После этого известных книжников отправили штудировать старые летописи и хронографы, чтобы выяснить, как осуществлялась церемония посажения на стол русских государей. Кроме того, им следовало узнать, почему киевский князь Владимир Всеволодович носил прозвище Мономах, как и византийский император Константин. В итоге им предстояло составить Чин венчания на царство — подробное описание всей церемонии.
По многим русским городам были разосланы грамоты такого содержания: «Когда к вам эта грамота прилет и у которых из вас дочери девки, то вы бы с ними сейчас же ехали в город к нашим наместникам на смотр, а дочерей девок у себя ни под каким видом не таили. Кто же из вас девку утаит и к наместникам нашим не повезет, тому от меня быть в великой опале и казни».
Иван собирался устроить смотр невест, но это было, скорее всего, лишь данью традиции. При дворе уже составлялись списки участников свадебного торжества, и наиболее доверенные лица знали имя невесты.
Москвичи стали жить ожиданием грандиозных празднеств, которые были намечены на начало 1547 года. Шили новые красивые платья, готовили государю подарки и т. д.
Не осталась в стороне и семья Захарьиных. Данила и Никита входили в свиту великого князя и должны были участвовать в церемонии венчания на царство. Анастасии предстоял смотр невест. Об этом ее мать известил гонец из дворца.
В спешном порядке домашние мастерицы шили для всех новые роскошные наряды. Для братьев — парчовые кафтаны с жемчужной вышивкой и красивыми поясами с золотыми бляшками. Для Анастасии — небесно-голубое бархатное платье с серебряным поясом. Ворот и перед украшались крупными жемчужинами и самоцветами, подол и рукава — мелкими жемчужинами. На голову она собиралась надеть серебряный венец с алмазами, длинные русые косы перевить нитками жемчуга. В таком наряде она напоминала сказочную принцессу, нежную и прекрасную. Голубой бархат хорошо оттенял ее яркие глаза, светлые волосы и молочно-белую кожу. Краситься боярышня не стала, чтобы не выглядеть размалеванной куклой, как многие ее соперницы.
К тому же Анастасии не хотелось показывать Ивану, что она стремится во что бы то ни стало добиться успеха и для этого готова использовать всевозможные ухищрения. Скромность и самоуважение были ее главными чертами.
16 января 1547 года состоялось венчание Ивана IV на царство. Разработанная книжниками церемония напоминала ту, давнюю, 1498 года, когда Иван III венчал на великое княжение внука Дмитрия. Данила и Никита подробнейшим образом рассказали сестре, как все происходило.
«Утром Иван вошел в Столовую палату, где собралась знать. Все мы были одеты в лучшие свои одежды. Вскоре казначей принес на золотом блюде венец (шапку. — Л. М.), бармы и животворящий крест. Государь все осмотрел и отдал своему духовнику, благовещенскому протопопу. Тот в сопровождении конюшего Михаила Глинского, казначея и дьяков понес все это в Успенский собор, где уже его ждал митрополит со всем высшим духовенством. Когда духовник вернулся и сообщил, что для венчания все готово, Иван также отправился в собор. Перед ним шел духовник с крестом и святой водой, которой он кропил людей, собравшихся на Соборной площади. Вслед за Иваном пошел его брат Юрий, а за ним все мы.
В соборе великий князь приложился к чудотворным иконам, получил благословение от митрополита и отслужил вместе со всеми молебен. Затем он направился к специально приготовленному месту. Это был высокий помост с двенадцатью ступеньками, на котором стояли два покрытых золотой парчой стула и налой с царскими регалиями. Вместе с ним на помост взошел и митрополит. В торжественной обстановке он возложил на государя сначала венец, потом — бармы и, наконец, крест. После поучения митрополита все провозгласили многолетие теперь уже царю Ивану Васильевичу. Мы все бросились поздравлять государя. При выходе из собора Юрий осыпал его золотыми монетами, которые тут же поднимались простолюдинами, столпившимися на площади.
По обычаю, царь посетил Архангельский собор, где почтил память предков, и Благовещенский собор. Каждый раз при выходе из храмов Юрий обсыпал брата золотыми монетами, к радости москвичей, собиравших их потом. После церемонии им даже разрешили ободрать материи, которыми было обито царское место, на память о столь значимом событии.
Завершил праздник великолепный пир в кремлевском дворце. Для народа на Соборную площадь выкатили бочки с медом и пивом. Словом, вся Москва гуляла и веселилась».
Анастасия с замиранием сердца ждала смотрины невест. Она не стремилась стать государыней, но мечтала быть женой Ивана. Братья также хотели, чтобы сестра переселилась во дворец и помогла им приблизиться к трону. По сложившейся традиции родственники жены государя сразу повышались в чинах и занимали при дворе ведущие должности. Данила и Никита постоянно разузнавали, как проходил отбор невест и кто из них имеет наилучшие виды на успех. Вскоре выяснилось, что большая часть претенденток отвергнута еще государевыми наместниками: одни были не слишком красивы, другие — очень робки, третьи — недостаточно знатны. В конце концов в Москве собралось только тридцать девушек, включая Анастасию.
В назначенный день в дом Захарьиных прискакал царский гонец и повелел боярышне прибыть во дворец. К этому времени уже было известно, что она — государева невеста. Остальные девушки приглашались лишь для того, чтобы создать видимость смотрин, а может быть, царь хотел еще раз убедиться, что Анастасия самая красивая из всех.
В итоге смотрины прошли весьма просто. Девушек с прислужницами развели по разным комнатам. К каждой зашел Иван и внимательно осмотрел. Одни, сильно накрашенные, в ярких нарядах, пытались произвести на царя наилучшее впечатление. Другие, не выдержав нервного напряжения, падали в обморок. Анастасия встретила Ивана совершенно спокойно. Для себя она решила гак: чему быть — того не миновать. Если написано на роду стать царицей, значит, она ею станет. Несомненно, Анастасию успокаивало и предсказание святого старца из Костромы, и сообщение братьев о том, что она уже выбрана.
Действительно, после ухода государя в ее комнату вошли бояре и торжественно объявили, что теперь она — царская невеста и должна готовиться к скорой свадьбе. Ей вручили перстень и нательный крест Ивана, и от нее получили то же самое. Это означало, что состоялось обручение.
Обряд венчания был назначен на 13 февраля. Рано утром в дом Захарьиных на Варварке приехали дружки: князь Иван Иванович Пронский и Василий Михайлович Тучков с женами. Здесь же была и сваха, жена Федора Михайловича Нагого. С поклоном они вступили в горницу, где их уже ждали Ульяна Федоровна и родственники. Сваха с дружками, по обычаю, сказали: «У вас товар, у нас купец. Люб ли он вам?» Получив утвердительный ответ, все уселись за стол, Ульяна Федоровна послала за Анастасией, и та вскоре пришла. На ней было новое великолепное платье из серебряной парчи с воротом, богато расшитым дорогими камнями. На голове — золотой венец с крупными сапфирами. На тонкой талии — золотой пояс. Длинные косы перевиты золотыми и серебряными нитями. Сразу было видно, что она — будущая царица.
Ульяна Федоровна взяла в руки икону и благословила дочь. После этого все отправились во дворец. Анастасию ввели в красиво убранную палату, где уже стояли накрытый стол и два кресла для жениха и невесты. На одно из них посадили Анастасию, на другое — дочь Василия Шуйского, как бы давая возможность жениху выбрать одну из двух девушек. Вскоре в палату стремительно вошел Иван в сопровождении своих дружек, Д. Ф. Бельского и И. М. Юрьева, дяди Анастасии. Государь также был одет богато и красиво: в золотую парчу, расшитые дорогими самоцветами бармы и великокняжескую шапку с золотыми пластинами и соболиной опушкой. Царь свел со своего места дочь Шуйского и сел рядом с Анастасией. Перед ними стояли блюда с сыром и хлеб. Тысяцкий, двоюродный брат Ивана Владимир Андреевич (сын Андрея Старицкого), разрезал хлеб и сыр и раздал вместе с приготовленными платками гостям. Далее последовал уже знакомый читателям обряд.
Затем Иван со своим окружением отправился верхом на коне в Успенский собор. Туда же со своими дружками и свахой на санях поехала и Анастасия. В соборе их ждал митрополит Макарий. Он благословил молодых и сказал им такое напутственное слово: «Сейчас таинством Церкви вы соединены навеки. Вместе поклонитесь Всевышнему и живите в добродетели, а добродетель ваша есть правда и милость. Государь! Люби и чти супругу, а ты, христолюбивая царица, повинуйся ему. Как святой крест — глава Церкви, так и муж — глава жены. Исполняя все заповеди Божьи, узрите царство небесное и дадите мир и покой стране».
После венчания Иван и Анастасия вышли на Соборную площадь, где их радостно приветствовали тысячи москвичей. Перед новобрачными шествовал Данила, как бы расчищая путь. В Столовой палате все было готово для праздничного пира. Молодых посадили за особый стол на возвышении.
Пока гости пировали, новобрачные отправились в сени, где на снопах ржи для них было устроено ложе. Утром после бани они вновь сели за праздничный стол. Веселье продолжалось три дня. Затем Иван и Анастасия пешком отправились в Троице-Сергиев монастырь, где всю неделю Великого поста молились у гроба Сергия Радонежского. Они были очень счастливы и надеялись, что впереди их ждет долгая совместная жизнь.
После сиротского детства и разгульной юности Иван IV наконец-то обрел семейное счастье. Анастасия нежно любила и хорошо понимала своего излишне горячего и неуравновешенного супруга. Тихим и ласковым голосом она всегда могла его образумить, отговорить от поспешных, необдуманных, а часто и жестоких поступков.
Современники сразу полюбили молодую царицу и отмечали, что она обладала всеми достоинствами супруги: целомудрием, смирением, набожностью, чувствительностью, благостью, основательным умом и чарующей красотой.
Однако гармонию царская семья обрела далеко не сразу. В первые месяцы после свадьбы Иван был так счастлив, что полностью забросил государственные дела. С молодой женой, а потом и с ее братьями он отправлялся в загородные увеселительные поездки, забавлялся охотой и т. д. Страной в это время управляли его дядья по материнской линии князья Глинские, их мало заботило благосостояние народа, они стремились потуже набить собственные карманы.