Многие коллеги Николая уже там, за океаном - в научных центрах, университетах, компаниях Северной Каролины, Орегона, Виргинии, а то и благословенной Калифорнии. Да и найдешь ли штат среди Штатов Соединенных, где не трудились бы "утекшие" из России мозги. Николай не уехал, хотя была для того возможность, а потом как-то не слишком остро, туманно жалел об этом. Ну да что там! Все-таки он увидит Америку. Увидит лучший и самый таинственный биокибернетический центр в мире. Самого Кройфа. Приобщится к последним свершениям мастера. Всего два месяца? Чушь. Уж полгода он там проторчит, как пить дать. Чего ему здесь оставлять? И Татьяну лучше забыть. Отрезать.
Николай летел прямым рейсом в Сан-Франциско через Северный полюс, в полете долго и со вкусом пил сухое калифорнийское вино, убедившись, что оно не уступает ни испанскому, ни грузинскому. Потом пересел на самолет до Лас-Вегаса, а оттуда в Ноксвилл Николая доставил подвернувшийся спортивный самолетик, легкая машина, рассчитанная на двух человек. Распрощавшись с пилотом - тощим молодым негром, он сел в такси и через четверть часа оказался в номере ноксвильского отеля. Прежде всего он позвонил секретарю Монтегю Бодкина и получил уведомление, что директор Центра биокибернетики ждет его в четырнадцать тридцать. Не распаковывая чемодана, Николай принял душ, потратил десять минут на шавасану и наули и, умиротворенный, спустился вниз, ощущая, однако, могучий голод. Портье дал ему исчерпывающие ответы на два вопроса: где можно позавтракать и как добраться до биокибернетического центра.
- Вы можете зайти в наш ресторан при гостинице, но я рекомендую Эдвардса. Там подают форель, а если вы предпочитаете мясо, то лучше бифштексов не найти и в Лас-Вегасе. Мэгги - дочь старика Эдвардса - готовит их по старинным домашним рецептам. Домашняя еда, сэр! Налево и еще раз налево - через две минуты вы на месте. На вывеске - голова быка. А если от Эдвардса спуститься к набережной, то упретесь в муниципальную стоянку. Там и такси, и пункт проката. Если вы к нам надолго, советую взять машину напрокат, это дешевле. От набережной до биоцентра минут семь езды.
- Я приехал на три месяца, - сказал Николай.
- Смело берите машину на весь срок. Центр оплачивает транспортные расходы своих сотрудников. Сэр Монтегю не скуп. Чего-чего, а этого у него не отнимешь.
- Благодарю. Именно к сэру Монтегю Бодкину я и направляюсь. Он ждет меня в половине третьего.
- Приходите на пять минут раньше. И - извините меня, сэр, что я беру на себя смелость давать вам советы, - могу порекомендовать прекрасного парикмахера.
- Что-нибудь неладно с моей головой? - спросил Николай.
- Что вы, сэр! Я далек от мысли подвергать сомнению достоинства вашей головы. Не будь вы талантливы, что вам делать в Центре? Но сэр Монтегю, без сомнения, оценит безупречность прически, а за работу Джорджа Гудвина я могу поручиться. Это мой брат. Если бы я не боялся отнять у вас время, я поведал бы вам, что сказал сэр Монтегю, когда Ричард Глен появился у него в кабинете вот с такими кудря...
На конторке зазвонил телефон.
- Извините, сэр, - портье поднял трубку. - Отель "Скана"... Да, сэр. Разумеется, сэр...
Николай, воспользовавшись паузой, вышел на улицу.
Заведение Эдвардса сразу ему понравилось. От интерьера - темное дерево, низкие абажуры с бахромой - веяло покоем и уютом. Два-три столика из двух десятков были заняты. За стойкой пожилой толстяк в красной барменской куртке негромко разговаривал с худенькой девушкой, высокой, рыжеволосой, с веснушками. Девушка прервала беседу и подошла к Николаю, как только тот уселся у окна.
- Недавно приехали, сэр? Хотите позавтракать?
- На, оба вопроса я отвечаю: "Да". На первый - с удивлением, на второй - с нетерпением. В последний раз я ел над Атлантикой, - сказал Николай и с удовольствием уставился на девушку.
- Значит, вы поститесь уже пять тысяч миль?
- Не менее. Я близок к голодному обмороку.
- Сейчас я вас спасу, мистер...
- Просто Ник. Если вы будете произносить мое имя полностью - Николай Константинович Добринский, - я умру где-то в середине отчества.
- Стало быть, вы русский?
- Да, а это важно?
- В данный момент - особенно. Я удвою толщину бифштекса и подам больше хлеба.
- Вы ангел, мисс...
- Просто Мэг. Если вы будете произносить мое имя полностью - Маргарет Элизабет Финли Эдвардс, - вы умрете где-то в середине второго имени.
Обещанный бифштекс явился почти тотчас. Был он толст и кровоточил. Темно-коричневые корочки лука прикрывали его иззубренной горкой, у подножия которой нежные перья зелени посверкивали каплями уксуса. Бифштекс сопровождала высокая кружка темного пива. На отдельном подносе был подан огромный салат и какая-то тушеная овощная смесь с приправами трех цветов и ароматов.
Снова Мэг появилась не ранее того момента, когда последний кусок мяса и последний глоток пива были проглочены, а овощи частично съедены и частично растрепаны.
- Кофе, Ник? Пирожное?
- О да, с удовольствием. Давайте и пирожное. А скажите, Мэг, как вы узнали, что я только что приехал в Ноксвилл?
- Коренные ноксвильцы знают друг друга в лицо - нас так мало. А те, кто работают в Центре, никогда не бывают здесь днем в будни. Да и вид у вас не здешний. Вы слишком... ну, скажем, аккуратно одеты для мужчины вашего возраста, чтобы сойти за местного. В Ноксвилле меняют джинсы на брюки только на свадьбах и похоронах.
- А портье в гостинице мне советовал зайти в парикмахерскую, прежде чем являться в Центр.
- Еще бы! Сэм хлопочет о клиентуре для своего брата. А кроме того, вы, видно, идете к сэру Монтегю?
- Да.
- Тогда Сэм прав. У нашего Монти предубеждение к длинным волосам.Говорят, когда к нему явился Дик Глен с прической как у... Простите, Ник... - она отошла к соседнему столику, за который усаживался сутуловатый худой человек - морщинистое загорелое лицо, голубые спокойные глаза, седой бобрик.
- Я слышала, вы болели, мистер Хадсон?
- Пустяки, мисс Эдвардс. Если вас не затруднит, стакан молока.
- Сию минуту.
Снимая с подноса белый бокал. Мэг громко произнесла:
- У нас сегодня необычайный наплыв биокибернетиков. Рядом с вами - мистер Николай Добринский, ваш будущий коллега.
Николай. привстал и поклонялся. Седой джентльмен тоже привстал. Лучи морщин разбежались в приветливой улыбке.
Зал понемногу наполнялся. Кофе принес толстяк в красном - сам Эдвардс, как догадался Николай. Он же получил деньги.
Выйдя на улицу, Николай направился было к набережной, но тут взгляд его упал на внушительную витрину с надписью: "Салон красоты Дж. Гудвина". Смутные воспоминания о читанном в детстве "Волшебнике страны Оз" промелькнули в мозгу, и он решительно открыл зеркальную дверь. "Трусливая попытка избежать нелегкой и мало известной мне судьбы какого-то молодца, явившегося к сэру Монтегю с непотребной прической", - подумал Николай, возвращая улыбку мистеру Дж. Гудвину, который сразу же пригласил его в кресло.
Из приоткрытой в соседнюю комнату двери сочился тонкий аромат, далекий, впрочем, от парикмахерского обихода. Хотя воспоминания о кухне Эдвардса были еще свежи, нос Николая с удовольствием ловил нежный запах жареных грибов и чабреца. Брат портье походил на своего монументального родственника не наружностью, а разговорчивостью. И пока журчал его голос, а по волосам бродила массажная щетка, Николай представлял себе встречу с сэром Монтепо - без особого трепета, несмотря на предостережения портье, и с Кройфом, которого он видел в Москве, но знаком с которым не был.
- Эти молодые дарования думают, что содержимое их черепа дает право носить на голове первозданный хаос, - вещал мистер Гудвин. - К счастью, сэр Монтегю и сэр Мэтью получили хорошее европейское воспитание, но их пример, увы, для молодых сотрудников ничего не значит. Они боготворят Кройфа. Не знаю, может быть, он и гениален, но, с моей точки зрения, уход за волосами ему бы не повредил. С вами интересно работать, хотя и не просто: волос жесткий, упругий. Вы, судя по выговору, англичанин?
Николай, не успевший сказать и двух слов, не понимал, каким образом Дж. Гудвин мог составить мнение о его выговоре. Однако отвечать не пришлось: последний удар кисти - и картина была закончена. Николай увидел в зеркале безупречную линию прически, лишившую его остатков мальчишеского облика.
- Вот теперь сэр Монтегю не скажет вам того, что он сказал Ричарду Глену, когда тот осмелился прийти к нему вот с такой гри...
- Джордж! - в проеме двери показалась высокая фигура ухоженного человека средних лет с чувственным ртом. - Ты не забыл про свое варево?
Дж. Гудвин потянул носом, лицо его трагически перекосилось.
- Боже правый, Кен! Мой шапон э шампионьон а ля крем! - отбросив салфетку, он исчез за приоткрытой дверью.
Загремели сковородки. Что-то зашипело. До Николая явственно донесся аромат хорошо сдобренной перцем курицы и жареных грибов.
Прислушиваясь к вкусному запаху, Николай с грустью подумал, что ему так и не пришлось услышать имеющую, по-видимому, широкое хождение в Ноксвилле историю о том, что же сказал сэр Монтегю Бодкин некоему Ричарду Глену, когда тот... и так далее.
Было без четверти два, когда, миновав квартал новых коттеджей сотрудников Центра, Добринский вышел на набережную Колорадо и сразу же наткнулся на заключенную в каре пальм стоянку с дюжиной автомобилей и микроавтобусов. Он выбрал двухместный "форд-электро" красного цвета и собирался было уплатить за месяц вперед, но молодой человек, оформлявший заказ, посоветовал не торопиться, поскольку, как он объяснил, Центр обычно берет на себя расходы за аренду автомобилей своими служащими.