лени.
– Какой ужас! – произнесла она с чувством. – А что, если мы перевернемся?
– Не перевернемся, если вы обе будете сидеть неподвижно, – сказал Быков. – Чтобы не рисковать понапрасну, поплывем вокруг острова и поищем проход в рифах. Или хотя бы место, где прибой не такой сильный.
– Я боюсь! – призналась Алиса. – Не столько акул, сколько матросов. У них же пистолет, вы не забыли?
Элен повернулась в сторону острова, пытаясь определить место возможной засады.
– С пистолетом разберемся потом, – решил Быков. – У меня есть план.
– Там мой дедушка, – жалобно напомнила Алиса.
– Они его не тронут, – пренебрежительно махнула рукой Элен. – У них другие предпочтения, насколько я понимаю.
– Даже сейчас не можешь обойтись без своих грязных шуточек!
– А ты у нас вся такая чистенькая, да?
– Прекратите, леди! – вмешался Быков. – Начинаем посадку. Будьте взаимно вежливы, сохраняйте спокойствие, не толкайтесь и не ссорьтесь. В противном случае мы отправимся на корм акулам.
Серьезность момента подействовала на девушек отрезвляюще. Не обмениваясь больше колкостями и язвительными замечаниями, они по очереди забрались в лодку. Затем сел Быков, взял обеими руками весло, и плавание началось.
Новое путешествие в неизвестность.
Глава 8Бои местного значения
В тот день матросы так и не объявились. Стюарт Стаут тоже покинул товарищей по несчастью, вероятно переметнувшись в лагерь противника.
Пообедали довольно крупной рыбой, которую Быков прикончил острогой, сделанной из весла и привязанного ножа. Костер тоже развел он, воспользовавшись зажигалкой, обнаруженной среди вещей Стаута.
– Иногда курильщики все же приносят пользу окружающим, – изрек Быков, поднося огонь к куче сухих водорослей и листьев.
Рыбу обмазали глиной и закопали в песок под кострищем. Когда она испеклась, достаточно было всего лишь разломить глиняный кокон, чтобы получить два блюда с дымящимся содержимым. При таком способе готовки рыбу чистить не пришлось: чешуя прилипла к глине. Правда, вместе со шкурой.
– Неэкономно, – заметил профессор Заводюк. – В следующий раз, Дима, лучше рыбу почистить. Кстати, откуда у тебя нож? Помнится, в начале нашего заточения на острове ты сетовал на отсутствие какого-либо оружия.
– Нож принадлежит Стауту, – коротко ответил Быков, безуспешно пытаясь удержать язык за зубами.
– Я не видел ножа у Стюарта. Кстати, где он? Почему не ужинает с нами?
– Дима и Стю подрались, – пояснила Элен и победоносно взглянула на Алису. – Из-за меня, между прочим.
Та перестала жевать, уставившись на недоеденный кусок рыбы в перепачканных пальцах. Было видно, что она вот-вот взорвется. А что, если убежит опять? Что, если матросы ее поймают?
– Не из-за тебя, Элен, – отрезал Быков.
– Ты же сам…
– Стюарт Стаут перепилил тросы «Пруденс» в начале шторма, – перебил ее Быков. – Этим самым ножом. – Он открыл и продемонстрировал всем зазубренное лезвие. – Улик у меня нет, профессор. – Он посмотрел в лицо растерянному Заводюку. – Но он косвенно признал свою вину. Жаль, что это произошло с глазу на глаз. В случае суда будет его слово против моего.
– Это не так! – горячо возразил профессор. – Ты должен сохранить орудие преступления, Дима. Корабль, к счастью, не утонул. Достаточно будет провести экспертизу, чтобы вывести мерзавца на чистую воду.
– Да, но как доказать, что нож изначально принадлежал Стюарту? – вмешалась Элен, с лица которой исчез и след беспечности. – Он откажется, и…
– Предоставим это дело юристам, – перебил ее Заводюк. – А ты, Дима, не потеряй нож. Специалисты разберутся.
– Я понимаю, – кивнул Быков.
– Но ты легкомысленно использовал его во время охоты на рыбу!
– Не могли же мы сидеть голодными…
– Могли! – вскричал Заводюк, швыряя остатки в костер с такой яростью, что искры чуть не обожгли голые ноги сидящих рядом девушек. – Сейчас самое важное – назвать истинного виновника катастрофы. Иначе как мне уберечь свое честное имя? Где этот мистер Стаут? Я желаю посмотреть ему в глаза!
– Исключено, – отрезал Быков. – Отныне мы живем по законам военного времени. И я как самый сильный здесь беру командование на себя.
– Как в первобытном племени? – ехидно осведомилась Алиса.
– Если хочешь, то да. У нас сейчас жизнь такая, ничего не поделаешь. – Быков пожал плечами. – Кто-то должен взять ответственность на себя.
– Мой возраст и мой опыт… – начал Заводюк.
– Они бесполезны в данной ситуации. Нам предстоит война.
Произнеся эти слова, Быков почувствовал невыразимую тоску. Он не переносил даже обычных проявлений вражды между людьми, не говоря уже о более жестких методах выяснения отношений, изобретенных человечеством за время существования. И все же иного выхода разрешить конфликт не было. Быков был обязан защитить своих спутников.
Пока он думал об этом, профессор Заводюк молчал, видимо разбираясь в собственных мыслях и ощущениях. Не нарушали тишину и женщины, поглядывая на мужчин в ожидании решения, которое те примут, – им оставалось только положиться на представителей сильного пола. Как тысячи лет назад, сотни тысяч или даже миллионы…
– Я не допущу войны, – заявил наконец Заводюк и встал, давая понять, что обсуждение закончено. – При всем уважении, Дима, вынужден отвергнуть твое предложение как ошибочное.
– Напрасно вы так считаете.
Быков тоже поднялся и выпрямился во весь рост, подсознательно стремясь продемонстрировать, что он моложе и сильнее оппонента.
На профессора это не подействовало.
– Не напрасно, – сухо произнес он. – Я руководитель экспедиции, не забывай. И мне решать.
– Хорошо, допустим. И как вы собираетесь действовать дальше?
– Прежде всего, не развивая конфликта.
– Да? – язвительно переспросил Быков.
– Да, – заносчиво подтвердил Заводюк. – Мы цивилизованные люди. И я уверен, что со Стюартом можно договориться.
– Или вообще оставить его в покое, – подсказала Элен.
– Или оставить его в покое. Будем разбираться, когда прибудет помощь.
– А как насчет Гарри и Чака? – осведомился Быков. – У них пистолет. Вы это учитываете, профессор?
– Они не сумасшедшие, чтобы пускать в ход оружие. – Глаза Заводюка растерянно забегали из стороны в сторону. – Мы не дикари. Завтра матросы протрезвеют…
– И напьются снова, – продолжил Быков. – Скорее всего, они уже напились. А о том, готовы ли они пустить в ход оружие, спросите у своей внучки. – Он кивнул в сторону Алисы. – Если они нападут, угрожая пистолетом, кто защитит ее?
– И меня! – напомнила о своем существовании Элен.
– И тебя, – согласился Быков. – Кто их защитит? Что вы противопоставите огнестрельному оружию, профессор?
– А ты что? – запальчиво спросил Заводюк.
– Как я уже говорил, есть план.
– Тогда поделись им со мной, будь так любезен.
Если бы сарказм, прозвучавший в вопросе профессора, обратился в яд, Быков скончался бы на месте. А так он просто сказал:
– Я намерен разоружить матросов. Если для этого придется кого-то ранить или даже убить, я это сделаю.
Все затихли, потрясенные холодной, беспощадной силой, исходившей от него. Солнце, перевалившее зенит, светило Быкову в спину, делая почти неразличимым выражение его лица. Но светлые глаза отчетливо выделялись на темном фоне, и взгляд их был совершенно недвусмысленным. Заглянув в эти глаза, Алиса невольно поежилась.
– Дима, – тихонько окликнула она, – давай выждем немного. Посмотрим, что будет завтра.
– Завтра? – спросил он. – Кто тебе сказал, что мы доживем до завтра? Алкоголя у этих парней предостаточно, патронов, думаю, тоже. И не забывайте про Стаута, который непременно попытается вернуть нож, чтобы «потерять» его в нужный момент.
– Сейчас он заодно с матросами, – напомнила Элен, – втроем они представляют собой силу. – Она вопросительно посмотрела на Быкова. – И ты намерен справиться с ними в одиночку?
Он медленно покачал головой:
– Нет, в одиночку я не справлюсь. Ты мне поможешь. Поможешь, Элен?
Алиса не заметила, как очутилась на ногах.
– Почему не я? – возмутилась она. – Почему не я, Дима?!
Быков, у которого имелись способности к изобретению не только военных хитростей, но и обыкновенных, житейских, улыбнулся:
– А это растолкует тебе дедушка. Профессор, объясните Алисе, почему ей не стоит принимать участие в военной операции.
Не тратя лишних слов, Заводюк подскочил к внучке, схватил ее за руку повыше локтя и заявил:
– Не пущу!
Девушка пронзила Быкова взглядом и прошипела:
– Предатель! Больше не приближайся ко мне. Развлекайся со своей… своей…
Не решившись употребить так и рвущееся на язык слово, Алиса ограничилась тем, что сплюнула.
Элен тоже встала. На мгновение ее руки уперлись в бока, но тут же взлетели вверх, за голову, и она картинно потянулась, обронив:
– Уф, надоело сидеть на одном месте. Сколько можно?
Не глядя на дрожащую от негодования Алису, Быков обратился к Заводюку:
– Профессор, оставшись вдвоем, вы подвергнетесь опасности. Единственный способ избежать столкновения с нашими врагами – это совершить небольшое плавание.
– Плавание? – Над бровями Заводюка собралось столько морщин, что лоб его стал полосатым. – Что это значит?
Быков объяснил. По его мнению, профессору и внучке следовало отплыть на долбленке подальше от берега и подождать там, пока все не образуется. Он провел небольшой инструктаж по технике эксплуатации утлого суденышка и, пресекая все возражения, увлек их к океану.
– Дискуссии отменяются. Времени нет, – твердо сказал он. – Необходимо закончить все до темноты. Иначе будет поздно.
Алиса уселась в долбленку и демонстративно отвернулась. Не делая попыток успокоить ее, Быков налег на лодку, сталкивая ее с песка. Заводюк зашел в воду по колено и обернулся.
– Дима, – заговорил он, – я всецело доверяю тебе. Наши жизни в твоих руках. Прошу тебя не рисковать понапрасну. Если мы останемся одни…