Искривленный клинок сабли врезался прямо в подставленный затылок, раскраивая зулусу череп. Тот дернулся в агонии раз, другой — и умер.
Собственно, бой — если это избиение можно так назвать — длился не больше нескольких минут. Теперь перед Лоуренсом стояла настоящая дилемма. Продолжать ли разведку. Или же вернуться в Изандлхвану. Конечно, у него теперь был железный повод разворачивать коней. Однако ответственность разведчика говорила — надо пройти по следам зулусов. Те были отчетливо видны на подсыхающей после ливня земле.
— Милиция, — приняв решение, скомандовал Лоуренс, — за мной!
Лорд Челмсворд ужинал. Что ему еще оставалось делать в этой ситуации? Его армия стоит хорошо — по его мнению — укрепленным лагерем на холме Изандлхвана. Он отправил во все стороны разведчиков. Теперь надо ждать. Ждать, с какой стороны подойдут проклятые зулусы.
Правда, лорд не верил в том что чернокожие дьяволы дадут ему открытый бой. Они ведь не настоящие солдаты — и не имеют представления о тактике и стратегии. Скорее всего, зулусы, как и прочие племена, с которыми уже приходилось иметь дело Челмсворду, изберут партизанскую тактику. За ними придется охотиться по всей этой чертовой саванне, вылавливая чуть ли не по одному.
Именно поэтому он разделил армию на три колонны, возглавив центральную. Дождавшись донесений разведки, он двинет свою колонну прямо на Улунди, где засел вождь дикарей. Две оставшиеся колонны прикроют его фланги от возможной атаки мелких групп зулусов. Вроде той, которую они разгромили два дня назад.
Армия вошла в селение зулусов под грохот пушек и стрекотание заранее расставленных пулеметов. В пороховом дыму метались черные фигурки. А доблестные красные мундиры поражали их беспощадными залпами. Вот как это замечательно выглядело через мощные окуляры бинокля. Хорошее начало славной войны, что особенно важно для поднятия боевого духа.
От приятных мыслей и позднего ужина лорда Челмсворда отвлекло появление адъютанта. Молодой лейтенант из хорошей семьи браво отсалютовал генералу.
— Что у вас? — спросил тот, не слишком довольный тем, что его оторвали от трапезы.
— Капитан Хаммерсмит с докладом разведки, — сообщил юноша. — Вы приказывали…
— Я знаю, что я приказывал, — кивнул Челмсворд. — Ведите сюда этого капитана. И велите слугам подать для него еще один прибор.
— Есть, сэр, — браво козырнул молодой человек и вышел из генеральского шатра.
Капитан Хаммерсмит опередил слугу на несколько секунд. Он буквально влетел к генералу. Как и положено кавалеристу, только что вернувшемуся из разведки, капитан был грязен, весел и от него разило конским потом. Есть при воцарившемся в палатке амбре генерал был просто не в состоянии. Однако появлению Хаммерсмита был рад. По усталому лицу бравого вояки сразу видно — он принес отменные новости.
— Докладывайте, — велел Челмсворд, звякнув прибором о край тарелки.
— Сэр, — выпалил Хаммерсмит, — не далее чем два часа назад мой отряд наткнулся на зулусов. Числом около сотни — никак не меньше. Дело было уже в сумерках, а потому точную численность вражеского подразделения доложить не могу. Мы атаковали дикарей, но те, не приняв боя, отступили, оставив лежать на земле не менее десятка убитых и раненых.
— Где именно вы столкнулись с дикарями? — заинтересовался Челмсворд.
— Там отличный ориентир, — растянул губы в улыбке капитан, — водопад размером с дом. Местные называют его Мангени.
Лорд постарался припомнить карты местности. Он не один вечер корпел над ними, планируя свои действия в Зулуленде. И уж позабыть, где находится водопад Мангени, лорд бы точно никогда не смог.
— Отлично, — произнес он. — Присаживайтесь к моему столу и разделите со мной ужин.
Лорд Челмсворд никогда не прибеднялся. Не называл то, что он ел, скромной солдатской трапезой, или как-то в этом духе. Он всегда считал, что офицер, а уж тем более генерал, который полностью сам оплачивает свой стол, не должен отзываться о нем настолько пренебрежительно.
Слуга как раз принес прибор для Хаммерсмита, поставил его перед присевшим за стол капитаном.
Лорд Челмсворд подумал, что с запахом конского пота, исходящим от Хаммерсмита, вполне можно примириться. В конце концов, идет война и надо чем-то жертвовать ради своих людей.
Однако прежде чем продолжить трапезу, Челмсворд велел слуге позвать дежурного адъютанта. В это время ничего не стесняющийся Хаммерсмит уже вовсю уплетал генеральскую еду.
Все тот же молодой человек из хорошей семьи вошел в шатер и отсалютовал генералу.
— Моей колонне готовиться выступить завтра через час после подъема, — сказал Челмсворд. — И передайте офицерам, что мы обнаружили зулусов.
Теперь коней уже не было смысла гнать во весь опор. Отряд майора Лоуренса двигался со скоростью, едва превосходящей скорость пешехода. Всадники натальской милиции покачивались в седлах, кое-кто даже дремал, рассеянно придерживая рукой поводья. Лоуренс не обращал на это внимания. После зоркий всадник из харишей шерифа Али жестоко отчитает нерадивцев, но это будет, когда они вернутся к сборному пункту на холме Изандлхвана. Сейчас же всем не до того — пускай отдыхают люди. Если только с седла никто не свалится. Тогда несчастный станет предметом для всеобщих насмешек — и долго еще ему будут припоминать этот случай.
Отряд Лоуренса глубоко ушел в земли зулусов, идя по отчетливым следам на мокрой земле. Дикари не считали нужным прятаться у себя дома. И теперь это играло на руку разведчикам. Влекомые азартом майора милиционеры не покидали седел больше суток. Солнце спряталось за горизонт — пришел чудовищный холод южноафриканской ночи. Затем оно снова поднялось — щедро одаряя жарой. Теперь клонилось к западу — и земля под копытами коней остывала. А всадники все ехали и ехали по саванне, следуя за хорошо видимой цепочкой следов вражеского отряда.
— Не нравится мне тут все, — подъехал к Лоуренсу всадник в бурнусе харишей. Он говорил с сильным акцентом, так что майор с трудом разбирал слова. — Дурно тут. Надо разведчика вперед послать.
— Разбуди кого-нибудь из тех, кто сейчас дремлет в седле, — согласился с его словами Лоуренс, — и гони вперед. А лучше сразу двоих. Так вернее будет.
— Да, — кивнул хариш. Приучить их к воинской дисциплине было совершенно невозможно.
Он подъехал к ближайшему спящему в седле милиционеру и без предупреждения огрел его плетью, проехавшись через всю спину. Тот громко вскрикнул, разбудив других дремлющих и подняв легкий переполох в отряде. Лоуренс улыбнулся, предчувствуя грядущую бурю. И та не замедлила обрушиться на голову несчастного.
— А если бы это был сабля?! — приглушенным голосом сипло кричал хариш. — Две твоя половинка уже валяться на земле! Любой самый глупый зулус проткнет копьем тебя, когда ты спишь! Ехать вперед на разведку! — Хариш ткнул милиционера плетью под ребра. — Ты! — Он указал на еще одного всадника. — И ты! — Плеть сместилась, указывая на третьего. — Ехать — тоже! Быстро скакать — и быстро говорить, что впереди!
Выбранные разведчиками тут же пришпорили коней, стремясь поскорее убраться подальше от гнева разъяренного хариша. Остальные теперь и думать забыли о том, чтобы прикрыть глаза хотя бы на минуту.
Разведчики вернулись через четверть часа — как и положено. Точнее, вернулся только один из них. Он мчался, то и дело вонзая шпоры в бока своей взмыленной лошади. А это могло означать только одно. Враг найден!
Лоуренс оставил отряд на попечение хариша, а сам поскакал навстречу разведчику. Тот начал кричать еще до того, как они встретились. Половины слов — не разобрать. Но общий смысл и так понятен.
— Большой иканда, — выкрикивал милиционер. — Много зулу! Наших пальцев не хватит пересчитать! Готовятся выступать!
— А остальные где? — спросил у него Лоуренс, подъехав вплотную.
Разведчик сглотнул.
— Следить остались. Меня назад послали — сообщить.
— Далеко отсюда этот иканда?
— Пять минут галопом. Мы зашли с той стороны, где его не охраняет никто. Он внизу — далеко его ехать до самого иканда. Но с холма — как на ладони.
— Конь твой обратно галоп выдержит?
— Он двужильный у меня, — не без гордости произнес милиционер. — Выдержит.
Лоуренс обернулся к подъехавшим всадникам.
— Галопом — марш! — скомандовал он. — За мной!
И пустил коня вперед. Прискакавший разведчик быстро нагнал его — и повел в нужном направлении.
Офицеры 1-го и 2-го батальона 24-го Пехотного полка ее величества праздновали встречу уже не первый вечер. Встречи этой не должно было состояться, если бы все шло согласно уставу британской армии. А он гласил, что пока один батальон полка сражается за границей — другой находится в Англии в месте постоянной дислокации и проводит тренировки. По возвращении потрепанного батальона его место на фронте занимает отдохнувший и пополнивший личный состав.
Однако сейчас положение в Африке требовало присутствия как можно большего количества войск. А потому из Питермарицбурга 24-й полк выступил в полном составе. И это только радовало многих его офицеров. Все-таки сражаться рядом с товарищами по полку намного лучше, чем с кем бы то ни было другим.
А уж пить с ними — так и вовсе одно удовольствие!
И офицеры пили. Не всегда умеренно. Ведь война эта была какой-то ненастоящей, что ли. Взяли всего одно жалкое селение дикарей, расстреляв их из пушек и пулеметов. Разве это война? Нет, насмешка какая— то. Офицерам хотелось настоящего дела. Но раз дела нет — почему бы и не выпить с боевыми товарищами по полку. Не забыть и артиллеристов. Тоже ведь ребята неплохие.
Поднимали неизменные тосты за Чиллинвалаху. И старшие офицеры неизменно добавляли: «Чтобы этого никогда не повторилось». Хотя, конечно, никто из них не был там — в Индии. Не шел в безумную штыковую атаку на сикхскую батарею среди огня и дыма. Не падали рядом с ними боевые товарищи, сраженные картечными залпами в упор. Не дрался никто из них саблей против голых фанатиков, защищавших батарею. Тех самых, кого так плохо брала проверенная веками, остро отточенная холодная сталь.