Анжела запнулась:
– Нормально.
– С пересадками?
– Да.
– Надолго к нам?
Тут же Серафима сделала сама себе выговор за бестактный вопрос: можно подумать, ты уже хочешь ее спровадить… Следи за своей речью… Не забывайся…
Анжела как-то неопределенно повела плечами и нахмурилась.
– Не знаю. Посмотрю. Пока не могу сказать ничего определенного. Зависит от многих обстоятельств и факторов.
Серафима нажала на кнопку вызова лифта.
– Понятно. Сейчас согреешься на кухне. Выпьем чай или кофе. Что хочешь?
Лифт остановился на одном из этажей. Анжела как-то странно посмотрела на Серафиму. В глазах мелькнул испуг:
– У вас часто ломаются лифты?
– Нет. С чего ты взяла?
– Лифт стоит на месте. Кто-то его остановил?
– Сейчас он поедет. Наверное, маленькая техническая неисправность. Небольшая пауза. Так бывает.
И в самом деле, после того как Серафима пару раз настойчиво нажала на кнопку, вскоре раздалось шуршание лифта. Когда кабина остановилась, Анжела отступила назад, как бы спрятавшись за спину Серафимы.
Они зашли в лифт, и Серафима увидела, как ее знакомая бледна и напряжена. Сейчас отойдет. Посидит на кухне, выпьет кофе и оттает. Наверное, перелет, общая усталость… вот все эти факторы и сказались на самочувствии.
На кухне Анжела какое-то время сидела, глядя прямо перед собой в одну точку. Когда Серафима поставила перед ней чашку кофе, Анжела вскинула на нее крупные карие глаза:
– Спасибо. – Она прекрасно говорила по-русски, с едва заметным акцентом: – Я, наверное, свалилась тебе как снег на голову?
– Ничего. Все нормально.
– Понимаешь. Внезапная командировка, – начала она, оправдываясь.
– Что-то срочное по работе?
Та часто-часто закивала головой:
– Да. Я сама не ожидала. У нас обычно так не делается. А тут… Минимальное время на сборы – и вперед! А где твой… – она запнулась.
– Друг? Леонард в командировке.
– Ясно. Жаль, что его нет. Он мог бы мне помочь.
– В чем?
– В одном деле. – Анжела нахмурилась. – Если честно, то я на него рассчитывала. Не думала, что его не будет в Москве.
– Его нет. И когда будет – не знаю. Тоже срочная командировка.
Анжела испытующе посмотрела на Серафиму:
– Тогда, может быть, я расскажу тебе…
Но…
– Я не выдам.
Серафима налила себе вторую чашку кофе и приготовилась слушать.
– Я рассказывала, что работаю в одной исследовательской лаборатории.
– Говорила в общих чертах.
– Так вот, – запнулась Анжела. – Это правда. Но не вся.
– Я слушаю…
Кофе был горячим и сладким. Серафима пила такой нечасто. Понимала, что он нагоняет лишние калории. Такой кофе не бодрил, а скорее успокаивал. Вот и сейчас она нуждалась в успокоении, так как все время нервничала из-за Леонарда. Она постоянно задавала себе вопросы: где он и что с ним сейчас? И вот сию минуту, сидя на стуле напротив Анжелы, Серафима почувствовала, как ни странно, облегчение. Может быть, потому что собиралась вникать в чужие проблемы, а не копаться в своих. В ней включился психолог, готовый выслушать пациента. Но Анжела молчала.
– Я слушаю, – мягко повторила Серафима.
– Я… короче. Не слишком ли обременяю тебя? – выпалила Анжела.
– Ничего. Все нормально…
Из рассказа Анжелы складывалась следующая картина. Она трудилась в одной закрытой лаборатории, где занимались секретными разработками. Сказав об этом, Анжела сделала страшные глаза и замахала руками. Один проект, связанный с авиацией. Причем рассматриваются те разработки, которые были сделаны еще в прошлом веке. Начиная с 20-х годов. И вот с некоторых пор ей стало казаться, что за ней следят, с тем чтобы украсть результаты исследований. А в Россию она прилетела, чтобы кое-какие наработки обсудить со сведущими людьми в Москве.
– Как же ты можешь что-то обсуждать, если это секретные исследования? – удивилась Серафима.
– Ведь эти люди тоже когда-то работали над похожей тематикой. Поэтому было бы интересно с ними поговорить. И конечно, не раскрывая суть моих интересов. Но… понимаешь, теперь мне кажется, что за мной следят.
– С чего ты это взяла? У тебя есть доказательства?
Анжела мотнула головой:
– Никаких. Но есть же ин-ту-и-ци-я. – Это слово она произнесла по слогам. – Понимаешь: ин-ту-и-ци-я. И никакими логическими доводами я себя успокоить не могу. Я хотела посоветоваться с Гуджарапом. Мне кое-что удалось узнать…
Серафима промолчала. Она не хотела говорить Анжеле, что иногда бывает не интуиция, а простая мания преследования. Когда любой шорох, стук двери или взгляд случайного прохожего укладываются в одну цепочку – что за тобой следят и хотят уничтожить. Это признаки начинающегося психоза. Но это уже вопрос не к психологу, а к психиатру. Ничего этого Серафима говорить не стала.
– Не надо так думать. Ты просто измучаешь себя. Это все нервы. Надо хорошо выспаться, поехать куда-нибудь отдохнуть. Сменить, как говорят, картинку. Даже простой поход в музей или картинную галерею может отвлечь. А уж если выбраться куда-нибудь на несколько дней, то успех гарантирован. И тогда это состояние уйдет, вот увидишь.
И она погладила Анжелу по руке. Но этот простой жест почему-то вызвал у молодой женщины бурные рыдания.
– Спасибо, Серафима, ты очень добрая. Я рада, что нашла у тебя приют. При-ста-ни-ще. – Некоторые слова Анжела выговаривала старательно и по слогам. – Ты меня выслушала, я немного успокоилась. Сейчас уже поздно, давай спать. Завтра утром у меня много дел, нужно встретиться с людьми, о которых я тебе говорила. И может быть, завтра я позвоню Гуджарапу и переговорю с ним.
– Сейчас он вне зоны доступа.
Анжела сделала большие глаза, а потом часто-часто закивала головой.
– О! Понимаю. Но вдруг он позвонит… Я буду рада побеседовать с ним на интересующую меня тему.
– Я тоже буду рада, – со вздохом сказала Серафима.
Она постелила Анжеле в большой комнате. Перед тем как пожелать ей спокойной ночи, спросила: надо ли ее утром будить. Та ответила, что встанет сама. Но если вдруг не проснется по будильнику, то пусть Серафима ее разбудит.
– Хорошо, – сказала Серафима.
Сон никак не шел. Она лежала в постели и ворочалась. Снедало беспокойство за Леонарда. Как он? Ну мог же подать весточку. Она ждет. Тоскует. Тревожится.
И тут, словно бы услышав ее мольбы, пришла эсэмэска:
«Все в порядке. Спи. Целую нежно. Леонард». И смайлик. Сердечко.
Серафима резко выдохнула и натянула одеяло на голову. И тихо рассмеялась. Она была почти счастлива. А вот полным ее счастье будет, когда он приедет.
В ответ она отправила два больших сердца.
За завтраком Анжела была молчалива и сосредоточена. Она проснулась по будильнику. Его звон разбудил и Серафиму, которая пошла на кухню и занялась приготовлением бутербродов и кофе.
– Надолго уходишь?
– Не знаю.
– Если требуется помощь – звони.
После недолгого молчания Серафима сказала:
– Гуджарап прислал эсэмэску.
– Когда приедет, не сообщил?
– Нет.
– Жаль! Надеюсь, что он вернется в Москву в ближайшее время и я смогу с ним переговорить. Сегодня у меня много дел. Но я постараюсь вернуться к ужину.
– Хорошо. Жду. Что тебе приготовить?
Но в ответ итальянка энергично затрясла головой:
– Нет, Серафима. Не стоит беспокоиться. Это я приготовлю настоящую итальянскую лазанью. Побалую тебя. Куплю продукты и приготовлю.
– Буду ждать. Лазанью я люблю. Готовить не умею. Но в ресторанах ела и как полуфабрикат покупала.
– Это все не то. Все, что ты ела до этого, – ерунда. Я сделаю такую лазанью, что запомнишь ее на всю жизнь.
– Договорились, – улыбнулась Серафима. – Уже предвкушаю чудо-лазанью. Не сомневаюсь, что она будет необыкновенной.
Выпив кофе и съев два бутерброда с сыром, Анжела поднялась из-за стола и посмотрела в окно:
– Погода обещает быть хорошей. Не люблю дождь. Сразу настроение портится. Поэтому мы, итальянцы, такие жизнерадостные. Просто у нас солнца много.
Проводив Анжелу, Серафима подошла к окну. Вот она вышла из дома и остановилась, чтобы перейти дорогу. Дальше все было как в замедленной съемке. Неожиданно вынырнула машина, и в следующий момент Анжела уже лежала на земле. А Серафима почувствовала дурноту, подступившую к горлу. И закричала во весь голос. Да так, что зазвенело в ушах.
Глава втораяОпасный визит
Чтобы чувствовать цену того, чем вы владеете, представьте себе, что вы потеряли это.
Если бы не дурацкая привычка есть по ночам, ее бы уже не было в живых. Вот сколько раз она корила себя за это, а получается, что ночные походы к холодильнику спасли ей жизнь.
Все, что случилось тогда, той ночью, Кира могла воспроизвести с мельчайшей достоверностью – настолько произошедшее врезалось в память. И она не могла его вытравить, даже если бы захотела. Может быть, спустя какое-то время она найдет дорогущего психолога, заплатит ему кучу бабок – и он поставит блок на прошлое. Но это будет когда-нибудь потом… А сейчас ей нужно поспать. Но стоило только прикорнуть, как снова все прокручивалось в голове с бешеной скоростью.
…Она захотела есть и потопала на кухню, стараясь ступать как можно бесшумней. Несмотря на то что дедушка был уже стар – в прошлом году ему исполнилось восемьдесят пять лет, – спал он чутко, и бывало, когда она возвращалась обратно к себе в комнату после того, как сделала маленький набег на холодильник, в коридоре слышала его ироничное покашливание. Он как бы сигналил ей, что все слышал и знает, чем она занималась на кухне.
Она не была толстой – скорее плотно сбитой, но мечтала похудеть хотя бы килограммов на пять. А с этими ночными набегами на кухню выполнить данное пожелание не представлялось возможным.