крепились к ним при помощи магнитной связи и могли менять своё положение в любой момент. За исключением пропеллеров, на этих металлических шариках ничего толком и не было, кроме индикатора круглой формы со стеклом внутри, который служил своеобразным глазом, и ещё отнюдь не самого большого полого цилиндра, из которого в следующий момент вылетел электрический заряд.
Спустя несколько минут к трём дронам присоединились ещё три, вероятнее всего, из противоположного бока тягача. В тот самый момент, когда они объединились, началась битва шести маленьких мышек против огромного слона, что был на порядок больше них.
Дроны кружили вокруг граара, стараясь бить его током. В какофонии пыли, ударов рога граара о тягач также слышались звуки ударов тока и жужжащих пропеллеров. Для них не было проблемой ударить монстра током, но он никак не реагировал. Они кружили вокруг него, используя всевозможные тактики, запрограммированные в их безмозглых автоматизированных мозгах.
Летая вокруг него и не подставляясь под удар его могучего хвоста, дроны пробовали кратковременно бить монстра током, использовать громкий звук. Дальше они перешли на другую тактику, в этот момент Итан увидел, как между кожей монстра и дронами возникла плазменная связь, что одновременно должна была и жечь его, и бить повышенным напряжением. Граар лишь фыркнул и ещё сильнее упёрся в тягач, начав его поднимать и пробуя перевернуть.
“Воистину монструозное животное”, — подумал Итан.
Пять дронов подтянулись к одному, что был над его спиной и бил током граара в район позвоночника. Остальные дроны тоже начали бить граара повышенным напряжением, привязавшись к нему плазменной связью. И этот маневр, наконец, возымел эффект: монстр отпустил тягач и, заорав, резко отпрянул от него. Тягач рванулся вперёд. Итан смотрел в сторону граара, что с бешеной скоростью удалялся от тягача. На его спине красовалась чёрная отметина с красной окантовкой. Граар не пытался преследовать их, он ушёл зализывать раны туда, откуда появился. Дроны всё же смогли прожечь его толстенную каменную шкуру и добраться до плоти. Учитывая, что основной удар пришёлся в район позвоночника, боль была невозможная. Сейчас дроны летели вслед тягачу, но останавливаться было плохой идеей, и Али думал загрузить дронов назад на станции переработки.
— Что за…?! — крикнул Итан, обычно спокойный, но сейчас переполненный эмоциями от схватки посреди дороги.