Чтобы не отставать от передовой Европы, Василий Дмитриевич решил повесить часы на здании дворца. Пораженные современники описали это новшество так: «Князь Василий Дмитриевич замыслил часник и поставил его на своем дворе за церковью Благовещения, сей часник называется часомерием. Каждый час молот ударяет в колокол и раздается звон, при этом он различал часы ночные и дневные». Больше всего москвичей удивляло то, что часы работали без участия людей — «самозвонно и самодвижно», да вдобавок показывали фазы Луны. Изготовил это чудо сербский монах Лазарь, приехавший в Москву из греческого Афонского монастыря. За свою работу мастер взял 150 рублей, по тем временам очень большую сумму.
В первые годы после свадьбы Василий Дмитриевич активно боролся за Нижегородское княжество и дома бывал редко. Видимо, поэтому первенец Юрий появился в великокняжеской семье сравнительно поздно — только 18 мая 1395 года. Вслед за ним родились Иван (15 января 1397 года), затем дочери Анна, Анастасия, Василиса, Мария, сын Даниил (6 декабря 1401 года). Семейство росло быстро, но не всем детям выпала доля прожить долгую жизнь.
Софья Витовтовна, в отличие от своей свекрови, была не только матерью, женой и хозяйкой, но и опытным политиком и верным помощником мужа в международных делах. Для этого она использовала родственные связи с литовскими князьями и поддерживала тесные контакты со своим отцом.
А тот после отъезда дочери вновь взялся за оружие и вторгся в Литву. Испуганный Ягайло предпочел миром отдать власть над подчинявшимся ему великим княжеством Литовским. Скиргайло отправился княжить в Киев, к тому времени потерявший статус столицы.
Став литовским государем, Витовт устремил свой алчный взор на восток и захватил Смоленское княжество. Бездомному Юрию Святославичу пришлось бежать в Тверь.
Успех отца, с одной стороны, обрадовал Софью, с другой — не мог не обеспокоить, ведь князь Юрий приходился ей дядей. Властолюбивый Витовт мог в будущем посягнуть и на владения ее мужа. Чтобы этого не произошло, она убедила Василия Дмитриевича поехать к отцу в Смоленск и четко разграничить сферы влияния. Великая княгиня надеялась, что ей удастся усмирить захватнические порывы отца и использовать его неуемную энергию в интересах своей семьи. Так оно и случилось.
В Смоленск Софья привезла своего годовалого первенца Юрия, чтобы дед мог на него полюбоваться. Потом устроили многодневные веселые пиры, на которых неоднократно произносились тосты за дружбу, за совместную борьбу с золотоордынскими ханами. А после в спокойной обстановке договорились, что существующие границы между Московским княжеством и Литвой останутся нерушимыми (в то время они проходили у Можайска, Боровска, Калуги и Алексина). Решили также, что Киприан станет главой Православной Церкви в обоих государствах.
После этого съезда дружба между зятем и тестем окрепла. Вместе они совершали набеги на земли слишком свободолюбивых и независимых новгородцев, вместе боролись с коварным рязанским князем Олегом, вместе после этого весело пировали в Коломне, в княжеской резиденции на излучине Москвы-реки и Оки.
Но Софья Витовтовна предупреждала мужа: с великим князем Литовским, думавшим лишь о личной выгоде, следует быть всегда начеку. И оказалась права.
В 1397 году Тохтамыш был окончательно разгромлен новым ханом Тимуром Кутлуком и бежал в Киев. Там он попросил у Витовта помощи для борьбы со своим соперником, а в благодарность обещал ему власть над всеми русскими землями. Хитрый литовец обратился к Василию Дмитриевичу, приглашая вместе ударить по Золотой Орде.
По совету жены московский великий князь стал тянуть с ответом. Сама же Софья направилась в Смоленск, чтобы выяснить ситуацию. Для отвода глаз она взяла с собой маленьких сыновей, Юрия и Ивана, — показать деду с бабкой — и окружила себя многочисленной свитой. А сопровождавшим ее боярам велела слушать и смотреть и по возможности подкупать осведомленных лиц из окружения Витовта.
Две недели великая княгиня провела в гостях у отца с матерью и узнала о коварных замыслах втравить ее мужа в военную борьбу, а потом оставить без княжества. Вернувшись домой, она посоветовала Василию не сражаться с Тимуром Кутлуком, своим официальным сюзереном, и сохранить нейтралитет. Он так и сделал, и не прогадал.
В битве на реке Ворксле Тохтамыш и Витовт были разбиты золотоордынцами и понесли огромные потери. Кроме того, Литве пришлось выплатить Тимуру большую дань. Воспользовавшись ситуацией, Юрий Святославич вернул себе Смоленск. Тохтамыш бежал в Сибирь, где был убит.
Василий Дмитриевич радовался тому, что оказался в стороне от этой бойни. Более того, он постарался установить дружеские связи с Юрием Смоленским, дядей жены, и даже скрепил их династическим браком. Дочь смоленского князя Анастасия стала женой его брата Юрия Дмитриевича, звенигородского удельного князя.
Несгибаемый Витовт вскоре оправился от поражения. В 1404 году он осадил Смоленск и предложил жителям сдаться. Князь Юрий бросился в Москву за помощью, но по совету жены великий князь отказал ему. И в этом деле он предпочел сохранять нейтралитет. В итоге Смоленск вновь был присоединен к Литве, а Юрию Святославичу пришлось бежать в Новгород.
Софье не хотелось обижать своего дядю-скитальца, и она уговорила мужа дать ему в наместничество достаточно крупный и богатый тогда город Торжок. Но и там бывший смоленский князь не смог найти покоя. Поскольку его собственная жена осталась в Смоленске, он решил склонить к любовным утехам супругу сопровождавшего его вяземского князя Семена.
Однако княгиня Ульяна оказалась на редкость добродетельной женщиной и все домогательства Юрия Святославича с гневом отвергла. Тогда во время пира разгоряченный вином поклонник напал на князя Семена Вяземского и убил его, а после набросился на несчастную вдову. Но Ульяна не растерялась — она схватила со стола нож и попыталась вонзить его в горло убийцы. Тот, конечно, был много сильнее, поэтому княгине удалось лишь ранить его в руку. Ульяна бросилась бежать, однако во дворе обидчик настиг ее и мечом изрубил на куски. Затем он повелел слугам бросить останки княгини в реку, где их обнаружил местный крестьянин и сообщил о находке священнику. Злодеяние было раскрыто. Боясь наказания от великого князя, Юрий бежал в Орду. Жизнь он закончил монахом небольшого рязанского монастыря, пытаясь замолить свои смертные грехи.
Жители Торжка сообщили о кровавом преступлении смоленского князя в Москву. Василий Дмитриевич и Софья Витовтовна, глубоко возмущенные злодеянием родственника, решили больше никогда не принимать его в своей стране. Это в итоге сказалось на судьбе Смоленска — он был окончательно закреплен за Витовтом.
Не всегда Софья становилась активной участницей дел мужа. Смерть сразу нескольких сыновей надолго выбила ее из размеренного и спокойного образа жизни. 30 ноября 1400 года внезапно умер пятилетний сын Юрий. Через год она родила Даниила, но тот прожил только пять месяцев. В январе 1405 года появился на свет еще один сын — Симеон, однако его жизненный путь оказался еще короче — только 12 недель.
Смерть сыновей по времени совпала с обострением отношений между Василием Дмитриевичем и Витовтом, напавшим на псковские крепости, которые находились под патронатом московского князя. Только после того, как Софья Витовтовна поехала в Смоленск и переговорила с отцом, было заключено перемирие между двумя великими князьями и родственниками.
Между тем в Москве произошло несколько важных событий. В 1406 году скончался митрополит Киприан. Верный помощник великого князя в любых делах, особенно международных, он всячески стремился к объединению православных христиан, живших на территории русских княжеств. В прощальной грамоте митрополит благословил семью Василия Дмитриевича такими словами: «Благородному и христолюбивому возлюбленному сыну моему князю великому Василию Дмитриевичу всея Руси даю мир и благословение и последнее целование, а также его матери, и его братьям, и его княгине». Софью Витовтовну он почему-то упомянул последней и ни словом не обмолвился о ее детях. Возможно, у Киприана сложились не самые хорошие отношения с бывшей литовской княжной и дочерью великого князя Литовского, который не раз менял веру и не жаловал православное духовенство в Литве.
Еще более тяжелой утратой стала смерть великой княгини Евдокии Дмитриевны. Мать Василия I пользовалась всеобщим уважением и почитанием за благочестие и активное церковное строительство. Летописцы ничего не сообщили нам о взаимоотношениях Софьи Витовтовны со свекровью. Возможно, они мало общались, поскольку имели различные жизненные интересы: первая, как уже говорилось, была опытным политиком и принимала активное участие в делах мужа, вторая — мало заботилась о суетном и больше думала о вечном, возвышенном и прекрасном...
Новости приходили и из Орды. Там захватил власть хан Булат-Султан, который задумал вновь поставить русских людей на колени. О причине нападения ордынских войск на Русь в летописи сказано следующее: «Лукавые измаильтяне (ордынцы. — Л. М.) не могли без зависти смотреть на благоденствие и процветание христиан и решили прийти и разорить красоту величества и отторгнуть славу христоименитых людей. Чтобы обмануть русских князей, они заключили с ними лукавый мир, а сами стали выбирать подходящий момент для исполнения злого умысла».
Особым коварством отличался военачальник Едигей, который в Сарае оказывал Василию Дмитриевичу почести, называл сыном, одаривал его послов. Узнав о распрях московского князя с тестем Витовтом, он заверил его в своей дружбе и пообещал военную помощь. Такие же обещания дал и великому князю Литовскому. Цель одна — окончательно рассорить родственников и истощить их в междоусобной борьбе. Для видимости Едигей послал к Василию I небольшой отряд татар, который на самом деле должен был разведать путь для разбойного набега.
Во время противостояния с тестем Василий Дмитриевич, видимо, не прислушивался к советам жены. Он сошелся с Владимиром Андреевичем Серпуховским и по рекомендации его жены взял на службу ее брата, литовского князя Свидригайло Ольгердовича. Тот обещал помощь в борьбе с Витовтом. Заранее благодарный Василий Дмитриевич дал ему для кормления Владимир и ряд других крупных городов. Однако Свидригайло не оправдал надежд великого князя.