И еще:
она – синезная негура…
нераскаянных хохочеств
кинь злвоку губирию –
белым медведем рассыпается Хлебников; Петников – грЕмя громоздит, гремит в горах:
И в горло го как в горнее легко…
И мнев небывалого тора…
– Гортанный гик!.. «Гор закипели стада»!.. Стихи сплошь на заумном языке имеются главным образом у меня, И. Зданевича, Алягрова, И. Терентьева, Варст и О. Розановой.
Вот из неизданных поэм Р. Алягрова:
кт. весть мгл зл ль яс не зр. воз словов отпр. бездн возслов тю ум. мч. жд. спас шкни рласп мсагн тц нулюкала не т ъш щ || чтоб лет шу = лет бац привязашься бипл. О пудофут. | бив сткл сим сквзиб заби. гол бипл-ом (бо сквози, унося женск. остав бип лишь извлек словов)
В е!л'i!й! Величайшет! Грандiозарь!
КРУжиться
Кон Ч. еных
Лет груз безопасн = мiрели пустели × ветшина × сам × сквозни А я у ея На бипл. ака сяка ль извед. квозяка полинялая звеня лая дрожа-а N B. к чем но слез стрстрочна коль антитез весел легк мерт петль…
Вот заумь О. Розановой из ее книги «Превыше всего»,
«А. Клементина!
Уважь ат места!
Твой чарный кварум
Горит якмисто!
Диванье море
Увает марем
Играэ звает
О
К
Марэм
Чарем!..»
К чему ведет заумный язык?
По изыску, например, Р. Якобсона («О новейшей поэзии», выпуск I) русская поэзия, в частности – В. Хлебников, «стремится к своему пределу – к эвфоническому слову, к заумной речи», т. е. звучание, фонетика, эвфоника – главное, смысловое значение – приглушается;
а между тем страницей раньше приведено заявление В. Хлебникова, что главной его задачей является вскрыть и создать новый – всемирно-заумный язык, на основах математических и поэтических. как видите заумники хватают куда выше эвфоники (и почему такой старенький термин? И разве непременно сладкогласие? А если горькогласие или просто злоглас, дыр-бул-щыл?)
И неужели все под и над-умное в языке ограничивается звоном? Откуда это взял почтенный ученый?
Хлебников стремится к угадыванью пра-корней – отдельных букв, а все заумники – к угадыванию и выявлению, проецированию на экран стихов, еще темных неосознанных психо-физических рядов – ритмов, образов, звуков, и проч. и проч.
Не токмо звон, а именно рассказ обо всем, что должно быть обнаружено без слов…
Тут Р. Якобсон чего то не договорил, а жаль, п. ч. основная мысль его работы очень важная: наука о литературе есть наука о приеме, он – ее единственный герой!..
В 1913 г. я приказал признать существование особого заумного языка – и теперь кто станет оспаривать это? В настоящее время я даю приказ: знать, что существует особая поэтическая школа – заумная, являющаяся пределом поэзии, дающая спасение всем школам гниющим от безносой тенденциозности и черезчур носатой, кроваво-поносной, сюжетности..
Жлыч!..
A. Крученых.
Монументальность глыб
«Булыжник дум» кубо-футуристов имеет свои любимые любимые числа – простые, ящикообразные, четыреугольники!
Вот у Маяковского:
«Кулак у меня 4 нуда!»
«По крышам танцевали трубы
И каждая коленями выкидывала
44!»
«Губы бантиком сложены в 88»
«В 140 солнц пылал закат»
(Совпадение: на Кавказе, не зная этой строчки 1920 года, я написал в одном стихотворении:
Я отмахал 140 этажей надземных
Уперся небом в крышу…
Правда, еще в 1913 г. у меня были строчки:
«Смешно стреляться из пугали
Зовут четырнадцатые дали»)
Я живу на большой Пресне
36, 24.
. . . . . . . . . .
16 отборных гладиаторов…
(4 x 4!)
. . . . . . . . . .
за изгибом изгиб.
В гниющем вагоне
На сорок человек –
Четыре ноги…
Ящики, ящеры, танки!
Слова простые, как мычание, подобные числам циклопическим, с резкими прямыми углами, режущими звуками!
Это иллюстрируют картины:
Читайте железные книги!..
Рогами в небо вонзались дымы…
У меня изо рта
Шевелит ногами непрожеванный крик!..
По мостовой моей души…
За махиной махина…
и у других авторов:
Четверолапый зверь…
«Пути шли параллельно земле, и не было возможности подняться или опуститься даже к ближайшему» –
Гроба том!..
И имена у всех «в квадрате», основательные: –
Давид Давидович Бурлюк,
Владимир Владимирович Маяковский,
Виктор (Велемир) Владимирович Хлебников,
Алексей Елисеевич (Лексей Лексеич) Крученых,
Василий Василиевич Каменский–
Фу ты, как нарочно заквадратились!
Таковы же и действия:
Я стал на четвереньки.
. . . . . . . . . .
Прибавился третий, четвертый.
…Кричала про чорта. –
. . . . . . . . . .
Тяжелые как удар…
В небье и землю
32 кукиша
Отсюда – любовь к перпендикуляру (в положении фигур, звуков, ритма)…
120' 120' –
Гремели вагоны
Выбрасывая кровати
Роняя эшелоны,
По кругу в кручу
Катились…
. . . . . . . . . .
…Чавкающий
Раз двадцать
Под поцелуем Матрац!..
В этих числах рисуется все: каменные аллеи, шага сваи, бревна смехом, борода-комод, губы калоши!
«Хочешь крови моей ведро?»
«Я прост, как кирпич» В. Каменский
«прост, как лопата» В. Хлебников.
«прост, как веник» Крученых
«Кричу кирпичу!» Маяковский – упор в куб, квадрат, предчувствуется Циклопичность цементных глыб, тяже, гремятщий клад – Карборунд:
Крепче кремня жаркий сплав
В магнетическом горниле!
Или, что тоже, «дыр-бул-щыл убещур».
Чемоданы тяжелой артиллерии,
Танк.
Все это заканчивается монументальной заумью:
Хо – бо – ро
Мо – чо – ро
Во – ро – мо
Жлыч!..
Силач, чемпион мира,
Кирпич.
Ы!..
Потом его подхватит и закрутит крутила рзуда!..
А. Крученых
Люд и лад
Дорогой Петников!
Вы знаете, что наша цель (уже увенчавшая нас) – решая струнной игрой то, что решается пушечным боем, сдать звездному миру власть над людьми, отделавшись от ненужных посредников между ними и нами.
На улицы, растерзанные львиными челюстями восстаний, мы выходим как мученица, неумолимая в своей вере и кротости поднятых глаз (как правящих молнии на море земных звезд).
Мировой рокот восстаний страшен ли нам, если мы сами – восстание более страшное? Вы помните, что было основано охватившее земной шар правительство поэтов. Вы помните, как звенящая струна племен соединила Токио, Москву и Сингапур.
Мы подражаем седым волнам во время седой бури, единящей – то подымаясь, то скатываясь во множество, в широту.
Вы помните, что удалось изыскать лад судеб, необходимый нам для переноса человечества на ладонь нашей мысли, на очередную ступень бытия. Ведь он движется, этот странник столетий. <Вы помните>, как найденные лады связали букву у в рокот струны А, в шаг пехотинца и удары сердца: рокот волн, лады рождений – подобные точки луча судьбы.
Помните, как было сооружено достаточное основание для того, чтобы говорить о лучах людей, о людосвете, наряду с черным, холодным и жгучим лучом и смоляным лучом бешеной молнии. Это делалось для того, чтобы перенести законодательство на письменный стол ученого, и чванное римское право, основанное на словесных определениях, заменить шествующим будетлянским правом, состоящим из знаков равенства, точек умножения и деления чисел, знаков корней I и H (мнимые величины применены к человеческому веществу). Как мы мечтаем приступить к сооружению зрительных стекол и увеличивающих чечевиц для люд-лучей, стихийно волнующихся войнами, и бытовой дикарский луч человечества, проходящий с завязанными глазами, – заменить научными волнами. Все изобретения для малых лучей и законы Бальмера, Френеля, Фрау-Тирера и Планка, все искусство отражать, руководить, отдалять, приближать мы клянемся, юноши, применить к лучам человеческого рода. Так совершается победа над пространством, а победа над временем достигнута путем приведения и передачи сознания при втором рождении. Мы намерены умирать, зная секунду второго рождения, завещая закончить стихотворение.
Так шьет швейный станок судьбы, прокалывая иглой точки рождения закономерным узлом на полотне человеческого рода.
Ариабхата и Кеплер! Мы снова видим его, год богов древних, великие священные события, проносящиеся через 365 лет. Это пока высшая струна гаммы будетлянина, и не восхищены ли мы, видя, что на конце этого растущего скачка законов рода находится колебание гласной у и волны главной оси звучащего мира струны А. Это первый раздел нашего договора с небом человеческого рода, подписанного кровью великой войны.
Что же касается до второй преграды на нашем пути – много-языка – то помните, что было приступлено к пересмотру основ языков и найдено было, что звуковым станком языков является Азбука, каждый звук которой скрывает вполне точный пространный словообраз. Это необходимо для переноса человека на будущую ступень единого языка, и это мы сделаем в будущем году.