– Что за важная вещь? – поторопил он Элен.
– Я хочу, чтобы ты знал, – заговорила она, тщательно подбирая слова, – независимо от того, как все сложится дальше, я всегда буду помнить тебя. Ты – лучший. Я никогда прежде не встречала таких мужчин. И не встречу.
Быков уже не просто краснел, а буквально сгорал от стыда.
– Ты тоже очень хорошая, – выдавил он из себя.
– Не надо. – Элен положила ладонь ему на грудь и слегка надавила, призывая к молчанию. – Мне не нужны ответные комплименты. Обещаний и оправданий я тоже не жду. Просто хочу, чтобы ты знал, как я к тебе отношусь. Теперь можешь спать дальше.
– Ага, – пробормотал Быков, думая, что теперь точно не скоро уснет.
Но он ошибся, его организм требовал отдыха. То количество перегрузок, которые выпали на долю Быкова, не могли не сказаться на его состоянии. И в Тортоле, и в Понта-Делгада на Азорских островах он принимал горизонтальное положение при первой же возможности и спал как убитый. Ел Быков тоже много и никак не мог остановиться.
Элен исчезла неожиданно, даже не попрощавшись. Просто однажды утром ее гостиничный номер оказался пуст, а портье сообщил, что она выехала. Следующей маленькую компанию покинула Алиса, которую отец отправил в Британию. Ее заменили два адвоката, от имени девушки общавшиеся со следователями и журналистами. Быкову и профессору Заводюку приходилось делать это лично, не перекладывая ответственности на чужие плечи. Спасибо мистеру Линдси, который не ограничился моральной и финансовой поддержкой, а обеспечил освещение процесса всеми подконтрольными средствами массовой информации, создавая благожелательный настрой мировой общественности.
Но главный сюрприз Джон Линдси приберег на потом.
Через неделю пребывания на Азорских островах, когда Быков и Заводюк убивали время в ожидании комиссии, отправившейся на злополучный безымянный остров, чтобы проверить их показания, он присоединился к ним на веранде кафе.
– Нашли тела Стаута и Гарри? – спросил Быков.
Профессору Заводюку тоже было интересно знать ответ на этот вопрос, о чем свидетельствовало нервное движение, с которым он поднес стакан воды к губам, облив рубашку.
– Нет, – ответил Линдси. – Но зато нашли лодку. Ту самую.
– Пустую?
– Да. Можно констатировать, что бандиты погибли. Почти наверняка.
– А цепь? – спросил Заводюк, вытираясь салфеткой.
Линдси молча качнул головой. Коротко и ясно.
Профессор обмяк на стуле. Плечи его сгорбились, голова поникла.
– Я так и знал… Запрещал себе даже надеяться.
– И правильно, – сказал Линдси. – Значит, удар для вас не слишком болезненный.
– Конечно. – Заводюк понурился еще больше.
– Хотите еще новость?
Быков состроил умоляющую мину: мол, не добивайте старика, ему и без того несладко.
– Тоже плохую? – буркнул Заводюк, не поднимая головы.
– Да, – безжалостно подтвердил Линдси.
Быков наградил его испепеляющим взглядом, что, впрочем, не возымело ни малейшего действия.
– Сегодня утром я побывал в гостях у мистера Чандлера, – продолжал Линдси.
– Кто такой мистер Чандлер?
– Как? Вы даже не знаете, как зовут вашего конкурента?
– Нет, – отрезал Заводюк. – И знать не хочу! – После чего непоследовательно поинтересовался: – Кто он такой, этот тип?
– Искатель сокровищ, – пояснил Линдси. – Таков его официальный род деятельности. Затонувшие корабли, пиратские клады, заброшенные гробницы.
– Романтик, значит? – недобро уточнил Быков.
– Может быть, может быть. Мне он таковым не показался. Хваткий, напористый, самоуверенный джентльмен, который знает, чего хочет от жизни, а также как этого добиться. – Линдси уселся поудобнее, наслаждаясь вниманием, с которым слушатели ловили каждое его слово. – Если бы налоговая инспекция поинтересовалась моим мнением, я бы сказал, что мистер Чандлер охотится за сокровищами не только ради них самих, но и чтобы иметь возможность отмывать большие деньги. Аукционы, поставка артефактов в частные коллекции… В этом бизнесе крайне трудно определить реальную стоимость найденных и проданных вещей.
– А экспертиза? – спросил Заводюк, уставившись на свои дряблые, в пигментных пятнах руки.
– Экспертов подкупить гораздо проще, чем налоговиков, – вставил Быков.
– Правильно мыслите, молодой человек, – одобрил Линдси.
В таком обращении сквозила легкая пренебрежительность, и Быкову это не понравилось.
– Зачем вы нам все это рассказываете? – сдержанно осведомился он. – Какое отношение имеет биография Чандлера к нашей проблеме?
– Самое прямое. Пообщавшись с ним, я сразу заподозрил, что он обделывает множество грязных делишек. Подпольные казино, тотализаторы или бордели. Или наркотики. Скорее всего, все вместе.
– Что это меняет? – глухо спросил Заводюк, поднимая голову. Глаза его не выражали ничего, кроме бесконечной тоски.
– Если Чандлер мафиози, то у нас нет ни малейших шансов заставить его пойти на попятную, – решил Быков.
– А вот здесь вы ошибаетесь, молодой человек, – усмехнулся Линдси. – С человеком, у которого нелады с законом, договариваться значительно проще, чем с законопослушным бизнесменом.
– Вы… вы договорились?
В ожидании ответа Заводюк облизал сухие губы, сделавшись разительно похожим на варана.
Линдси не торопился разрушать столь умело нагнетаемую интригу.
– Как я уже сказал, сегодня утром я нанес визит мистеру Чандлеру. У него маленькое судно, вертолет на палубу не посадишь. Пришлось добираться катером.
– Очень важная подробность, – изрек Быков.
Он не сумел сдержаться. Наглый захват, осуществленный командой конкурента, злил его с самого начала, но теперь злость начала перерастать в тихое, холодное бешенство. Получалось так, что раздражение он срывал на Линдси, но люди почти всегда так поступают. Все мы склонны выбирать наиболее простые пути.
– Дима, – осадил Быкова Заводюк, – не надо перебивать мистера…
– Джон. Зовите меня Джоном.
– Мистера Линдси.
– Постараюсь, – кивнул Быков. – Извините, мистер…
– Джон, – перебил Линдси.
– Извини, Джон.
– Извинения принимаются. Вы готовы слушать дальше? Тогда продолжаю.
Некоторое время Линдси описывал чужое судно и его владельца, а потом перешел к главному.
– Переговоры, естественно, велись с глазу на глаз. Я терпеливо выслушал россказни Чандлера про то, как собственные независимые исследования привели его на предполагаемое местонахождение Атлантиды. Согласился с его правом искать, что он хочет и где хочет. А потом… – тут лицо Линдси затвердело, как ореховая скорлупа, – предложил ему продать «Ветер Фортуны».
– Не понял, – откликнулся Заводюк. – Какой ветер?
– Разве я не говорил, профессор? Так называется корабль, занявший ваше место в океане. Кстати, он неплохо оснащен. Но подводные работы пока что не дали никаких вещественных результатов.
– Кто собирается купить «Ветер Фортуны»? – спросил Быков.
– Уже никто, – ответил Линдси. – Судно продано. Мне.
Глаза профессора сделались круглыми, как пара теннисных шариков.
– Ко… кому?
– Я купил эту лодочку, профессор. Она моя. И уже сегодня вечером я готов передать ее вам в аренду. За минимальную плату.
– А Чандлер и его команда? – спросил Быков.
Он догадывался, что на его лице застыло глупое выражение, но ничего не мог с этим поделать.
– Сейчас они занимаются эвакуацией на берег, – пояснил Линдси. – Разумеется, все сколько-нибудь ценное оборудование будет вывезено, так что придется приобретать и устанавливать новое. Экипаж тоже будет другой.
Несчастный Заводюк только руками развел:
– Но у меня нет денег.
– Зато есть инвестор, – успокоил его Линдси. – Это я. Берете меня в партнеры?
Профессор вскочил, с грохотом опрокинув стул. Одну руку он прижал к груди, другую протянул Джону Линдси. Казалось, он расплачется от избытка чувств. Чтобы разрядить обстановку, Быков спросил:
– Как вам это удалось, мис… Как тебе это удалось, Джон?
Губы Линдси улыбнулись. Глаза – нет. Глядя в них, было легко себе представить, как он ведет переговоры, добиваясь своей цели.
– Я рассказал ему все, что услышал от тебя и от своей дочери. Подчеркнул, что «Пруденс» и члены экипажа погибли по вине Стюарта Стаута. Напомнил о связи этого негодяя с уважаемым мистером Чандлером. А дальше начался блеф. – На этот раз улыбка Линдси затронула и глаза тоже. – Я сказал, что Стаут и тот молодой моряк не погибли, а находятся у меня и наперебой дают показания. В присутствии моих адвокатов и с видеокамерой. Что их показаниям может быть дан законный ход, а может и не дан – в зависимости от доброй воли Чандлера. И знаете, парни, он оказался очень сговорчивым человеком. Решил, что искать затонувший город ему наскучило. Продал мне по дешевке корабль и скрепил нашу договоренность крепким мужским рукопожатием.
– Таким образом, заказчик этого преступления останется на свободе? – возмутился Заводюк.
– Если хотите, профессор, еще не поздно расторгнуть контракт, – сухо произнес Линдси. – Обращайтесь в суд, добивайтесь справедливости. А Атлантида тем временем подождет, как ждала тысячи лет…
– Нет, нет! Только не это! Я не хочу в суд, я хочу туда…
Все трое посмотрели в сторону, куда указывала профессорская рука. Там расстилалась Атлантика, сияющая и бескрайняя.
– Я тоже, – пробормотал Быков.
Линдси внимательно посмотрел на него.
– Одно условие, Дима.
– Какое?
– Отойдем… Прошу прощения, профессор. Мы буквально на минутку.
Оставшись с Быковым с глазу на глаз, Джон Линдси медленно и отчетливо произнес:
– Моя дочь не должна знать о том, что поиски будут продолжены. Я ничего не имею против тебя, Дима, но мужа Алисы представляю себе совсем другим. Это понятно?
– Я…
Не дав Быкову закончить, Линдси выставил перед собой ладонь.
– Не надо слов, Дима, это ни к чему. Я уверен, что ты вел себя по отношению к Алисе как настоящий джентльмен, но это в прошлом. Договорились? Если она услышит, что вы продолжаете начатое, то примчится сюда, а это не просто нежелательно, это недопустимо.