были зелёными, остальные же были такого необычного цвета, что трудно передать словами: зелёного вперемешку с фиолетовым. Эти растения Итан не смог узнать, он никогда их не видел, а остальные были классическими для Купола.
Он подошёл к одному цветущему растению. Мясистый голый стебель заканчивался пятью массивными листьями, что расходились в разные стороны от него и будто обрамляли большой цветок, водружённый на стебле. Тяжёлый, красный снаружи бутон, клонящий своим весом стебель в одну сторону, внутри был бурого цвета с нежными бежевыми пестиками. И всё это великолепие заканчивалось жёлтыми кончиками лепестков.
Вся зелень здесь, за исключением той необычной зелёно-фиолетовой, находилась под стеклянными колпаками с двумя трубками, отходящими от них, ведь атмосфера здесь была недружелюбна для существ не с Ядра. Итан вгляделся в цветок под стеклянным колпаком, и на него нахлынули воспоминания.
Он вспомнил, как они с Лизой в один из выходных отправились в поход, если его так можно было назвать. Они встретились в центральном кольце Центрального купола, на ближайшей станции к Лесному куполу, и решили прогуляться пешком до своего знакового места — частично разрушенного моста, под которым уже даже не было воды, но он притягивал фоторитов к себе своей стариной и атмосферой. Путь был неблизкий, но что такое несколько десятков километров для двух влюбленных в друг друга?
Предварительно закупившись вкусностями для пикника, они двинулись вперёд. Их путь не представлял из себя чего-то опасного или запутанного, но определённо был весьма живописным, особенно когда закончились городские дома и начались ряды одноэтажных аккуратных домиков у пруда. Они продолжали двигаться вдоль них и, наконец, подошли к концу Центрального купола и к переходу в Лесной. Была возможность пройти пешком по туннелю между ними, но они выбрали проехать на монорельсе до Лесного купола и дальше продолжить свой путь пешком.
В Лесном куполе их ожидала уже привычная картина: станция, на которую они прибыли, и лесные массивы. Уже давно в Лесном куполе было запрещено использование любой техники для как можно более долгой сохранности растений и для того, чтобы посетители больше двигались на своих двоих.
Они двинулись между вековых деревьев, которые своими макушками порой практически доставали верхнюю границу купола. В лесной чаще было сумрачно и свежо, её глубины были насыщены кислородом, и порой можно было почувствовать лёгкое чувство опьянения кислородом.
Путь был приятен для них: милая болтовня, рассматривание окружения. Вот по дороге попалось воистину гигантское дерево, на которое Лиза решила влезть и откуда Итану пришлось её спускать. Они были счастливы в этот момент, и ничего, кроме общества любимого человека, не было важно для них. Недалеко от моста, на холмике, освещённом солнцем, они разложили одеяло и, достав бутерброды с чаем, наслаждались моментом. Моментом, в который Итан заметил тот прекрасный цветок, сорвал его и подарил Лизе. Цветок, что взбудоражил его воспоминания, цветок за стеклянным колпаком, на который он сейчас откровенно пялился.
— Итан! Итан! — звал его Саша, вырывая из забытья счастливых воспоминаний. — Иди сюда! Взгляни на этот вид!
Итан, наконец, оторвался от цветка и направился в сторону Саши, который стоял на балконе и смотрел вдаль. Подойдя, Итан чуть не отключился от огромной высоты и вида, что ему открывался. Огромное и практически идеально ровное плато уходило вдаль к горизонту, где резко обрывалось и уходило вниз, к его ангару. Оно было подобно огромной шахматной доске, но без квадратов разного цвета, а лишь с участками с переходом цвета и двигающимися по нему шахматными фигурами, которые здесь заменяла техника и разная живность. Всё это великолепие украшала редкая травянистая растительность с ещё более редкими деревьями и постройки вблизи Ангелонии.
— Саша, слушай, хотел у тебя кое-что спросить…
Итан не успел договорить: его прервала открывшаяся в противоположной стене дверь из чёрной древесины, из которой вышел ещё один блестящий киноэпси, подобный Саше и ему самому, и презрительно оглядел их. Он практически ничем не отличался от них, за исключением более светлого металла, белёсого с молочными переливами, из которого он был сделан, и эмблемы на его плече. Эмблема представляла из себя большой чёрный круг с красным кругом внутри и тремя лучами, находящимися на равноудалённом расстоянии друг от друга.
— Договорим позже, мы ещё успеем посидеть и поговорить, а теперь давай к Мистеру Гранду, — сказал Саша и отвернулся опять к прекрасному виду, что остался за спиной Итана.
Открыв дверь, Итан не увидел прохода в кабинет, а лишь упёрся в ещё одну дверь, но, потянув за ручку, так и не смог её открыть. После он увидел знак на двери, что нужно зайти в этот небольшой промежуток между дверьми, позволить двери после себя закрыться, и только после этого открывать двери впереди. Так он и сделал, и вуаля — дверь поддалась. Он с осторожностью открыл её и вошёл в просторный кабинет.
Ему предстало действительно приятное его взгляду зрелище. Он, наконец, почувствовал что-то родное и близкое своему сердцу. Кабинет отличался от всех других помещений, в которых Итан уже побывал.
Пол был сделан из чудесной чёрной древесины, подогнанной друг к другу, будто конструктор, и всё это великолепие покрывал роскошный бежевый ковёр с золотой окантовкой и такими же узорами. Стены же здесь не были голой породой — они были выполнены до середины из такой же роскошной древесины, только светлых оттенков, ближе к бежевому цвету, а от середины были выкрашены в цвета, подобные нижней части стены. Потолок же был просто выкрашен в чёрный. По всему его периметру красовались маленькие лампочки, создавая ощущение звёздного неба.
В центре кабинета стоял большой письменный стол, занимая практически всё расстояние от стены до стены и оставляя лишь небольшой проход между ним и стеной слева. На столе лежали различные принадлежности для офисной работы, но Итана удивило больше всего то, что на нём стоял стакан, до середины наполненный тёмной переливающейся жидкостью. В этот момент он призадумался, что бы это могло быть.
Вдоль стен стояли длинные деревянные тумбы с различной растительностью на них, но здесь они были без защитных колпаков. У одной из таких тумб стоял киноэпси очень странного вида. Нет, он был обычным, как и все киноэпси, за исключением головы — она была просто гигантской, если сравнивать с другими. Его голова напоминала перевернутую объёмную трапецию с правильными сторонами и скруглённую по углам.
“Да что, чёрт возьми, у него с головой?” — подумал Итан.
Этот странного вида киноэпси ухаживал за цветами. На его кистях, что ничем не отличались от кистей Итана, было надето нечто вроде перчаток. Он брызгал из распылителя водой на каждый листик этого по-настоящему роскошного для данного места сада и после стирал с него грязь перчатками.
— Вы Итан? — задал он вопрос невероятно необычным голосом, намного более роботизированным, чем у других киноэпси.
— Да, я Итан Локкр! — ответил тот.
— Что же вы стоите в дверях? Проходите, присаживайтесь.
Итан смиренно повиновался, прошёл и занял место на стуле у стола. Мистер Гранд вытер последний мясистый листик у цветка и понюхал его. Было ли это имитацией, или же он действительно понюхал его, Итан мог лишь догадываться.
Начальник прошёл вдоль тумбы с растениями, обошёл стол и уселся в роскошное кресло. Взяв стакан с чёрной жидкостью, он повернулся к панорамному окну и сделал глоток. Итан был в недоумении, он не понимал, что происходит, но смиренно продолжал молчаливо ждать. Мистер Гранд игриво покрутил стакан в руке, опустил её на подлокотник кресла и обратился к Итану:
— Итан. У меня есть к вам просьба, или приказ, называйте это, как хотите, но мне нужно, чтобы вы модернизировали наших тягачей-киноэпси, что работают на глубине. После нескольких недавних происшествий задача стала необходимостью. Первый случай произошёл с беднягой Давидом, его ноги лопнули под тяжестью руды, которую он тащил. Раз — и от его ног ничего не осталось, сломались пополам, благо жив остался, что радует. Второй случай более трагичный, но и более редкий. На старого закалённого тягача Альбера напала землеройка. Он смог бы довольно-таки легко её одолеть, но один удар клешни в район ног — и всё, он не мог сопротивляться, его ноги лопнули так же, как если я брошу этот стакан на твёрдый пол.
Мистер Гранд помолчал, а после продолжил.:
— Будьте добры, Итан, сделайте их ноги мощнее и крепче, чтобы они могли дольше проработать и выдерживать натиск землероек. Теперь можете быть свободны. Саша проводит вас.
Итан смиренно встал и направился к выходу. Его ждала уже знакомая процедура с дверьми, за которыми ожидал Саша.
— Ну что? Что хотел от тебя Мистер Гранд? Понятное дело, что познакомиться, — это обычная процедура, но определённо, я думаю, было что-то ещё, — вопрошал Саша Итана после того, как тот вышел из кабинета Мистера Гранда.
— Да, Саш, ты прав. Он попросил меня модернизировать ноги киноэпси-тягачей. Говорил о каких-то несчастных случаях, произошедших не очень давно, — ответил Итан.
— Я так и знал! Не просто так он вожделел увидеться с тобой! Хорошо, пошли. Зайдём в ещё одно место, посидим. Ты как раз что-то хотел у меня спросить перед тем, как вышел Вард.
Они направились к лифту. После недолгого ожидания лифт появился, но вместо кнопки с цифрой ноль или близкой к ней, обозначающей нулевой или первый этаж, Саша нажал на кнопку с цифрой двенадцать, и лифт устремился вниз.
Спустя мгновение двери лифта открылись, и они вышли в коридор из всё той же горной породы. Коридор был не слишком просторный, с хорошим освещением на достаточно высоком потолке. В ширину здесь могли уместиться от силы три киноэпси. Судя по табличкам, здесь располагались механики, электрики, вакуумщики, оснастчики и прочие рабочие, все не отложились в новом образце головы Итана. Саша завернул в следующую дверь, на табличке была надпись “Банкетный зал”.