?
Получеловек упал на одно колено и наклонился. Болотная вода поднялась. Маля попыталась уползти, но чудовище все еще держало ее. При этом оно пыталось встать. Оно с трудом сделало шаг к берегу, таща их обоих за собой, и рухнуло. Они попали в грязь. Чудовище тяжело дышало.
Мыш кашлял и хватал ртом воздух, пытаясь выбраться из лапы чудовища, а оно оскалило зубы и прохрипело, и звук этот походил на треск крошащихся костей:
– Тихо, парень.
Мыш замер.
Чудовище дышало с трудом, как-то рвано. Маля поняла, что оно истекает кровью. Вода покраснела от крови.
Чудовище наполовину выбралось на глинистый берег, наполовину оставшись в воде. Грудь его вздымалась, как кузнечные меха, пытаясь вдохнуть достаточно воздуха. Желтый собачий глаз медленно закрывался, на него наползала полупрозрачная пленка. Потом опустилось и веко.
– Он умирает, – прошептал Мыш.
Чудовище снова открыло глаз. Мыш задохнулся, когда оно сжало кулак.
– Я не умираю. Ты умираешь. Не я. – Оно с трудом выдохнуло и попыталось собраться с силами. – Я. Не. Умираю.
Но Мыш был прав. Теперь, когда Маля могла дышать, она разглядела, что чудовище все изранено. Следы от зубов. Порезы. Гноящиеся раны. Из плеча, где аллигатор чуть не вырвал получеловеку руку, струилась кровь. И это только те раны, которые она видела.
Чудовище снова ослабило хватку. Маля ждала, а потом вырвалась одним резким движением. Получеловек попытался схватить ее снова, но теперь он двигался намного медленнее. Она заплясала за пределами его досягаемости.
– Что ж, – проревело оно.
И сжало Мыша в медвежьих объятиях, притягивая к себе. Маля подумала, что, если найти мачете, она сможет ударить тварь. Убить ее, пока она не сломала Мышу шею.
Но где мачете? Утонуло где-то в болоте… правда, у нее есть нож.
Может быть, если воткнуть его в глаз…
Как будто прочитав ее мысли, чудовище сказало:
– Твой дружок – мой, – его мышцы напряглись, и оно попыталось сунуть Мыша под воду.
– Маля! – Мыш задергался, но это было бесполезно. Получеловек опускал его все ниже. Вода плескалась у подбородка Мыша.
Маля бросилась вперед, еле успев остановиться перед получеловеком.
– Не трогай его!
– Тогда не надо меня проверять, – чудовище позволило Мышу выбраться на поверхность.
Маля шла по берегу, отчаянно ища взглядом мачете.
– Отпусти его.
Получеловек улыбнулся, показав острые зубы, которые так понравились Мышу.
– Подойди поближе, девочка.
Маля пыталась говорить спокойно:
– Отпусти его.
– Нет.
– Я могу тебе помочь, – сказала она после паузы.
– Нет, – чудовище покачало головой, – твой дружок прав, я умираю.
– А если мы найдем тебе лекарство?
– От этого нет лекарства.
– Я знаю врача. В деревне. Он может тебя вылечить. Мы с Мышом приведем его. Я тоже умею лечить.
– Ах да, – согласилось чудовище, – ты знаешь врача, и приведешь его сюда, и он даст получеловеку лекарство и позаботится о нем, спасет ему жизнь, и все будет хорошо.
Маля яростно закивала.
– Красивая сказка из уст красивой девочки.
Маля обиделась на насмешку.
– Я правду говорю! У Мыша спроси!
Получеловек устало фыркнул.
– Твой врач станет тратить лекарства на монстров, когда у него есть люди, которым нужно лечение? Когда на земле царят война, мор и глад и твои сородичи нуждаются в помощи… кто станет тратить драгоценные лекарства на собакорылого?
– Он не такой, – объяснила Маля, – он меня слушает. Меня и Мыша. Мы уговорим его прийти. Он тебе поможет. Если ты нас отпустишь, мы его приведем, и он тебя вылечит.
– Нет.
– Почему нет?
– Я не заключаю сделок с врунами.
– Я не вру! – Маля вдруг поняла, что кричит от возмущения, – я приведу доктора! Мы живем с ним! Он может тебя вылечить! И я могу!
Получеловек просто смотрел на нее, и она догадалась, что он изучает обрубок руки. Она видела презрение в его взгляде. Он как будто говорил: «Ну, соври еще что-нибудь глупое, дрянная девчонка».
Должен быть способ спасти Мыша. Сможет ли она привести Мафуза сюда? Сможет ли она уговорить его? Мафуз добрый. Он обо всех заботится. Но это же получеловек.
– Я могу украсть лекарство, – наконец сказала Маля, – я возьму лекарство и принесу тебе.
– Да ладно?
Маля ощутила прилив надежды.
– Мы с Мышом можем принести лекарство. Тебе даже не понадобится доктор.
– Точно, – сказал Мыш, – я его отвлеку, Маля возьмет лекарство, и ты вылечишься, – он энергично кивнул.
– Вас двое, – пробормотал получеловек, – один отвлечет, второй украдет.
Оба закивали.
Получеловек всхрапнул и сунул Мыша под воду.
– Мыш!
Маля рванулась вперед, и получеловек попытался вцепиться ей в лодыжку. Она увернулась и отскочила, в ужасе глядя, как получеловек топит ее друга. Мутная вода бурлила.
– Отпусти его!
К ее удивлению, получеловек снова вытащил Мыша. Парень кашлял, по лицу его стекала вода. Получеловек встряхнул его громадной рукой.
– Договорились. Иди за лекарствами и принеси их сюда. Если их хватит, то отпущу твоего дружка.
– Но…
Получеловек перебил ее:
– Если принесешь не то или приведешь солдат, я услышу, как вы идете, и сверну твоему дружку шею. А если ты вообще не вернешься, я накормлю его илом. Ясно?
– Мне понадобится время! – запротестовала Маля. – Я не могу все сделать сразу.
– Не ставь мне условий. Часами послужит мое сердце. Найди лекарство, пока оно бьется, и выкупи жизнь своего дружка. Не успеешь – найдешь его труп.
Маля снова попыталась возразить, но получеловек посмотрел на нее так, что слова застыли на губах.
– Беги, девчонка. Беги и молись Норнам, чтобы успеть.
Глава 7
Джунгли нападали на Малю, подсовывали под ноги ветки, рвали кожу острыми листьями. К тому же уже темнело. Сюда, в заросли густых деревьев, свет даже днем проникал плохо. На Малю бросались тени, она спотыкалась и падала, а потом поднималась, не обращая внимания на ободранные колени и царапины на ладонях.
Тропы в джунглях извивались и пересекали друг друга, следы оленей, охотящихся койволков и диких свиней путались, мешая находить дорогу. В темноте было только хуже. Сколько у нее времени? Сколько еще получеловек будет истекать кровью?
Маля вышла на развилку. Присела, глядя на землю, пытаясь рассмотреть следы. Как они пробрались сюда?
Норны, это же Мыш любит искать следы, а не она. Девочка выбрала левый отворот и пошла по нему, молясь Норнам, Ржавому Святому и Кали-Марии Милосердной, чтобы не прийти к минному полю.
Она дошла до открытой воды, споткнулась и упала прямо туда.
– Твою мать!
Она выбралась из воды, мокрая, злая и испуганная. Пошла назад, ища последний поворот. Она знала, что должна сдерживать свой страх, быть настороже и следить за джунглями, но как она ни убеждала себя, что не паникует, ее постепенно охватывал беспорядочный ужас.
Ужасы болот, голодные и дикие, ждали ее. Побеги кудзу превратились в питонов, свешивающихся с деревьев. Койволки преследовали ее. У джунглей были зубы, и джунгли вдруг стали чужими и хищными.
Маля споткнулась о гнилое, поросшее мхом бревно и чуть не упала. Разве она проходила тут раньше? Она не помнила бревен по пути сюда.
Где она?
Она не сможет добраться до деревни и обратно до Мыша, пока совсем не стемнеет. Возвращаться придется с фонарем. Найдет ли она хотя бы дорогу домой? Они искали еду и поэтому шли куда глаза глядят, и Маля обращала на дорогу гораздо меньше внимания, чем следовало, потому что не думала, что возвращаться придется в темноте.
Джунгли вдруг расступились, и она увидела расчищенное поле.
Маля захлюпала носом. Она оказалась ровно на другом конце деревни, на поле, где все растили какое-то зерно, но, по крайней мере, она не потерялась. Маля обошла темный квадрат пруда, оставшегося от фундамента, и бросилась через поле, петляя между обломками старых стен, торчащих из земли.
Впереди виднелась деревня, где уже зажигали масляные лампы. Знакомые желтые огоньки успокаивали. Маля замедлила шаг, прижимая руку к ребрам. Она не думала, что может так обрадоваться виду Баньяна: жилье, дым и треск цилиндрических печек, запах специй, свечи, горящие у маленьких металлических отражателей. Вокруг было светло.
Перед собой она видела хижину доктора.
Только бы он был там. Он обязан быть там. Только бы не ушел к больному. Только бы Манфуз был дома.
Какой-то человек вышел из-за обломка стены и заслонил ей дорогу.
– Куда это ты бежишь, девчонка?
Маля в ужасе остановилась. Перед ней вставали все новые и новые тени, как будто выходили из тьмы зловещие призраки.
Солдатики. Целый взвод солдатиков.
Маля повернулась и бросилась в сторону городка, но из сумерек выскочил пес и зарычал. Девочка отпрянула, заметалась в поисках нового пути к отступлению. Пес шел за ней по пятам, скалился, подгонял Малю обратно к солдатикам.
Из темноты выходили все новые и новые солдатики. Ружья тускло блестели. Поперек голых, покрытых шрамами грудей висели ленты патронов. На лицах темнели уродливые тройные знаки. «Объединенный патриотический фронт». Люди полковника Гленна Штерна. Некоторые намотали себе на голову синие банданы, словно этого было достаточно. Парни подходили ближе. Налитые кровью глаза изучали девушку. В них был змеиный голод. Маля вглядывалась в темноту, пытаясь найти просвет и сбежать, но солдатики были везде. Идеальная засада.
Один солдат подошел поближе и схватил девушку, заломил руку за спину. Она почувствовала, как мужчина шарит в поисках второй руки. Потом он засмеялся.
– Калеку поймал!
Пальцами он ощупал культю.
– Даже браслеты не наденешь!
Остальные расхохотались. Маля пыталась вырваться, но солдатик дернул ее к себе.
– Это я сделал? – спросил он, глядя на культю. – И как же я вторую руку не заметил, а, девочка?
Вблизи было видно, как сильно на темной коже выделяются бледные грубые шрамы знака верности. Три вдоль, три поперек. «Объединенный патриотический фронт», снова и снова. В нижней губе у солдата торчали сверкающие шипы, три в ряд. Маля не знала, украшение ли это или полковник втыкает такие во всех своих рекрутов.