– Мы не обсуждали это, но надеюсь, весной всё сложится как нельзя лучше, – спокойно произнёс он и подал руку моей маме, а затем помог и мне.
– Где ты хранишь свиток, Бастер? – обратилась мама, нервно передёрнув плечами.
Похоже, свадьбу они ещё не обсуждали.
– В своей комнате, миссис Стрэндж, – натянуто улыбнулся он и направился к воротам академии.
Передача проходила в коридоре мужского крыла, ректор нарочно не стал прятать свиток и демонстративно нёс в руке.
Мы проводилили родителей до проходного пункта и отправились на тренировку, успев отнести вещи в свои комнаты. Я радовалась, что они приняли наши доводы и не стали отсылать из академии. Бастер был смурнее тучи.
Шагая к стадиону, я всё же поинтересовалась у него:
– Не думаешь, что родители поймут, что мы нашли тайник и забрали тотем?
– И что? – флегматично отозвался он. – Тубу они не найдут при всём желании, а убийца, если и следит за нами, то решит, будто это они забрали тотем либо, что его и не было в фонтане, а Фист перепрятал его раньше. В любом случае, мы запутали следы, и это только на руку миссис Стрэндж. Раз она согласилась продемонстрировать свиток, то будет идти до конца и ловить убийцу на приманку. Нам осталось понять, для чего вообще нужен этот тотем. Ты помнишь, что было ещё в свитке, кроме карты?
– Эм-м… часть легенды о богине, которая исполняет желания, – без запинки ответила я.
– На память вообще никогда не жалуешься? – иронично усмехнулся Бастер.
– Не жалуюсь, – не стала скромничать. – А вот у тебя беда с манерами. Не знаю, что происходит в вашей семье, но твой отец, как мне кажется, искренне о тебе переживает, не стоит цеплять его каждый раз и стараться уколоть побольнее.
– Не твоё дело, – огрызнулся он, но посмотрел на меня и вздохнул. – Ну не делай такое лицо! Обещаю, что при следующей встрече буду держать себя в руках.
Остановилась перед раздевалкой и повернулась к нему лицом.
– Просто постарайся его понять, а ещё лучше поговори о том, что тебя беспокоит.
Бастер закатил глаза и щёлкнул меня по носу.
– Не будь такой занудой. Разве тебе хочется, чтобы мы породнились? Хочешь терпеть меня всю оставшуюся жизнь и называть братом?
Недовольно потёрла кончик носа и произнесла:
– Неважно чего мне не хочется или хочется, но я не собираюсь из-за своих капризов лишать счастья свою мать. А с твоим отцом она, впервые за долгое время, по-настоящему счастлива. Я вижу как сияют её глаза, вижу тайные улыбки и взгляды, которые она бросает на твоего отца. И… он, мне кажется, тоже счастлив. Разве это не главное?
Бастер вздохнул и усмехнулся.
– Ты говоришь поразительно разумные вещи. Я благодарен отцу за всё, что он для меня сделал, но… он то как раз моим мнением не интересуется. Ты говоришь о счастье. Я, например, очень радуюсь встречам с мамой. Хочешь знать, сколько раз мы виделись за последний год? – он горестно вздохнул. – Понимаешь, у меня была надежда…
– Надежда? – не поняла я.
– Да, – улыбнулся он. – Незадолго до начала учебного года, мать прислала письмо, в котором сообщила, что планирует вернуться в конце года и надеется… надеется, что отец её простит. Я ухватился за этот шанс. Думал, что если и не сойдутся, то они смогут наладить отношения. И я больше не буду метаться между ними. Узнав о романе отца, очень разозлился. Прости… я был неправ, вёл себя глупо…
– Да уж… – вздохнула, обхватив плечи руками. – Теперь мне неловко, чувство, что мы с мамой встали у вас на пути.
Бастер взъерошил волосы и печально улыбнулся. Одними глазами.
– Это не так… мама, если и вернётся, то через год пропадёт снова. Так было и будет всегда, но мне не хватило смелости посмотреть правде в глаза, принять её. Я больше не хочу цепляться за прошлое…
… моё сердце болезненно стукнулось о рёбра. Впервые захотелось протянуть руку и погладить Бастера по щеке, успокаивая. Очень странное чувство…. сдавливает грудь, мешает нормально дышать. Что это? Жалость? Сочувствие? Что?
– Ты так смотришь… – голос Бастера стал неожиданно сиплым и таким…
… руки покрылись мурашками.
– Эй, вот вы где?! – Нильс появилась очень вовремя. Она хлопнула Бастера по спине и повисла у меня на плече. – О чём воркуете с такими замороженными лицами?
Бастер прочистил горло и отстранился.
– Обсуждаем стратегию матча на турнире.
– Отлично! – обрадовалась Нильс. – Идём переодеваться?
– Ага… – рассеянно отозвалась и поплелась за слишком энергичной подругой Бастера…
Глава двадцать девятая
/Бастер/
– Ты плохо влияешь на Сабину, – заявила Нильс, вылетая из женской раздевалки.
Пригнулся, чтобы она не растрепала мои волосы и вопросительно приподнял бровь, ожидая пояснений.
– Ты что не видел, как она меня пихнула на тренировке?! – брюнетка без смущения задрала блузку, демонстрируя несколько синяков на белоснежной коже.
– Слушай, ты что, девушка?
– Очень смешно, Вольф, – она весело расфыркалась и опустила блузу. – Как она меня, ну, чего ты не радуешься?! – раскинула руки в возмущении.
– Да, Сабина сегодня молодец, – закатил глаза и подмигнул вышедшей из раздевалки рыжей.
Не знаю, что на неё повлияло, только сегодня она участвовала в тренировке с полной самоотдачей и с неизвестно откуда взявшейся яростью. Может, она врёт, и на самом деле тоже злится из-за вероятности свадьбы наших родителей?
Во мне, наоборот, будто что-то перегорело. Злость ушла, сменившись апатией. Мама где-то там, в поисках мечты, отец с новой женщиной, и стоит признать, Стрэндж мало кого не заинтересует. Может, у них появится ребёнок и отец получит сына или дочь, не похожих на бывшую жену. Ну, а я в следующем году достигну совершеннолетия, и смогу не спрашивать ни у кого разрешения на общение с матерью или на выбор жизненного пути. Не сомневаюсь, отец знает лучше меня, но я предпочитаю набивать шишки, свои, без подложенных родителем подушек.
– Что ты сделала с Вольфом? – громким шёпотом поинтересовалась разошедшаяся брюнетка, теперь начав донимать Сабину. – Сам не свой. Ещё и мяч лбом словил. Влюбился что ли?
Рыжая стремительно залилась краской, а я снова закатил глаза, потерев назревающий синяк у виска. Пора исполнить свою угрозу и устроить Нильс свидание с полуорком.
– Сама напросилась, – широко улыбнулся резко побледневшей подруге.
***
– Ты расстроен, – отметила Сабина, внимательно присматриваясь ко мне.
Нильс убежала с остальным членами команды, а мы неспешно двинулись в сторону столовой.
– Так развесели меня. Напишешь письмо под диктовку? Нужен женский почерк.
– Что ты задумал? – Рыжик прищурила карие глазки, подозрительно ко мне приглядываясь.
– Сегодня я – бог любви, соединяю сердца, – рассмеялся в ответ на недоумение Сабины и слегка потрепал её за плечо.
Тут мой взгляд привлекла знакомая фигура в плаще.
– Смотри, это же миссис Портер, – указал на идущих в сторону здания академии двух женщин. – Секретарь моего отца и… она работала при прошлом ректоре Лэнгтоне. Странно, воскресенье же, что она тут делает?
– А кто вторая? Преподаватель?
– Впервые вижу.
Мы с Сабиной переглянулись и, не сговариваясь, отправились вслед за женщинами. В здании они отправились сразу к лестницам и проследовали в административное крыло. Приблизиться мы решились только, когда они свернули в коридор, где находился кабинет моего отца.
– Господина Вольфрама точно нет на месте? – раздался опасливый женский голос.
– Сегодня воскресенье, миссис Моррей, – строго произнесла секретарь. – Законный выходной. И я бы им с удовольствием воспользовалась, если бы не твоя просьба и не уважение к мистеру Моррею. Если кто-то узнает…
– Не узнает. И мы с тобой не делаем ничего ужасного, миссис Портер. Ищем вещь моего покойного супруга.
– Ты уверена, что он передавал альбом мистеру Лэнгтону?
– Да, об этом упоминается в переписке, которую я тебе показывала.
Миссис Портер открыла дверь кабинета моего отца, и обе женщины скрылись за ними. Мы поднялись на один лестничный пролёт выше и засели у окна. Предстояло ждать.
– Она сказала Моррей? – шёпотом переспросила Сабина. – Получается, она – супруга убитого судьи?
– Да. И она что-то разыскивает. Возможно, тоже тотем, – кивнул я.
Если наши предположения верны, то одна часть тотема как раз у родителей. Вряд ли отец будет прятать столь важную вещь в кабинете. Но что, если следующая часть тотема принадлежала именно умершему ректору? Может ли она находиться в кабинете или в академии? Вдруг потому и совершались покушения на отца?
– Если они с судьёй были достаточно близки, он мог рассказать ей о тотемах, – предположила Сабина.
– Если судью и Фиста убили из-за тотемов, то это может быть только кто-то из близкого окружения, тот, кто мог узнать тайну четырёх друзей.
– Например, жена судьи, – криво улыбнулась она. – Слишком очевидно, вряд ли её не проверили.
– Вспомни, убийства совершал наёмник. Возможно, она под подозрением, но нет доказательств.
– Либо она может быть не единственным охотником за тотемами.
– Всё забываю спросить, почему при матери дознавателе ты пошла учиться на специалиста?
– Я всегда была сильна в науке. И… нас бы сравнивали, понимаешь? А как дотянуться до неё.... дознавателя в одиночку раскрывшего дело городского масштаба?
– Низкая самооценка тебя погубит, Рыжик. Громкое имя мамы, наоборот, упростило бы тебе путь. А мозги у тебя работают как надо.
– Это был комплимент?
– Я констатирую факты, Деревня. Ну вот что ты кривишься? Не нравится, что я тебя так называю, врежь мне и потребуй больше так не делать. Деревня-я, – издевательски протянул.
– Хватит! – разъярённо воскликнула и…
… её кулачок стремительно направился в мой нос.
Я легко отбил атаку, ухмыльнулся, рассматривая её раскрасневшееся от гнева лицо.
– Что? Думала, я буду терпеливо ждать, пока ты мне расквасишь нос? Второй урок: хочешь чего-то добиться – будь готова к противостоянию.