ассказать об этом…
– Вы знаете, моя бабушка еще кое-что помнит.
– Ваша бабушка? – Кира почувствовала невольное волнение.
– Да. Ей уже девяносто два года. Но память еще хорошая. Кем она только не работала! Кстати, вы из санатория «Ласточка»?
– Да.
– Она работала и там. Какое-то время. Кажется, в пятидесятых – шестидесятых годах прошлого века.
– Простите, а можно я побеседую с вашей бабушкой? Я журналист и собираю интересные факты. Меня очень история о планерах заинтриговала.
– Пожалуйста! Я поговорю с ней. Лучше всего приходить после обеда. Часа в три-четыре. Оставьте ваш телефон, и я вам перезвоню.
Вера Гавриловна жила в своем собственном доме. Она ждала Киру во дворе на лавочке. Это была полная бабушка в пестром платье и с белой косынкой на голове. Людмила представила ей Киру. Женщина посмотрела на Киру, и та поразилась, какой у нее молодой взгляд. Спустя некоторое время она начала свой рассказ.
– Значит так, работала я в этом санатории с пятьдесят пятого по шестьдесят восьмой год. Как сейчас помню. Время было хорошее. Вообще, после войны настроение у всех было светлое, радужное, чего-то хорошего ждали. Пусть после войны и прошло уже много больше десяти лет, а настрой все равно оставался. Меня в санаторий этот направили работать. Он непростой был. Там все больше важные люди отдыхали. Недаром дачи в Крыму у Генералиссимуса Сталина были, да и другие наши вожди любили отдыхать здесь. Климат благодатный. Даже иностранные товарищи сюда приезжали. Моя подруга Нюрка Артемьева работала в «Артеке». Вот уже там она перевидала всяких знаменитостей. А меня, значит, направили сюда.
– Посмотрите, пожалуйста, на эту фотографию. – Кира достала из сумки телефон. Там в памяти мобильного хранился снимок Бертони. Это изображение она нашла в Интернете.
– Фотография? А, вот… увеличили… Ох… А, боже мой, помню, помню… Такой красавец был. Высокий, обаятельный. Да и я молодая была. Собой хороша… Это сейчас зубы повыпали. Да волосы вылезли… А тогда… Он в этом самом корпусе жил. Рядом два других были. Потом их снесли, новые понастроили. А этот оставили, значит… Там особо важных селили. А красавца этого помню. И имя у него такое нерусское было. Ричард? Да. Точно Ричард! Между нами еще такой легкий флирт возник. Нет-нет, не подумайте ничего плохого. Я уже тогда замужем была. За своим первым мужем-фронтовиком. Правда, он умер, когда мне было сорок лет. Царствие ему небесное. Так что все было очень невинно. Вам сегодняшним не понять… но симпатия была. Я тогда была высокой блондинкой, спортивной, фигура хорошая… Он и обратил на меня внимание. Пройдет мимо, какую-нибудь шуточку отпустит или пару слов скажет. А я, хоть и замужем была, вся краснела обычно. А перед тем, как на свою смену заступить, у зеркала вертелась. Смотрела, все ли у меня в порядке…
– Посмотрите теперь на эту фотографию. – Кира протянула Вере Гавриловне снимок, который она украла у Русланы и на котором были запечатлены трое: Бертони, смазанный и нечеткий, Анна Кобалидзе и Петр Деревянин.
– И эту черненькую помню. Вот там, по-моему, роман был. Только искры летели. Красивая дама была, но с характером. Откуда я знаю, что роман был? Ну не слепая же… А потом такие вещи сразу чувствуются. Даже на расстоянии. А по молодости все вообще обостренно воспринимаешь… Этот мужчина раза два еще сюда приезжал. А даму не помню… Наверное, больше сюда не приезжала. Но я уже в другом корпусе работала. И особо романы крутить нам не давали. Время было такое, что с работы сразу вылетишь, да и выговор могли влепить. Сколько раз еще приезжал? Точно уже не помню. Может быть, один, может, два. То, что еще раз приезжал, это точно. Что? В каком останавливался корпусе? В том же. На втором этаже. Окно еще на такое раскидистое красивое дерево выходило. Прямо посередине. Очень красиво было… Я как убираюсь, так в окно иногда выглядывала. Очень мне вид нравился. Тогда еще на горизонте море поблескивало. Сейчас, наверное, другие корпуса заслоняют. Не знаю… У него еще на столе какие-то бумажки всегда лежали, рисунки всякие, там как будто машин каких-то.
– Самолеты?
– Да, наверное, и самолеты были… Один раз я навела порядок на его столе, так он на меня так рассердился, просил больше так не делать. Я это запомнила и больше до его стола не дотрагивалась. Зачем? Если он мне это запретил. Нет, подробно бумаги не рассматривала… А вы мне сказали, журналист? Откуда? Из Москвы? Давно я там не была. Лет тридцать или даже больше.
Мавзолей еще есть? Хорошо… Да. Спасибо… Люда вас чаем напоит сейчас. Всего хорошего. Я пойду полежу. Нет, чуть утомилась. Всего хорошего. До свидания… да… Приходите еще. В следующем году…
Кира подумала, что теперь знает, где искать тайник.
Глава четырнадцатаяМорской людоед
Скука опасней для души, чем риск для тела.
Кира вернулась к себе в санаторий. Прошла к старому корпусу. Она поднялась на второй этаж и, прислушиваясь, пошла по коридору. В пустых номерах стояли стандартные прикроватные тумбочки с рассохшимися дверцами, в паре комнат были столы, ободранные стулья, швабры. Кира поправила сумку на плече. Подумала, что она мешает и надо было ее оставить в номере. Судя по всему, комната, в которой останавливался Бертони, была номер четырнадцать, потому что если следовать описанию Веры Гавриловны, то большое раскидистое дерево прямо посередине было видно именно из него. Она попыталась понять, где может быть тайник. Осмотрела стены, которые когда-то, наверное, имели другой цвет, побывала в нескольких номерах, пока не поняла, что тот, из которого был прекрасный вид на дерево, скорее всего, здесь.
Кира глубоко вздохнула. Неужели она находится в шаге от того, чтобы найти нечто, спрятанное Бертони, то, за чем приехала сюда Анна Кобалидзе десять лет назад. От волнения покалывало в пальцах.
Где можно спрятать бумаги в комнате? Тайник находится в стенах? В полу? Потолке? Кира открыла соседнюю дверь. Там был санузел. Но ни унитаза, ни раковины. Только трубы.
Она постучала по стенам, дверям. Нашла более-менее крепкий стул, встала на него, постучала по потолку… Ничего…
Кира решила пойти на пляж и позагорать, хоть немного отвлечься от забот. Она успела занять пляжный лежак и думала, что спокойно позагорает, а потом поплавает. Но ее одиночество было самым бесцеремонным образом нарушено.
– Я не ожидала увидеть вас так рано! – раздался рядом голос Валентины. – Вы решили поймать первые лучи солнца? Это так здорово… когда солнечная энергия входит в нас и наполняет здоровьем… Мы ловим божественную прану, мы становимся лучше, здоровее, настроенные на одну волну с природой. Вот и врачи, и целители говорят, что утренние часы самые благотворные. Я стараюсь следовать этим заветам. И тогда чувствую себя значительно лучше.
«Ну вот, – с досадой подумала Кира, – прости-прощай спокойный отдых на море. Теперь придется слушать ее болтовню».
– Я видела вас у старого корпуса, который находится в глубине парке, – щебетала Валентина.
– Я там была, когда ходила на массаж.
– Мне кажется, я видела, как вы поднимались на второй этаж, – зазвенел голос Валентины. – Я еще помахала вам рукой.
«Надо же, какая глазастая, – подумала Кира. – Все видит. Такие наблюдательные дамочки обычно первостатейные сплетницы. Все наблюдают и примечают…»
– Кто тут говорит о старом корпусе. – Рядом с ними нарисовался Иннокентий Сергеевич. – Занятное место. Единственное, как я понимаю, что осталось от старого санатория.
– Всем привет! – Теперь уже над Кирой навис Павлик. Он красовался в белых шортах, с панамкой на голове, обнажив белую грудь с выпирающим животом. – Отличный денек! Не находите?..
Кира встала с лежака.
– Пойду поплаваю.
За ней увязался Павлик. Валентина и Иннокентий Сергеевич остались на берегу.
Вскоре Павлик поплыл рядом с ней, загребая по-собачьи.
– А вы хорошо плаваете!
– Спасибо. – Кира перевернулась на спину и стала смотреть на солнце, сощурившись.
– И фигура у вас хорошая, спортивная.
– Это вы мне говорите комплименты?
– Так точно… Решил скрасить ваше одиночество.
– А кто вам сказал, что я одинока? – фыркнула, не удержавшись, Кира.
– Ну, здесь… вы одна… А быть красивой девушке одной на курорте не полагается.
– Много вы знаете о красивых девушках, – поддела его Кира.
– Во всяком случае одна из них – передо мной.
– Благодарствую, – насмешливо сказала Кира, перевернулась и поплыла подальше от надоедливого ухажера.
– Мы могли бы вечером сходить куда-нибудь вдвоем! – крикнул Павлик. – Развеяться в городе.
На берегу Киру ждали Валентина и Иннокентий Сергеевич.
Валентина отправилась плавать, а Иннокентий Сергеевич зашептал, придвинувшись к Кире поближе:
– Мы могли бы с вами прогуляться в окрестностях, да и по самому городу походить. Посмотреть исторические памятники, интересные здания. Как культурные люди…
– Спасибо, я подумаю…
– Или осмотреть здание старого корпуса. Раритет, оставшийся от тех времен.
Кира вздрогнула:
– А почему вы это мне предлагаете?
– Говорят, в старых зданиях можно найти интересные вещи.
– Какие?
– Ну, не знаю… Подумайте над моим предложением. А сейчас я вынужден откланяться. Визит к врачу.
Кира не стала дожидаться возвращения ни Валентины, ни Павлика. У нее пропала охота находиться на пляже в этой компании. Она подумала, что ей придется в дальнейшем искать себе другой пляж, чтобы ей никто не надоедал.
Когда она пришла к себе в номер, то неожиданно увидела, что ее рюкзак закрыт не до конца. Хотя она его вроде закрывала. И еще показалось, пахло как-то странно. Неужели в ее номере кто-то был? Девушка села на кровать…
Вспомнила компанию по столу. Валентину, Павлика, Иннокентия Сергеевича. Ей в голову пришла странная мысль. А вдруг кто-то из этой троицы наблюдает за ней, пасет ее? Она будет подозревать всех троих. Никого не выделяя. Каждый из них может быть под подозрением…