Лёшка выпил.
- Ты закусывай, - майор придвинул к нему тарелку с серой колбасой. - Я не знаю как бы поступил на твоём месте... Как же теперь ты жить дальше будешь?
- Не знаю. Моментами мне хочется умереть, но покончить с собой я не могу. Легче всего повеситься или отравиться... Такая смерть для слабаков... Нет лучше на поле боя, от руки боевика... Только кто меня туда возьмёт калеку, - его взгляд остановился на пустой бутылки. - Всё что связывало меня с жизнью отнял Юсупов вмести с ногами. Нет больше ничего. Он ещё и убил человека которому я обязан жизнью. Эта сволочь всё забрала, я теперь словно прокажённый. Отброс общества, никчемный человечишка. Какая от меня польза?
Алесей молчал пока Матвеев доставал новую бутылку водки и разливал жидкость по стаканам.
- Может не надо было всё ломать? Ведь ты же даже не поговорил с женой.
- Я действовал как мне подсказывала совесть. Не могу я видеть жалость в её глазах. Это хуже смерти.
- И что теперь? Ты не думал, что возможно поломал и её жизнь? Она же тебя любит...
- И я её люблю, поэтому и ушёл...
- Сделав больно?
- Это быстро пройдёт.
- У тебя-то самого быстро прошло? - майор протянул зажигалку Алексею.
- Пройдёт. Понимаешь я сейчас хочу лишь одного - поймать этого ублюдка Юсупова и голыми руками придушить его, чтобы вся обида и ненависть, накопившиеся тут, - Лёша ударил кулаком себя в грудь, взял зажигалку. - Вышли наружу. Он для меня хуже духа, он моё зло, мой крест!
Алексей сделал затяжку, опустил руку с сигаретой. Тлеющий уголёк сорвался с кончика окурка и упал на пол.
- Мои отношения с Викой разорваны окончательно, не могу я вернуться туда...
- Но и Юсупова убить ты тоже не можешь. Во-первых ты калека...
Слово "калека" разозлило пьяного Поповича. Он схватил тарелку с закуской и со всего маху кинул в Матвеева. В нескольких сантиметрах от головы Олега, она ударилась об стенку и разлетелась осколками...
- Ты совсем спятил? - подскочил к нему возмущённый майор. - Я с ним как с человеком...
- Как с калекой, - поправил его Лёшка, хватаясь за нож.
Он не понимал, как всё произошло - в его голове всё перемешалось и вот теперь перед ним стоит не майор Матвеев, а Махмуд Юсупов. Нож нацелился на источник всех бед и... если бы не прибежавшие, на шум соседи по квартире, то нож бы вошёл в грудь Олега. Майора отделяли от смерти доли секунд...
Из милиции Алексей вышел только вечером следующего дня. Проспавшегося и осознавшего свою вину его выпустили не возбуждая уголовного дела по просьбе потерпевшего майора Матвеева.
Попович не разбирая, куда катит коляску, медленно ехал вдоль улиц. Нужно было как-то жить дальше и чем-то заниматься. Он устал ненавидит, устал существовать в этом чёрном мире...
Алексей потянулся, нащупывая инвалидное кресло, подтащил его к себе. Каждый раз ему приходилось прикладывать много сил, чтобы сесть в коляску. Иногда казалось, что нужно только захотеть и чувствительность вернётся к ногам. Но иллюзия быстро испарялась, возвращая его к реальности, как только он пытался встать на ноги.
Крутя колеса, мужчина ехал по заброшенному дому, натыкаясь на пустые бутылки из-под водки и пива. В голове мелькнула мысль: что не плохо бы собрать тару, чтобы вечером её сдать и купить чекушку для забвения. Лёшка тут же откинул эту идею. Он давал себе каждый день слово, что вот сегодня точно завяжет с пьянством, но наступал вечер - одиночество и старые враги всплывали в памяти, а избавиться от всего мог помочь только алкоголь...
Глава 2.
Виктория стоялапосередине вокзала не знакомого города, окружённая людьми. Тяжёлый, душный воздух и шум раздражали её, а запах фасфуда исходящий из ближайших забегаловок смешанный с потом сотен пассажиров, сошедших или ожидающих поезда, вызывал тошноту. Она сглотнула, переводя дыхание. Взгляд её карих глаз прошёлся по толпе, разыскивая человека в форме.
От стены отделился невысокий бородатый мужчина в белой футболке и шортах. Он подошёл к девушке.
- Здравствуйте! Вы Виктория-Анжела?
- Да, - Краснова кисло улыбнулась незнакомцу.
- Олег, - представился мужчина, с интересом разглядывая её. - А именно такой я вас и представлял. В гостиницу?
- Нет. Если можно, я бы сначала хотела увидеть мужа, - с последними словами к горлу подкатил огромный комок, навернулись слёзы.
- Не хочу вас пугать, но может лучше дождаться утра?
- Что с Алексеем? - Вика посмотрела на мужчину со страхом в глазах.
- Да всё в порядке. Просто он немного не форме, - стал успокаивать майор. - С ним лучше разговаривать утром, до того..., - мужчина замялся.
- Олег у меня очень мало времени. Не надо передо мной юлить. Завтра утром я уезжаю обратно домой, с Алексеем или одна. Так что поехали сразу же к нему.
- Я вас предупредил! - он взглянул на часы. - А в принципе идти никуда не надо. Мы почти на месте. Вот за теми дверями, - он указал на выход. - Работает Алексей.
Он подхватил сумку Вики и направился в ту строну, куда только что указывал. Ничего не понимающая девушка поспешила за ним.
Покинув душное помещение, они остановились на привокзальной площади. Олег развернулся и показывая на вход сказал:
- А вот и Попович!
Возле лестницы пред центральными дверями мельтешили попрошайки. У урны, окружённый двумя разомлевшими от жары бездомными псами, в инвалидной коляске прижавшись головой к стенке, спал пьяный мужик бомжеватого вида. На его коленях лежала замызганная, грязная шапка. Проходящие мимо люди кидали в неё монеты.
Вдруг бомж открыл глаза и пристально посмотрел на Вику. На какое-то мгновение девушка застыла на месте. В заросшем, грязном, оборванном бродяге Краснова узнала мужа. Очнувшись, она уже хотела подойти к нему, когда Алексей ледяным взглядом заставил её остановиться.
Он достал из-под пледа чекушку, отхлебнул прямо из горла. Намереваясь уехать, оттолкнул собак и развернул коляску.
- Лёша подожди, - закричала Вика. - Мне надо с тобой поговорить.
- Я тебе уже всё сказал - в письме, - не оборачиваясь, пробормотал он, удаляясь дальше по улице. Сейчас ему было стыдно перед любимой, и скрыть свой позор он мог, только вновь ретировавшись.
- За то я не всё сказала! - она схватила его за рукав грязной рубашки, пытаясь остановить. - Лёшинька...
Он вырвал руку и хотел поехать дальше, но перед ним появился Олег, перегораживая ему дорогу.
- Лёшка будь мужиком! Выслушай её.
- Ладно, - сдался он, понимая, что вгонят себя в тупик, из которого не знает выхода. - Отвези нас ко мне.
- Может лучше в кафе? - предложил Матвеев.
- Мне скрывать нечего. Или у меня или разговора не будет вообще...
***
Алексей сидел в углу комнаты и смотрел, как женщина, которую он боготворит и любит, плачет. "Как же её побыстрее прогнать? Ещё пару секунд и контроль над собой будет потерян. И что потом? Как забыть нежный изгиб эти губ, карие глаза? Нет, пора с этим завязывать!"
- Чего ты хочешь? - в отчаянии спросил Лёшка, сжимая руками колёса коляски, так что костяшки пальцев побелели.- "Только бы не сорваться и ни кинуться к ней".
Виктория молчала, её губы предательски дрожали, а слёзы сами собой текли по щекам.
- Что тебе от меня надо?
- Ты нужен мне... нам... Пашке...
- А мне никто не нужен! - злясь, прохрипел Алексей. - Ты слышишь меня! Никто!
- Это не правда! Лёша, я люблю тебя!
- Это пройдёт. Тебе только кажется, что любишь... Нет, это не любовь, а привязанность. И я к тебе был привязан... И понимаешь не люблю я тебя. Не люблю! - его не проницаемое лицо ничего не выражало, на самом же деле сердце рвалось в клочья. В эту самую минуту он ненавидел и презирал себя.
- Зачем ты со мной так жестоко? - всхлипывая, спросила Виктория.
- Потому что ты не понимаешь... Всё что было между нами это... это чудовищная ошибка. И я это признал, а ты... ты не хочешь...
- А Пашка, - прошептала Вика и ещё тише добавила: - Пашка тоже ошибка?
- Уходи! Убирайся! - приказал он, делая вид, что не расслышал вопроса.
Девушка встала с выцветшего дивана и медленно пошла к выходу. У самых дверей обернулась.
- Я завтра уезжаю!
- Скатертью дорога! - сказал равнодушноПопович, отворачиваясь к окну...
***
Посадку на поезд уже объявили, до отправления оставались считанные минуты, но Вика не торопилась. Она всё посматривалана перрон ожидая, что Алексей вот-вот появится. Они посмотрят друг другу в глаза и всё поймут без слов, а потом вместе поедут домой к сыну...
Время летело быстротечно, а Попович так и не появился. Матвеев сочувственно вздыхал, как школьник - переминаясь с ноги на ногу.
- Значит, прошла любовь... - пробормотал он, шмыгая простывшим носом. - Вот бы не подумал, что Лёха так может опуститься. Может ещё раз надо было с ним поговорить?
- Да нет... Теперь он должен сам для себя решить ... Я больше не хочу уговаривать, - пробормотала Виктория, жадно всматриваясь во входящих на перрон людей. - Пусть что хочет говорит, пускай гонит меня. Но, его глаза... они его выдают... Он любит меня по-прежнему.
- А может это только тебе показалось, и ты в них увидела - то что хотела увидеть?
- Не знаю... - девушка пожала плечами. - Но в любом случае у меня больше нет времени.
Виктория последний раз окинула взглядом вход на перрон, взялась за поручень и поднялась на платформу.
- Прощайте Олег, - она улыбнулась Матвееву.
- Нет, Виктория - до скорой встречи, - он взял её руку в свои ладони, наклонился и поцеловал. - Не переживайте я не оставлю Поповича одного.
Дойдя до своего купе, она остановилась в дверном проёме. Сдерживаемые слёзы хлынули градом и тут поезд тронулся. Чтобы удержаться Вика схватилась за открытую дверь. Сидевшая у окна пожилая женщина подскочила, обняла девушку забрав сумку.
- Тихо, тихо, - она погладила шершавой рукой Викторию по спине, помогая сесть на диван. - Если надо то поплачь... Глядишь и станет легче.