Я быстро отбарабанил заранее заготовленное объяснение — неисправные сенсоры, посадка на некотором отдалении от Святилища во избежание разрушений — но не успел рассказать и половины, как толстячок перебил меня, повизгивая, постанывая, трепеща кисеей, в общем, всячески выражая чрезмерное и наигранное сочувствие.
— Какой ужас! Пешком по этой грязи! Пойдемте со мной, мой дорогой, вам нужно привести себя в порядок и освежиться. Мы должны утолить вашу жажду… все ваши желания. — Последнюю фразу колобок сопроводил двусмысленной улыбкой и подмигнул. Мне смутно вспомнилось что-то — что-то, чего я не мог понять до конца.
Удалив убивоидов взмахом кисейной ручки — «Марш на пост!» — толстячок схватил меня за руку и, увлекая за собой, покатился к флоутеру. Погрузившись в летательный аппарат, мы бесшумно проследовали через череду высоких арок, анфиладу роскошных залов и галерей и наконец остановились в небольшой передней, открывающейся в более просторное помещение, представившееся мне почему-то приемной. Передняя с такими же, как и в остальных покоях Святилища, полупрозрачными стенами и потолком, была шарообразной, тесно заставленной дорогой мебелью. Приказав юному водителю флоутера ждать снаружи, разноцветный толстячок уложил меня на просторный уютный диван, который, приняв форму моего тела, немедленно начал поглаживать мне спину. Подхватив с парящего неподалеку на силовой подставке столика бокал и запотевший кувшин, заботливый человечек преложил мне отведать сок кратифарианских туманных яблок — самый приятный и бодрящий из известных мне прохладительных напитков. Я не спеша осушил поданный мне бокал до последней капли, чувствуя, как мое измученное горло трепещет от наслаждения.
Тем временем закутанный в мантии коротышка решил, по-видимому, привести в порядок мою одежду и начал с того, что принялся осторожными, больше похожими на поглаживания касаниями пухлых ручек отряхивать пыль с моих гетр, точнее, с верхней их части. Некоторая фамильярность подобного обхождения окончательно оформила гнетущие меня воспоминания.
— Не состоите ли вы случайно, — спросил я, стараясь отодвинуться подальше от заботливых ручек и преодолевая при этом сопротивление не желающего отпускать меня дивана, — в родстве с эмиссаром Фраксилии лордом ю`Фипрехаудом?
Пухлая ручка перестала охлопывать мою ногу, кисеи взметнулись, и коротышка издал пронзительную визгливую трель, очевидно, обозначающую смех.
— Какой же я рассеянный! — взвизгнул он. — Забыть представиться! Но как вы наблюдательны, мой милый, сразу заметили наше родственное сходство! — Рука колобка вернулась на мою ногу. — Я старший брат эмиссара, лорд ю`Багнехауд, так меня зовут. Я имею удовольствие и честь быть Первым Доверенным Слугой-Хранителем Его Необъятности Царебога.
Я молча моргнул и уставился на коротышку. Понимая, что нахожусь в обществе той самой особы, в чьи собственные руки надлежит передать цилиндр, я сосредоточился на другом.
— Старший брат?
Мое удивление породило новый каскад взвизгов.
— Ну конечно! В моем положении внешность очень много значит — и Его Совершенство не так давно позволил мне пройти в его личной лаборатории полный курс процедур по программе «О, молодость!» под наблюдением потрясающих гуафакканских специалистов — виднейших авторитетов в этой области. — Жирная ручонка стиснула мое колено. — Я полностью восстановился и ощущаю теперь небывалы прилив сил. Как вы меня находите?
Я пригляделся повнимательнее, но не увидел ничего, кроме лоснящейся от жира сорокалетней физиономии типичного евнуха. Однако слово «восстановился» навело меня на мысль о возможности полезного провокационного маневра.
— Насколько мне известно, — невинно поинтересовался я, — сам царебог никогда не пригбегает к средствам вроде «О, молодость!»?
Ю`Багнехауд отдернул руку, словно обжегшись, и стрельнул глазками в сторону лежащего рядом с ним на диване цилиндра.
— Нет, нет, — взволнованно затараторил он. — Его Божественность не нуждается в подобных процедурах…
В следующую секунду подозрительный взгляд доверенного помощника царебога впился в меня. Я нисколько не сомневался, что эмиссар подробно доложил о моих предположениях касательно содержимого цилиндра, позволивших мне в критический момент требовать надбавки. Теперь ю`Багнехауд ждал, что же последует дальше. Но, заметив мою обезоруживающую улыбку, он снова стал подвижен и весел.
— Итак, мой дорогой Дел, — надеюсь, вы позволите мне так вас называть? — перейдем к делу, а все… прочее потом, — взгляд толстячка похотливо скользнул вверх по моим гетрам и перескочил на мое лицо.
Я поощрительно кивнул.
— Дело прежде всего. Итак, здесь у нас… цилиндр, доставленный в целости и сохранности. Следовательно, пора поговорить об оплате…
Сделав паузу, я намекнул на фетам, и ю`Багнехауд был достаточно сметлив, чтобы понять смысл этой запинки. Он помолчал, разглядывая меня, — вероятно, ожидая новых требований с моей стороны — но напрасно. Нет смысла пытаться оказывать давление на того, в чьем дворце находишься в окружении сотни убивоидов. Поэтому я молчал, стараясь смотреть как можно простодушнее. Выражение ожидания на физиономии Первого Слуги сменила легкая улыбка, и он кивнул, как бы убедившись, что если мне, как всякому человеку, ни в чем нельзя доверять, то по крайней мере я не столь жаден, как прочие.
Встрепенувшись, он закружился в вихре своих мантий, цапнул с дивана цилиндр и нажал на что-то незаметное на парящем столике, призвав слугу, юношу в легком намеке на тунику, сложенного столь же атлетически, как и водитель флоутера.
Горделиво осклабясь, Первый Слуга похвастал, что в Святилище прислуживают только последние модели домашних сервилоидов. Я, развивая тему, ответил, что подобные механизмы стоят значительно дороже, чем нечеловекообразные сервотроны, прислуживающие в лучших домах других планет. Тогда лорд ю`Багнехауд без всякой на то необходимости гордо заметил, что дизайн своих личных слуг он придумывал сам.
Моложавому сервилоиду было приказано проводить меня в гостевые покои и забрать и вычистить мою одежду, пока я буду готовиться к встрече — вечером мне предстояло предстать перед царебогом в его покоях, носящих название «Райский уголок». Или, продолжил ю`Багнехауд, неуверенно всплеснув кисеей, может быть, завтра.
Услышав это, я на миг с содроганием представил себе комбинацию из Мелы, моего корабля и треффов. Я понимал, что очень скоро должен буду что-то предпринять. Но прежде следовало прояснить один важный вопрос.
— Это большая честь для меня, — сказал я, вложив в голос как можно больше энтузиазма. — Но прошу прощения, лорд, как же все-таки с оплатой?..
Ю`Багнехауд издал новую визгливую трель.
— Я был так поражен вашим поялением, мой дорогой Дел, что позабыл обо всем! Остаток денег уже ждет вас на буферном депозите в вашем банке. Как только вы прибудете на свой корабль, эта сумма будет переведена вам по вашему подтверждающему звонку.
— На свой корабль? — безропотным эхом откликнулся я.
— Естественно. — Первый Слуга передал мне обычную пластиковую кредитку с данными перевода. — Вот, удостоверьтесь.
Я машинально принял у него из рук кредитку и проверил ее, заранее понимая, что все окажется в порядке. Ни царебогу, ни ю`Багнехауду не было никакого интереса обманывать меня, столько знающего (или догадывающегося) о содержимом цилиндра.
Между тем необходимо было, чтобы я оставался в Святилище — ждал аудиенции — пока это содержимое не пройдет проверку.
— Теперь, когда с делами покончено, дорогой Дел, — продолжал ю`Багнехауд, — отправляйтесь к себе. Отыдхайте и развлекайтесь как вам будет угодно, — коротышка вновь двусмысленно улыбнулся. — Но не переусердствуйте! Я надеюсь, мой дорогой, что до вашего отлета нам удастся провести немного времени вместе.
Заверив Первого Слугу, что подобная перспектива наполняет меня нетерпением, я на миг задумался, а не задушить ли мне противного сластолюбца перед тем, как унести отсюда ноги. Если, конечно, до этого дойдет.
Ю`Багнехауд забрался в свой флоутер, а я вслед за молчаливым сервилоидом углубился во внутренние покои Святилища.
Неспешно шагая вслед за механическим молодцом по бесконечным чередованиям пересекающихся галерей и проходных залов (бесчисленные двери в их стенах свидетельствовали о наличии множества иных помещений и переходов), я внезапно с содроганием понял, что представляет собой нутро этого гигантского сферического сооружения. Каждый элемент внутренней конструкции, будь то зал или коридор, имел скругленные стены и потолок. Углы отсутствовали вовсе, и помещения напоминали либо огромные шары, либо трубы из стеклообразного полупрозрачного материала, источающего рассеянный неяркий свет. Все это были отличительные признаки известного архитектурного стиля, впервые популяризованного бюрократическими структурами ОФ-Централ и известного под названием «паутинный лабиринт».
Каждый похожий на трубу коридор или сферический зал «паутинного лабиринта» вел к другим перекрестиям и разветвлениям; проходы бесконечно делились, возникали все новые залы и анфилады, в разные стороны разбегались наклонные или винтовые лестницы. Внутренность здания во всех направлениях на всех уровнях пронизывали шахты гиперлифтов. Я слышал, что смотреть на такое сооружение сверху очень интересно: оно довольно красиво и напоминает волшебные узоры ловчей сети мивтакеанского морского паука. Сам я никогда не видел подобного обиталища. Из-за огромного количества стеклостали, необходимой для постройки, такие дома стоили очень дорого и часто оказывались не по карману даже без сожаления расстающимся с деньгами планеталлионерам. Очень скоро ОФ-Централ отказался от такого рода проектов, а выстроенные и готовые к продаже здания демонтировали — никто не хотел тратить целые состояния, чтобы потом всю жизнь искать выход из трехмерного лабиринта, придуманного какими-то идиотами.
Сердце у меня упало. Принимая план юного революционера, я воображал себе некий вполне конкретный замок или поместье, где дорога на кухню строго определена и легко устанавливается. Теперь я уверился, что в «паутинном лабиринте» с его бесконечными разветвлениями, пересечениями, перекрестками, уровнями и тупиками я сразу заблужусь. Несколько мгновений я обдумывал, не попросить ли помощи у сервилоида. Но у того был приказ вести меня в гостевые покои и никак не на кухню.