Дистанция до врага медленно, но верно сокращалась. Сотни, тысячи черных трупов устилали землю. Но ничто уже не могло остановить жуткого наступления армии зулусов. Раз этого не сделал град пуль из ружей и пулеметов, не смогут и штыки. Это понимали почти все на холме Изандлхвана. Но еще лучше они знали, что зулусы пленных не берут. Тем же, кому не повезло умереть в бою, вспарывают животы, оставляя медленно умирать на солнце.
— Что будет, когда они доберутся до нас, сержант? — спросил рядовой, ожидая новой порции патронов.
— Ружья у нас коротковаты против их копий, конечно, — ответил сержант, — но это ничего. Ты, главное, бей штыком и прикладом, как учили. Штык и приклад, понял, солдат? — Сержант даже не глянул на рядового, когда тот вместо ответа только головой кивнул. Взгляд бывалого вояки был прикован к приближающейся черной волне.
И где только носят этого придурка с патронами?!
Выстрела так и не последовало. Сержант остановил ретивого солдата, порывавшегося расстрелять Лоуренса за дезертирство.
— Приглядись получше, — сказал он. — Штаны-то офицерские точно, хоть и потрепаны сильно. Бери его себе на седло. Отвезем в лагерь, пускай там разбираются.
Майор просто не знал, кому ему надо молиться за острый глаз сержанта конных стрелков.
— Слаб он совсем, — заметил рядовой, снова закидывая винтовку за спину. — Не усидит в седле.
— А ты его перед собой посади, — объяснил сержант, — и придерживай, чтобы не свалился.
Рядовой пробурчал нечто недовольное, однако подчинился. Не прошло и пяти минут, как Лоуренс болтался впереди него в седле. Конный стрелок крепко держал его за пояс, не давая упасть. И правда, если бы не он, майор давно бы вывалился из седла. Силы совсем оставили его. Тем более что со всей этой кутерьмой ему забыли дать воды.
По дороге Лоуренс понял, что действительно сильно сбился с пути. Потому что лагерь, куда его привезли, стоял совсем не на холме Изандлхвана. Он располагался близ живописного полопала. Майор, хорошо знавший карту местности, понял, что привезли его к водопаду Мангени. Ему очень повезло, что на него наткнулись патрульные.
Вдвойне ему повезло, когда офицер, проходивший мимо вернувшихся патрульных, узнал майора.
— Стоять! — закричал он, подбегая к всадникам. — Стоять!
Те послушно остановили коней. Рядовой с легким сердцем спустил Лоуренса с седла.
— Вы хоть понимаете, кого привезли?! — воскликнул майор Пикеринг. — Дайте же ему воды немедленно! Не видите, что ли, изверги, майор умирает от жажды!
— Я же говорил, что штаны офицерские, — с заслуженной гордостью заявил сержант.
Спрыгнувший на землю рядом с едва стоящим на ногах Лоуренсом рядовой снял-таки с плеча фляжку — и приложил ее к сухим губам майора. Тот хотел было жадно присосаться к горлышку, но опытный солдат не дал ему сделать этого. Каждый раз, когда майор с трудом делал пару коротких глотков, он отнимал фляжку от его губ.
— Медленно пить надо, — приговаривал рядовой, обняв Лоуренса за плечи, будто барышню. — Мелкими глотками. Не то худо будет.
Наконец, Лоуренс напился достаточно, чтобы заговорить. Он обернулся к все еще стоявшему тут же Пикерингу. Первым, что произнес майор, было:
— Мне надо поговорить с лордом Челмсвордом.
Генерал в это время как раз отдавал должное обеду. Он сидел за столом, накрытым для него на открытом воздухе, под большим навесом, и медленно ел, то и дело поглядывая на палатки лагеря на Изандлхване. Лоуренса он едва узнал, настолько изменился майор за эти пару дней. Страшно исхудал. Был грязен, будто прополз пол-Африки. Едва держался на ногах. А уж на еду смотрел так, словно не ел по крайней мере месяц.
— О боже, майор, что с вами приключилось? — спросил Челмсворд, жестом приглашая его к столу. Расторопный негр-слуга уже принес майору прибор.
Тот без сил опустился на раскладной стул рядом с генералом, но есть ничего не стал.
— Мой отряд наткнулся на огромную армию зулусов, — произнес хриплым голосом Лоуренс. — Их тысячи, милорд. Кечвайо собрал огромную армию. Скорее всего, он движется сейчас сюда.
— Что за ерунду вы городите, майор, — покачал головой Челмсворд. — Кечвайо напуган и никогда не решится на открытое столкновение. Я даже армию разделил, чтобы легче было поймать этого черта.
— Разделили армию, сэр? — непонимающе произнес Лоуренс. На ум ему сейчас пришло выражение: «Из огня да в полымя».
— Именно так. Я оставил первый батальон у Изандлхваны, а со вторым батальоном и пушками направился сюда — ловить Кечвайо. Разведчики капитана Хаммерсмита здесь столкнулись с отрядом зулусов.
С отрядом. — Лоуренс понял, что сейчас он рассмеется. Истерически расхохочется. Станет нести всякий бред, а то и кинется на Челмсворда с кулаками. В результате же окажется в местном филиале Бедлама. Тут с этим быстро. От жары слишком многие сходили с ума. Поэтому майор каким-то чудом нашел в себе силы успокоиться. Он взял со стола бокал с еще прохладной водой и осушил его парой глотков. Слуга тут же наполнил его снова. О хрустальные стенки зазвенели кубики льда.
Наверное, именно это окончательно отправило майора Лоуренса в глубины отчаяния. Он уронил голову на стол и разрыдался, будто ребенок. Когда его попытался успокоить, майор сполз под стол и свернулся в позе зародыша. Непонятно было: хохочет он или рыдает. Безумие накрыло его черной волной.
Генерал Челмсворд швырнул на стол салфетку. Обед был безнадежно испорчен этим чертовым Лоуренсом. Про него поговаривали, что он — сумасшедший, но генерал не верил этим словам. Теперь же он понял всю глубину своего заблуждения.
Отойдя от стола, он снова поглядел в сторону Изандлхваны. Там ему почудились какие-то белые облака. Лорд Челмсворд раскрыл подзорную трубу. Долго вглядывался в очертания далекого лагеря, пока глаза не заболели. Однако никаких признаков сражения в той стороне не заметил. Палатки стояли монолитно твердо. А уж такой педант, как майор Пуллейн, ни за что не пошел бы против устава, не ослабив натяжные веревки. Знвачит, за Изандлхвану он может быть спокоен. Слова же безумного майора Лоуренса можно просто забыть. Тому слишком сильно напекло голову во время разведки.
Вот только не ясно, что же случилось с его отрядом? И как он оказался так далеко от Изандлхваны, куда должен был вернуться еще вчера? По ответов на эти вопросы сейчас не найти. По крайней мере, пока Лоуренс пребывает в столь плачевном состоянии.
Майора как раз сумели поднять с земли двое офицеров и повели к палаткам. Возвращаться к столу лорд Челмсворд не стал. Обед безнадежно испорчен. Генерал отправился к своему шатру. Расторопный слуга принялся убирать со стола.
Завтра же утром надо возвращаться к Изандлхване, — решил для себя Челмсворд. Тут врага ему не найти. Кечвайо, получив по зубам от Хаммерсмита, предпочел скрыться. А значит, и дальше торчать у водопада смысла нет.
Да. Завтра же — обратно!
Полковник Дарнфорд в ярости отшвырнул револьвер. В барабане его не осталось патронов. Как и в подсумке, и в карманах полковника. Его люди то и дело делили между собой остатки боеприпасов. Плотность огня падала.
Будь на фланге армии зулусов хотя бы один амабуто из присланных Кечвайо — от отряда Дарнфорда не осталось бы и памяти. Однако все они были сосредоточены в центре — в голове — зулусской армии. Дарнфорду, можно сказать, повезло. Его люди дрались с одним из рогов армии Кхозы и Нтили. В нем было намного меньше людей и многие из них — совсем юны. Они не прошли еще горнила стычек с врагами и сильнее остальных боялись грома британских ружей. Будь у Дарнфорда хотя бы один пулемет, он легко остановил бы наступление врага. По у него не осталось даже патронов в револьвере.
А это означало одно — скоро начнется кровавая рукопашная схватка. В ней его людям не выстоять против зулусов. Это Дарнфорд понимал отчетливо.
— Надеюсь, Пуллейн понял, как обстоят дела, — сквозь зубы прорычал Дарнфорд. — Понял, насколько все серьезно.
К нему обернулся один из офицеров конных стрелков. Дарнфорд усмехнулся ему.
— У вас тоже вышли все патроны?
Молодой человек кивнул. Стрельба в рядах ньюкасльцев почти прекратилась. Тогда Дарнфорд вскинул искусственную руку, привлекая к себе общее внимание.
— Отходим! — скомандовал он. — На коней — и в лагерь! Мы сделали все, что могли, видит бог! Пусть другие попробуют сделать больше!
Дарнфорд последним вскочил в седло своего скакуна. Он обнажил саблю, видя приближающиеся толпы зулусов. Понимал, что и верхом ему и его людям не уйти. Их в любом случае ждет смерть. Но так могут спастись те, у кого лошади получше.
Зулусы нагнали их на полпути к палаткам на холме Изандлхвана. Бегство врага отращивает крылья на ногах преследователей, — так говорят в военных краалях зулу. Так и вышло на этот раз. Молодые и горячие воины быстро догнали кавалеристов. В тех полетели легкие копья, сбивая всадников на землю. Их обгоняли, выскакивая из-за невысоких холмов, а то и прямо из травы. В тот день копья зулусов славно попировали!
Энтони Дарнфорд отчаянно рубился саблей, отбиваясь от наседающих со всех сторон зулусов. Вокруг его падали конные стрелки. Сам он спасался лишь благодаря отменному умению обращаться с холодным оружием и своей искусственной руке. На ее металле осталась не одна зарубка от лезвия илква. Под ним убили лошадь, но зулусы стояли столь тесно, что несчастное животное не могло упасть несколько секунд. Но и на земле Дарнфорда не так легко было взять. Он без устали отмахивался от врагов саблей. Рукой с длинными, острыми шипами пробивал щиты из буйволиной кожи, проламывал черепа, оставлял на телах врагов глубокие раны.
Мгновения часто решают судьбу воинов. Одно мгновение стало роковым для Энтони Дарнфорда. Ловкий зулусский воин успел поднырнуть под клинок сабли. Шипы на левой руке полковника разорвали ему плечо, но он лишь скривился от боли, но не остановил удара Широкое и длинное лезвие его илква глубоко вошло в тело полковника, разорвав мундир и плоть. На бунчук пролилось много крови. Зулус прожил немногим дольше Дарнфорда. Удар сабли полковника оборвал его жизнь. Но жизни Энтони Дарнфорда он вернуть уже не мог.