ко. Нейтрализация его уже была отработана, так что, оставив за собой застывшего Хайнриха-младшего, я ушла подальше от гостей на балкон и внезапно поняла, что на этой свадьбе этой мне делать нечего. Невесту я посмотрела и поздравила. Видеть меня здесь особенно никто не хочет, даже Барбара не заметит, если я сейчас уйду. Просьбу отца я выполнила с лихвой, и теперь меня пугала неизбежность общения с Клаусом и Гюнтером. И если второго, скорее всего, удержит при себе жена, то от первого мне придется весь день бегать по дому, а ведь впереди еще и танцы. Я порадовалась, что ни на ком больше не испытала провалившийся на Рихарде метод. От двух увернуться еще можно, а вот если бы их было трое? Или, не дай Богиня, десять? При таких условиях долго не побегаешь. Решено: еду домой и возвращаюсь к тренировкам на собственном муже – он-то со всякими непонятными притязаниями не пристает. К сожалению.
Мои размышления прервали самым безжалостным образом.
– Ивонна, – собственное имя обожгло ухо, как кипяток. Из глубин памяти поднялись воспоминания о днях, когда этот голос мне даже снился.
– Гюнтер? Где ты потерял Эвамарию? – невозмутимо спросила я.
– При чем тут моя жена? – он буквально пожирал меня глазами, что было ужасно неприятно. – Я искал тебя, чтобы поговорить о нас.
– «Нас» не существует, – резко сказала я и с огорчением отметила, что бывший жених полностью перекрыл выход с балкона. Какая жалость, что я не умею левитировать!
– Ивонна, я никогда никого, кроме тебя, не любил, – пылко сказал бывший жених и придвинулся еще на шаг. – Нас разлучила лишь трагическая случайность.
– Если Эвамария услышит, как ты о ней отзываешься, она будет очень недовольна, – едко сказала я и попыталась обойти его, но он не дал мне этого сделать: прижал к перилам и ухватился за них по обе стороны от меня. Такое терпеть я не собиралась. – Гюнтер, немедленно отойди от меня!
– Нет, ты меня выслушаешь хотя бы сейчас, – ответил он. – Я не виноват перед тобой. Эвамария подлила мне сонного зелья.
– Не буду спрашивать, что ты делал в ее спальне, когда она этим занималась. Просто поинтересуюсь, почему ты говоришь это сейчас мне, а не тогда – священнику в храме?
– Я после этого зелья в себя прийти не успел, как оказался в храме и сказал «да», – он возвышался надо мной, как шкаф.
Огромный тяжелый шкаф. И такой же безмозглый.
– Гюнтер, уйди. Нас могут увидеть, и пойдут сплетни. Ты женатый человек, я – замужем. Даже если все было так, как ты говоришь, от этого ничего не изменится.
– Как это не изменится? – запротестовал он, наклоняясь ко мне. – Я ни слова не говорил о своих чувствах, пока ты не вышла замуж – не хотел портить тебе жизнь. Но сейчас-то мы можем тайно встречаться к взаимному удовольствию.
– Что ты такое говоришь? – Я так удивилась, что могла только глупо хлопать глазами.
– Я сниму здесь квартирку. Только для нас. Для тебя и меня. Ты будешь приезжать на выходные. Как тебе моя идея?
– Ты с ума сошел. Между нами ничего не может быть, – твердо ответила я.
– Я видел твоего мужа. Думаешь, я поверю, что ты его любишь?
Он выпятил грудь, чтобы произвести на меня более выгодное впечатление. Лучше бы втянул живот.
– Главное, что я не люблю тебя, – ответила я и с удивлением поняла, что это правда. Я не просто его разлюбила, он вызывал у меня гадливое отвращение. Мне даже находиться рядом с ним противно. – Отпусти же меня наконец.
– Не любишь? Не верю, – он довольно улыбнулся и наклонился еще ниже. – Ты на меня так смотрела, что сразу понятно, что ты не только любишь, но и хочешь. Что, не оправдал муженек надежд?
И с этими словами он попробовал меня поцеловать, но я собрала всю накопившуюся обиду и злость в кулак и резким движением снизу вверх стукнула его по подбородку так, что его голова даже немного запрокинулась. Он отшатнулся и в удивлении уставился на меня:
– Ивонна, да что с тобой?
– Запомни, Гюнтер, раз и навсегда. Я тебя не люблю. Я люблю своего мужа. И не вздумай больше подходить со своими бредовыми идеями. Ты мне противен.
Я брезгливо обошла его и направилась к выходу. Я хотела домой, мне невыносима была даже мысль, что я могу здесь задержаться хоть ненадолго. Теперь главное – с Клаусом не встретиться, мой кулак второго удара не вынесет. Я посмотрела на свою руку, кисть покраснела и начала опухать. Да, идея с проверкой на живых инорах оказалась не очень удачной…
Глава 11
Из дома я выбралась незамеченной никем из гостей. Правда, пришлось воспользоваться черным ходом через кухню. Кухарка ничего не сказала, но посмотрела странно. Еще бы, нечасто к ней забредают в бальном платье. Но я решила не переодеваться: нельзя слишком уж испытывать судьбу, и так очень повезло, что я добралась сюда, не встретив Клауса. Никогда больше не буду улыбаться кому попало. Горничная Элиза, постоянно бегавшая между кухней и залом, без лишних вопросов согласилась принести мне мою сумочку с деньгами, правда, посмотрела осуждающе. Стыдно мне не стало. Сбегать со свадьбы сестры некрасиво, но и находиться здесь я больше не могла. Родительский дом, казалось, стал тесен и давил, давил, давил, заставляя задыхаться. И когда я вышла на улицу, показалось, что с плеч свалилась гора, которую до этого я старательно удерживала.
В дилижансе, под мерное постукивание колес, я вспоминала неприятный разговор с Гюнтером и недоумевала, зачем я сказала, что люблю мужа, ведь ни о чем подобном я и не думала. И все же, надеюсь, что эти слова заставят бывшего жениха выбросить из головы грязные мысли, и он не будет больше подходить с подобными предложениями. Меня опять передернуло, когда я вспомнила его прикосновения. Как я раньше не замечала, какой он гадкий? Рука болела все сильнее. Я прижимала ее к груди, поглаживая второй, посылала всевозможные проклятия в адрес Гюнтера и хотела только одного – побыстрее оказаться дома. Меня немного лихорадило. Богиня, как же хорошо, что наша квартирка рядом со станцией, и не нужно далеко добираться.
По лестнице я поднималась из последних сил. Пожалуй, мы переплатили хозяйке за эту клетушку, расположенную столь высоко. Не каждый согласится забираться на верхотуру по нескольку раз за день. Я начала бояться, что ступеньки никогда не закончатся, ноги уже с трудом переступали, но я понимала: остановлюсь – и все не смогу идти дальше. Так что я не позволяла себе ни малейшей передышки и наконец дошла. Дверь оказалась не заперта, так что я просто толкнула ее и вошла.
У моей плиты стояла Анита, что-то помешивала, смеялась и болтала с Рихардом. Увиденное настолько поразило, что я застыла на месте, не в силах сделать ни шага. В надежде на то, что я ошибаюсь, я обвела взглядом комнату, но Вольфа не увидела. Они были только вдвоем. Анита и Рихард. Моя подруга и мой муж. В ушах зашумело, во рту появился солоноватый привкус от прокушенной губы, и я почувствовала, как вокруг опять выстраивается стена, отделяющая от остального мира. Стена, которая появилась после измены Гюнтера и о которой в последнее время я начала забывать. Оказывается, зря…
– Иви, ты приехала? – радостно прощебетала соседка. – А Рик сказал, что тебя до завтра не будет.
Как ей только совести хватает смотреть мне в глаза? Да, появилась бы я завтра и ничего не узнала б. Ее слова будто пробудили от сна, я сделала шаг назад, развернулась и побежала вниз по лестнице. Я не думала, куда пойду, просто хотелось уйти отсюда как можно дальше и не видеть больше никого из них. Сегодняшний день оказался очень щедр на неприятные сюрпризы. Я успела спуститься лишь на один этаж, когда меня догнал Рихард. Он схватил меня за руку, ту, что я разбила о Гюнтера. Я вскрикнула.
– Иви, что случилось?
– Отпусти, мне больно. Я хочу уйти.
– Это у вас семейная сцена? По какому поводу? – Внезапно раздавшийся голос Вольфа был как гром с ясного неба.
Я обернулась. Жених Аниты бодро поднимался по лестнице, прижимая к груди бумажный пакет, из которого торчало два батона. Он просто ходил за хлебом. Старательно возведенная стена осыпалась с громким звоном, я уткнулась в плечо Рихарда и разрыдалась. Он обнял и успокаивающе гладил по спине.
– Так что же все-таки случилось? – спросил он.
– Прости, я подумала, что ты и Анита… – Слезы текли неудержимым потоком, я всхлипывала, но никак не могла успокоиться.
– Вот выдумала, – возмутился Вольф. – Моя Анита на такое не способна!
– Волле, поднимайся в квартиру, – с нажимом сказал Рихард и чуть позже, тронув меня за плечо, неуверенно спросил: – Иви, ты что, меня приревновала?
До меня стала доходить вся нелепость моего поведения. Как я могла предъявлять свои права на то, что, в сущности, мне не принадлежит? Ведь Рихард ничего не обещал, это мне самой вдруг чего-то захотелось. Как все глупо получилось…
– Прости, я не знаю, что на меня нашло, – ответила я, отстранилась и вытерла слезы. – Видно, день получился слишком тяжелый.
– Кажется, у тебя жар, – сказал он и окинул меня внимательным взглядом. – Что с твоей рукой?
– Ударилась, – равнодушно ответила я.
В груди поселилась пустота, на фоне которой боль в руке казалась чем-то совсем несущественным.
– Пойдем домой, я посмотрю.
Он взял меня под руку и повел наверх, где Анита при нашем появлении сразу издала возмущенный вопль:
– Ивонна, как ты могла такое подумать? Мы же так давно знакомы!
– Извини, – и это было единственное, что я смогла из себя выдавить. Не говорить же, что с Эвамарией мы дружили почти семь лет, и это не помешало ей увести жениха, несмотря на то, что он и не любил ее никогда.
Анита ворчала и возмущалась. Вольф ее утешал. Рихард лечил мой ушиб. От его рук шло мягкое покалывающее тепло, которое не только снимало боль, но и успокаивало. Хотелось, чтобы он не выпускал мою руку никогда. Но отек уменьшался, краснота уходила, так что муж просто еще раз погладил пострадавшее место и отпустил.
– Спасибо, – разочарованно сказала я.
– Так что с тобой случилось? – спросил он. – От случайного удара не будет такого повреждения.