То, что творилось снаружи, не поддавалось описанию. Было бы совсем темно, если бы не дрожащие вспышки молний, не угасающие даже на мгновение. Волны, то и дело нависающие над судном, казалось, достигали высоты гор. «Пруденс» крутилась и подскакивала, словно щепка, брошенная в бурный поток. Когда она взмывала вверх или так же стремительно проваливалась в очередную водяную дыру, у Стаута захватывало дух, а поскольку эти качели продолжались бесконечно, то он вообще забыл о необходимости дышать.
«Назад, назад, назад!»
Всхлипнув, Стаут перебрался от одной растяжки мачты до другой. Палуба поднялась под таким крутым углом, что он повис, захлебываясь водой, устремившейся сверху. Все его мысли были сосредоточены на том, как бы вернуться обратно. Глупо погибнуть, так и не испытав ни одной из возможностей, доступных богатому человеку.
Когда «Пруденс», оказавшись между волнами, обрела неустойчивое равновесие, Стаут, передвигаясь ползком подобно гигантскому членистоногому, попятился туда, где можно было закрепиться на время очередной волны. Белая, как снег, она залила корабль, накрыв собой Леоне и Ватермана. Когда пена сошла, ни того ни другого на палубе не было.
– Лео! – хрипло крикнул Стаут. – Ник!
Он понимал, что они его не слышат и уже вряд ли услышат. Фортуна по-прежнему благоволила к нему. Двоих смыло, как тараканов, когда они попытались проникнуть в тайну Стаута, и они затерялись в этой грозной штормовой ночи, не имея возможности поделиться своими сомнениями хоть с кем-то. Успели ли они добраться до места крепления первого троса? Вероятно, да. На большее их бы не хватило. Связанные вместе, эти двое не сумеют противостоять напору волн, хотя, наверное, выстояли бы поодиночке. Он принял правильное решение, развязав страховочный конец.
Волны дважды накрывали Стаута с головой, однако он держался, словно клещ, успевая набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы продержаться, пока вода не сбегала с бортов. Спустившись вниз, он обнаружил, что коридор затоплен уже по колено. Виной тому была не пробоина, а постоянно открывающаяся дверь.
Прошлепав по воде, Стаут открыл каюту и вошел.
– Какого черта вы меня заперли? – сердито спросил Быков, сидя на нижней койке с поджатыми ногами. – Я что, арестант?
– Так решил Ватерман, – пожал плечами Стаут. Вода с него собиралась в лужу под ногами. – Хорошо, что ключ был у меня. Иначе пришлось бы дверь ломать.
– Ватерман?
Заподозривший неладное Быков привстал, держась за стойку. Его глаза были обведены темным, как у енота, бровь пересекал алый рубец.
– В данном случае его фамилия звучит как дурной каламбур, – с нервным смешком сказал Стаут. – Не знаю, дошло ли до тебя, что она значит для англичанина.
– Водяной человек. Ватерман. Он…
– Ватер-ман. Совершенно верно, ха-ха… – Обхватив голову, британец осел на пол. – Ха… Нет больше нашего Ватермана. Утонул.
Быков вскочил, ударился головой о верхнюю перекладину койки, скривился и снова сел. Казалось, он сейчас разрыдается.
– Этого не может быть… Этого не может быть, Стю!
– К сожалению, это так, – пробормотал Стаут, проводя руками по мокрому лицу и воспаленным глазам. – Сам утонул и Лео за собой утянул. Мы ведь в связке втроем были. Видимо, моя веревка перетерлась.
Он тяжело встал и, расплескивая воду, направился к двери.
– Стю! – окликнул его Быков.
– Да?
Британец остановился, держась за дверь, но не обернулся.
– Как это было?
– Это было страшно, – ответил Стаут деревянным голосом и сделал еще два таких же деревянных шага. – Он посмотрел на меня, прежде чем исчезнуть. Я этот взгляд не забуду никогда. – Раскачиваясь, он постоял немного. – Пойду сообщу шефу. Кто-то должен.
– Не надо было меня запирать! – выкрикнул Быков, у которого от обиды на несправедливую судьбу выступили злые слезы.
– Не надо, – легко согласился Стаут. – Тогда, возможно, нас унесло бы всех четверых. Знаешь, Дима, когда я вспоминаю их, мне жить не хочется. Честно!
Закрыв дверь, он покачал головой, восторгаясь своим актерским мастерством, и направился к каюте профессора Заводюка.
Глава 7Дикая жизнь… и смерть
Алиса приставила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. Дельфины появились возле облюбованной ею скалы не в первый раз, но сегодня они были гораздо ближе, чем обычно. Сперва приплыл один, вертясь и пуская шипящие струйки воды из отверстия на голове. Его острый спинной плавник и гладкая спина сверкали в свете утреннего солнца.
Дельфин проплыл мимо подводной скалы, выпрыгнул из воды, нырнул снова, описал грациозный круг и завертелся перед Алисой, как бы предлагая ей поиграть.
Когда стало ясно, что в одиночку ему девушку в воду не заманить, появилась такая же резвая пара, потом еще и еще, пока их не оказалось десятка два – впрочем, пересчитать точно не представлялось возможным. Они рассекали воду перед скалой, то сходясь, то расплываясь в разные стороны.
В их щебете и пересвисте Алисе чудился упрек ей, такой скучной и неуклюжей.
В этот момент раздался выстрел. Выпрыгнувший из моря дельфин обрушился в воду, взметнув к небу фонтан брызг. Понять, задела ли его пуля, и если да, то насколько ранение опасно, Алиса не сумела. Дельфин просто исчез, как и его соплеменники. И было ясно, что они больше не вернутся, чтобы поиграть с девушкой.
Она сердито обернулась. Как и следовало ожидать, стрелял один из троих уцелевших матросов.
Самого молодого звали Гарри. У него было поджарое мускулистое тело, а джинсы сидели на бедрах так низко, что обнажали волосяную дорожку от пупа к паху. Алиса ему нравилась, и это ее пугало. Во время плавания Гарри был совсем другим. На острове он кардинально изменился. У него появилась манера смотреть на Алису так, что она ощущала себя кроликом, попавшимся на глаза удаву.
Спутники Гарри тоже преобразились, превратившись из исполнительных, надежных, бессловесных матросов в дерзких и опасных мужчин. У Чака за три дня отросла борода, придающая ему сходство с рыжеволосым викингом. Мэттью обвязал голову платком, уподобившись пирату. Но ничего романтического в этом не было. Тем более что у Чака в руке был пистолет, из которого застрелился капитан Джеллоу. Во всяком случае, так утверждали эти трое.
Их и Алису разделяло метров двадцать лениво колышущейся океанской воды.
– Эта черная свинья плавает там? – громко спросил Чак. – Сдохла?
Бросив взгляд на воду, девушка покачала головой:
– Не вижу.
– Так оторвись от камня и посмотри хорошенько, – раздраженно потребовал Мэт. – Или тебе жрать неохота?
Алиса поджала губы:
– Я бы не стала есть дельфинов, это разумные существа.
– Мы тоже разумные существа, – напомнил Чак. – Но если мы не будем бороться за жизнь, то станем пищей для других.
Алиса выпрямилась и посмотрела вниз. Вода была спокойной и казалась какой-то маслянистой – по ней не пробегала даже рябь. Сквозь нее свободно просматривалось дно, усеянное мохнатыми валунами. Ближе к линии горизонта виднелась верхушка затонувшей «Пруденс», издали напоминая айсберг. Воздух там слегка колыхался и струился, смазывая очертания судна. Больше Алиса ничего не видела, кроме пары облаков, словно лежавших на воде.
Стояла жара, и на Алисе не было ничего, кроме порядком растянутого топа и успевших подсохнуть бриджей. Спортивные туфли ее стояли на берегу. Пайта с капюшоном осталась в лагере. Вся прочая одежда была в каюте, куда теперь не добраться.
– Нет дельфина! – крикнула Алиса, обернувшись. – Ты в него не попал.
Она надеялась, что после этого неприятная троица уберется с пляжа, но те даже не сдвинулись с места.
– Ты что, в одежде плаваешь? – спросил Чак, не спеша убирать пистолет. – Почему не голышом? Здесь же никого нет.
– Кроме нас, – вставил Мэт, и все трое загоготали.
Алиса не верила в самоубийство капитана. Разумеется, его терзало сознание своей вины, но чувство долга должно было быть в этом человеке сильнее. Если интуиция не обманывала девушку, мистер Джеллоу пал от рук своих матросов. С затонувшего корабля на сушу они умудрились переправить достаточное количество дешевого рома, чтобы постоянно находиться в подпитии. Привычки и манеры, привитые им цивилизацией, стремительно стирались. Эти трое на глазах превращались в дикарей, неандертальцев.
Может, было бы лучше, если бы Чаку удалось подстрелить дельфина? А вдруг изголодавшим и отупевшим от алкоголя матросам вздумается подкрепиться человечиной?
Напрасно Алиса покинула лагерь в гордом одиночестве. Причиной тому стала размолвка с Быковым. По мнению девушки, он слишком откровенно пялился на Элен. Это нервировало Алису, а он, вместо того чтобы успокоить ее, отчитал достаточно громким шепотом, что вызвало довольную усмешку на губах его бывшей пассии. Вот почему Алиса ушла и заплыла на скалу одна. Вчера они сидели здесь с Быковым, и все было хорошо – насколько хорошим может быть положение людей, потерпевших кораблекрушение и очутившихся на крохотном островке размером две мили на полторы.
– Предлагаю искупаться всем вместе! – объявил Гарри, готовясь сбросить обрезанные по колено шорты.
– Отличная идея, – подхватил Мэт, тоже берясь за пуговицу своих штанов.
Медлить было нельзя. Эти трое собирались не есть Алису. У них были другие планы. Во всяком случае, для начала.
Не теряя времени даром, Алиса пронзительно выкрикнула имя Димы и сиганула со скалы в воду. Искать спасения в лагуне было бессмысленно. Как бы быстро и хорошо девушка ни плавала, она не сможет бесконечно уворачиваться от сильных рук преследователей, которые, конечно же, не новички в плавании. Моряки. В море они чувствуют себя как рыбы в воде.
Вынырнув в пятнадцати футах от скалы, Алиса убрала челку, закрывавшую глаза, и обернулась. Худшие опасения девушки подтвердились. Гарри и Мэттью гнались за ней, разделившись, чтобы взять жертву в клещи. Алиса не хотела в клещи.
Опустив лицо в воду, она поплыла кролем в направлении гряды рифов, находящейся примерно в двухстах ярдах от береговой линии. Именно об нее разбилась шлюпка, на которой потерпевшие кораблекрушение добирались до острова. Сейчас она покоилась на дне по ту сторону барьера.