– Сколько таблеток?
Доктор Мафуз отвел глаза:
– Четыре. Для начала. Четыре. С учетом веса этой твари, тебе понадобится четыре сине-белых таблетки.
Маля неуклюже выдавила таблетки из упаковки. Их придется растолочь и развести в воде, чтобы получеловек смог проглотить их, будучи без сознания. Не опоздала ли она? Не была ли эта жертва напрасной?
– Четыре, говорите?
Доктор кивнул, разочарованный.
– И так каждый день, пока таблетки не кончатся. Совсем.
«Я что, правда это делаю? – подумала она. – Точно?»
Да. Маля совершенно точно это делала, нравилось это ей или нет.
Глава 15
Ошо прислонился к закопченной стене под хижиной доктора и осторожно ощупал раны, которые заново зашил сам. Получеловек здорово порвал его, сломав несколько ребер, но он справится. Новые стежки были грубыми и неровными, но держали. Они не порвутся. Раны болели, но по сравнению с болью в спине это почти ничего не значило.
Двадцать ударов плетью за одну ошибку. Сэйл ходил взад и вперед перед строем примолкших солдатиков и орал:
– Никто из нас никогда не ошибается! Никаких извинений! Мне плевать, обдолбались ли вы, нажрались, или вам оторвало ноги, или вы вообразили себя самим полковником! Вы должны продолжать службу! – после этого он занялся Ошо.
Ван спустился вниз.
– Как швы, сержант?
– Лучше, чем спина.
Ван слегка улыбнулся. Маленькое тощее отродье войны, без ушей и двух передних зубов. Насколько Ошо помнил, в битве с койволками Ван держался отлично. Так хорошо, что заслуживал полноценного знака на щеке. Ошо решил, что сделает парнишку рядовым. Даст шанс по-настоящему показать себя.
– Вы хорошо держались, – сказал Ван.
– Бывало и похуже.
– Все знают, это не ваша вина. Когда мы вас нашли, вы даже говорить не могли.
Ошо фыркнул:
– Забей, отродье. Лейтенант был прав. Мы должны соблюдать дисциплину. Не будет дисциплины – не будет ничего. Кем бы ты ни был. Никто просто так не проскочит.
– Ну да. Вы так обдолбались этими лекарствами, что ничего не соображали. – Ван помялся, а потом сказал: – Лейтенант требует вас наверх.
– Он не сказал зачем?
– Нет, – Ван отвел взгляд.
Ошо посмотрел на обгоревшее здание. На верхнем этаже Сэйл велел построить наблюдательный пункт. Бетон и железо обгорели и обуглились, хижина доктора сгорела дотла, но Сэйл все равно хотел остаться здесь. Инстинкты Ошо требовали бежать подальше от этого гребаного здания, подальше от койволков, но Сэйл холодно посмотрел на него и сказал, что если они покажут, что испугались, штатские в городке начнут вести себя так же, как эта девка-ошметок.
И что они не могут демонстрировать свой страх только потому, что Ошо нежничал с ошметком.
Поэтому-то они согнали к зданию кучку горожан и заставили работать. Если направить пистолет на ребенка, его родители начинают бегать очень быстро.
И теперь Сэйл целыми днями сидел на крыше башни, скрестив ноги, оглядывал джунгли и принимал донесения у разведчиков, которые прочесывали лес, пытаясь найти следы собакорылого, доктора и девчонки, которая была во всем виновата.
– Вам помочь забраться? – спросил Ван.
– Нет.
Это была проверка. Лейтенант любит такое. Удостовериться, что войска ему верны, готовы к выполнению своего долга. Неважно, насколько тяжело Ошо будет залезть по лестнице, неважно, какую боль это ему причинит.
Он встал на ноги и застонал:
– Я сам.
Он медленно лез по бесконечным лестницам на крышу здания, чувствуя, как натягиваются швы, как горит огнем спина. Ошо надеялся, что больше ничего себе не повредит, но на самом деле было неважно. Единственный шанс выжить – доказать лейтенанту, что он все еще верен присяге и сделает все что угодно. Особенно после порки.
Наконец Ошо добрался до верха, хрипя и обливаясь потом.
Сэйл оторвался от своих карт, и Ошо заставил себя вытянуться по стойке смирно. Сэйл внимательно посмотрел на него.
– Как твои раны, сержант?
– Прекрасно, сэр, – Ошо смотрел прямо перед собой.
– А спина?
– Болит, сэр.
– Ты еще легко отделался.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
– Ты помнишь, как мы встретились, сержант?
Ошо сглотнул. Хотелось бы ему это забыть.
– Вы спасли меня.
– Да. Мне показалось, что ты не такой, как все, и я спас тебя. Я мог выбрать любого, но выбрал тебя. Я подарил тебе жизнь, – Сэйл сузил ледяные глаза, – и вот чем ты мне отплатил… – он поморщился. – Полковник Штерн никогда бы не простил подобной ошибки. Он бы обезглавил тебя. Если бы он был на моем месте, ты бы уже служил для остальных наглядным примером.
– Да, сэр.
Вдалеке загрохотала пушка девятьсот девяносто девятого калибра, принадлежавшая Армии Бога.
– Я сделал тебя своим помощником, потому что ты никогда не подводил меня, – сказал лейтенант Сэйл, – и ты хороший солдат. Мы все знаем, ты был ранен, а девчонка опоила тебя. Это единственная причина, по которой ты все еще стоишь здесь. Но смотри, не разочаруй меня снова, сержант. Второго шанса не будет. Даже для тебя.
– Да, сэр.
– Хорошо, – лейтенант жестом подозвал его к себе, – а теперь иди сюда. Пора составить план и принять решение.
Ошо замешкался, не понимая, в самом ли деле он избежал наказания, и Сэйл нетерпеливо взглянул на него.
– Мы не можем торчать тут весь день, солдат. Пора работать.
Ошо подошел и сел рядом.
– Я слышал, полковник Штерн хочет вернуть нас на фронт.
– Да. Полковнику сильно достается от новой артиллерии врага.
– Когда мы выступаем?
Зрачки у Сэйла были как булавочные головки. Он улыбнулся.
– Мы никуда не идем.
– Сэр?
– Мы никуда не идем. Мы остаемся здесь, – указал Сэйл на джунгли, – доктор и девчонка еще не вернулись, и я не уйду, пока не увижу их снова.
– Они спрятались. Они не вернутся, пока мы здесь. А может быть, и вообще не вернутся. Их поглотили джунгли.
– Значит, мы должны дать им повод вернуться.
– Вы хотите их казнить?
– Нет, – покачал головой Сэйл, – я хочу понять, почему они сбежали вместе с лекарствами. Штатские обычно забирают еду или оружие. А эти взяли лекарства.
– Лекарства дорого стоят. Он врач. Девчонка тоже кое-что умеет, несмотря на увечье. Я бы на их месте тоже взял лекарства.
Лейтенант медленно кивнул, но потом сказал:
– Ты заметил, что девчонка прибежала сюда? В панике и ужасе?
– Любой запаникует, наткнувшись на нас.
– Но она уже бежала, когда нас еще не видела. Мы ее удивили.
Ошо вдруг понял:
– Думаете, она бежала от чего-то?
Лейтенант кивнул:
– От чего-то огромного, скорее всего. Что может напугать отродье войны вроде нее? Ошметка, который уже видел моря крови? Крови и боли? – Он посмотрел на зеленую равнину под собой. – Думаю, она увидела в джунглях что-то очень страшное.
– Считаете, собакорылый каким-то образом до нее добрался? – Ошо не мог скрыть сомнение. Это как-то… маловероятно.
– Сержант, сколько времени мы уже вместе?
– Много лет. Всю жизнь.
– И я когда-нибудь ошибался? Тратил силы на операцию, которую не стоило и начинать? Вел вас не туда? Нам когда-нибудь приходилось оставаться без драки и без трофеев?
– Нет, сэр.
– И мне кажется, что в этом городке еще остались вопросы, на которые нужно найти ответ.
– Но полковник ждет нас. Вряд ли он обрадуется, если мы не выполним приказ.
Сэйл ничего не сказал.
– Вы в самом деле думаете, что собакорылый еще жив? – рискнул спросить Ошо.
– Я хочу увидеть его тело.
– И что это изменит? Полковнику плевать.
– На самом деле нет. Этот собакорылый много месяцев оставался в живых на арене.
– Ну да. Великолепные бои. Но мы все умрем, если не вернемся на фронт. Штерн казнит нас.
– Штерн казнит солдат, которые ошибаются и проигрывают. Одно дело – просто прохлаждаться здесь, когда идет война. Сейчас все по-другому, и мыслить надо по-другому, – лейтенант покачал головой, – полковник ждет результатов. Объединенный фронт недолго продержится против Армии Бога с их новыми пушками. Еще немного, и эти крестоцеловальщики отвоюют больше пушек, получат больше мусора, и прилив обратится против нас. Мы потеряем доступ к боеприпасам и оружию, и придется отступать. Эти девятьсот девяносто девятые пушки меняют все. Год-другой, и от нас ничего не останется, как от Туланской кампании.
– И чем тут поможет собакорылый?
– Что тебе известно о плюсовых… о полулюдях? Хоть что-то знаешь?
Ошо потер ребра, вспоминая, как на него обрушился собакорылый.
– Я точно знаю, что больше никогда не хочу с ними драться. Наверное, этого достаточно.
Сэйл рассмеялся.
– Ты никогда не думал, почему собакорылые еще не завоевали мир? Они лучше нас. Быстрее. Сильнее. Многие еще и умнее. Идеальные тактики. Созданы для войны и только для нее.
– А, так они – отродья войны? – пошутил Ошо.
Сэйл улыбнулся.
– Похоже. Испытание огнем закаляет каждого. Но я имею в виду, что тот получеловек уже должен был умереть.
– Да, я не думал, что он справится с пантерами.
– Да нет же, – нетерпеливо сказал Сэйл, – не в этом дело! Большинство полулюдей, когда их берут в плен и им остается сражаться за выживание и только за выживание… быстро умирают. Они хотят вернуться к хозяину и умирают. Это такая система безопасности. Они не способны перейти на другую сторону. Эти существа никогда не пойдут против своих богатеньких хозяев. Они не могут сражаться сами за себя. Худший кошмар любого генерала – восставшая армия плюсовых. Они быстрее, сильнее и умнее, чем средний человек. А если бы они еще обладали независимым мышлением? Это была бы катастрофа! И именно поэтому они умирают, лишившись хозяина или стаи.
Ошо какое-то время подумал над этим.
– А этот не умер.
– Точно, солдат. Этот почему-то не умер. Он ждал. Он прожил много месяцев, а потом сбежал и убил кучу наших людей. Он совершенно одинок, но все еще жив и сражается.