Гриша расчувствовался.
— Спасибо за всё. А относительно Софьи вот что хочу сказать. Примерно за неделю перед её уходом, в колледже на перемене к нам подошли двое парней, похожие на чеченцев. Я могу ошибиться. Для меня кавказцы — чеченцы, ингуши, дагестанцы все на одно лицо. Они вежливо попросили Софью переговорить, уединились минут на десять… После разговора она была не своя, взволнована, не досидела до конца занятий и уехала домой.
— Почему ты мне об этом сразу не сказал?
— Я намекал, ты не реагировал. Это только предположение, что оба события меж собой как-то связаны.
— О чём они говорили? Она поделилась с тобой?
— Нет. Я пытался, она отмалчивалась. В тот же день она купила «Русскую рекламу» и «Нью-Йорк таймс», читала объявления и кому-то звонила. Я не придал этому значение. Мало ли что. А когда через неделю она пропала, вспомнил о странном визите. — Гриша помолчал, и, слегка смущаясь, — признание, что он подслушивал разговор, далось ему с трудом, — тихонечко пробубнил. — Как понял я из вашего разговора, она попала в какую-то передрягу. Её жизнь в опасности?
— Нисколечко. Она работает бэбиситером в американской семье. В другом штате, — подробности я утаил. — Мы наладили отношения.
— А-а… — разочарованно протянул он. — Тогда другое дело. — Он вновь замолк, опустил глаза, заметно было, что он нервничает, борется с собой и что-то недоговаривает. — Не знаю, зачем тебе это говорю, — набрался он храбрости. — Ты спрашивал как-то о моей прежней жизни. Я соврал, сказав, что развёлся, когда в Киево-Печерской лавре… Ты помнишь тот разговор? — Я молча кивнул головой. — Женщина, которая до знакомства с тобой, переспала с десятками мужиков… Ну, ты понимаешь, о чём я. Она не изменяла тебе ни с кем из них. Её романы были в другой жизни. А та, что была женой, и хоть раз тебе изменила, — она вонзила нож в спину. Чужая она. Ненавижу! — Гриша недоговорил, сжал кулаки и быстро вышел из комнаты. Через несколько секунд хлопнула дверь.
Оставшиеся дни он прилежно посещал английские классы, ради которых официально прибыл в Америку. А у меня появилась подработка — обслуживание компьютерного оборудования и консультирование студентов в частной школе на 86-й улице. Двадцать часов в неделю по десять долларов в час наличными — первый шаг к осуществлению американской мечты.
…Три дня Софья испытывала мои нервы на прочность — она позвонила в двенадцатом часу ночи, когда я уже собирался ко сну. Я учёл концовку предыдущего разговора и старался быть сдержанным. Не хватало ещё, чтобы она вновь бросила трубку. Но не успел я высказать опасения и предупредить о мерах предосторожности, как она опередила меня.
— Не волнуйся. Я купила десятидолларовую телефонную карточку, по ней могу звонить с любого телефона. Звонки по Америке дешевле грибов — два цента в минуту. А в Одессу — двадцать центов. Куда бы я ни звонила, пользуюсь карточкой. Линда никогда не узнает, кому я звоню и куда.
— Теперь ты можешь объяснить, что случилось? Почему внезапно уехала? — о Гришином рассказе я не упомянул, полагая, что она всё расскажет сама.
— В колледже меня навестил незнакомец, представившийся представителем Масхадова, нового чеченского Президента, и потребовал в недельный срок вернуть деньги, — призналась Софья ровным, спокойным голосом. — Я струсила — добрая половина уже истрачена — и скрылась от греха подальше. По объявлению в газете я обратилась в агентство по трудоустройству нянечек и домработниц в американские семьи и таким образом оказалась в Мэриленде. За трудоустройство и рекомендацию, что, якобы я работала в американской семье и имею хорошие отзывы, в агентстве с меня взяли двухнедельный заработок.
— В чём заключается твоя работа?
— Линда, моя хозяйка, в разводе. У неё двое детей младшего школьного возраста — мальчик и девочка. Когда Руан и Эллисон возвращаются из школы, за ними кто-то должен присматривать. Здесь так принято. По американским законам дети не должны оставаться одни. Помимо этого, я занимаюсь хозяйством, готовлю, стираю.
— Тебя не пугает место её работы?
— Нисколечко.
— Всё равно, будь осторожна. От властей надо держаться подальше. Помни о своём иммиграционном статусе.
— Я знаю, — обыденно сказала она. — Я не сразу сообразила, куда попала. Вначале меня это беспокоило. Затем подумала, если подружусь с Линдой, то с её связями в Пентагоне и Белом доме, удастся многое разузнать. Украинская эмиграция в первой половине восемнадцатого столетия была небольшой. Если какая-то группа казаков действительно прибыла в Америку, и основала поселение, напоминающее чем-то Сечь, то есть шанс обнаружить его следы. Корабли из Европы приходили в Бостон и в Нью-Йорк. Информация об этом хранится в архиве Конгресса.
«Краще горобець в руці, ніж лелека в небі»[15], крупными буквами на уровне моих глаз высветилась на стене надпись. Больно кольнула мысль: нас подслушивают?! Дух гетмана не даёт поговорить с женой даже по телефону?! — Я вскочил и гневно пригрозил кулаком стене:
— Не лезь в мою частную жизнь!
— Ты это кому? — удивилась Софья. — Кто-то ещё есть в доме?
— Никого нет. Это хозяйке твоей, Линде Трипперной…
Надпись на стене обиделась, услышав неприличное слово, и скрылась, нарисовав жирный кукиш.
У вас, пан гетман, в восемнадцатом столетии так принято выражать свои чувства? Я не ребёнок, чтобы обижаться по мелочам и спокойно отношусь к юмору, даже грубому. Поэтому не стану отвечать вам тем же. Что же касается Софьи. Она неподражаема. В искусстве интриги превзошла самого дьявола. Если переселение душ действительно существует и, меняя облик, человек живёт несколько жизней, то в шестнадцатом веке она была Екатериной Медичи. И тогда — смерть гугенотам! Но кем бы мадам Ривилис ни была в прежней жизни, её нужно предостеречь.
— Забудь о Конгрессе. Эта информация тебе не потребуется. Гриша уехал искать клад. Куда-то на Миссури, — солгал я, опережая события, он собирался уезжать завтра, но маленькая ложь уже ничего не меняла.
Софья хладнокровно выслушала сообщение и пренебрежительно бросила.
— Скатертью дорога. Я сама справлюсь.
— Возвращайся. В нынешней ситуации Нью-Йорк — самое безопасное для тебя место.
— Не время. После того, что с нами произошло, лучше некоторое время пожить раздельно. Так будет лучше для нас обоих.
— Действительно, — подтвердил я с оттенком горечи, — это лучшее решение на сегодняшний день, и зло подумал: «И впрямь, оно и к лучшему. Не имеет значения, что она имеет в виду. Наши корабли плывут по жизни разными курсами. Два раза в одну реку не входят».
«Треба нахилитися, щоб з криниці води напитися»[16], высветилась на стене новая надпись. Неясно, на что дух гетмана на этот раз намекал, но забыв за давностью лет о законах Сечи, он всецело был на стороне Софьи. То, что позволено Мазарини, не позволено ксёндзу и пастору. То, что позволено гетману, не позволено казаку. Спорить и возмущаться — только себе в убыток. Но не вознамерился ли дух гетмана в почтенном трёхсот пятидесятилетнем возрасте с неясными помыслами волочиться за чужой женой? Эй, старикан, найди себе кого-нибудь равным по возрасту! Постыдись, ты почти в девять раз старше неё!
Линда Трипп, Моника Левински и Софья Ривилис
Итак, наши пути разошлись. Софья присматривала за детьми в Мэриленде. Гриша в поисках клада уехал в Канзас Сити, город на границе штатов Канзас и Миссури и, как планировал, устроился на бензоколонке, где для проживания ему была выделена комнатушка, а я, Леонид Невелев, в одиночестве пребывал в двухкомнатной квартире на Эманс авеню.
Денег, зарабатываемых в компьютерной школе, едва хватало на оплату квартиры, но пластмассовая клавиатура семимильными шагами шла уже на смену железной печатной машинке, сметая с дороги машинописные бюро с милыми секретаршами, как относительно недавно, — вспомнился роман «Золотой телёнок» — железный конь пришёл на смену крестьянской лошадке. Бизнес прибыльный, своевременно начатый. В «Русской рекламе» я поместил небольшое объявление о ремонте компьютеров, инсталляции антивирусных программ и обучению новичков компьютерной грамотности, рассчитывая на людей старшего и среднего возраста, и не ошибся. Новая жизнь началась с появлением первых клиентов. Но когда кошелёк начинающего бизнесмена наполнился необлагаемыми налогом купюрами, его голову посетили умные мысли.
Дума первая: «Кто-то, прикладывает невероятные усилия и ищет своё место под солнцем, а кто-то это же удовольствие получает под ультрафиолетовыми лучами в кабинете физиотерапевта. Полный юношеских надежд вопрос: „Девушка, что вы делаете сегодня вечером?“ — и наивный ответ, сказанный с широко раскрытыми глазами: „Кому?“ — имеет глубокий смысл. Счастье обманчиво, противоречиво, мимолётно и непредсказуемо, как „американские горки“, — оно разное, склонное к авантюрам и приключениям; воспользоваться случаем или не воспользоваться — дело сугубо личное, американское счастье ищут и находят исходя из собственных сил и способностей. Но сейчас настало время определиться, спуститься на землю южного Бруклина и довольствоваться тем, что я — Леонид Невелев, бывший программист, а ныне законопослушный житель Нью-Йорка, мечтающий пустить глубокие корни в американскую почву. Какое счастье легко и беззаботно жить в стране неограниченных возможностей, и не напрягать мозг размышлениями о смысле человеческого бытия, ограниченного обычно двухзначной цифрой, доподлинно известной одному лишь Всевышнему. Если Он надумает сделать её трёхзначной и накинет долгожителю пару-другую годков, то, чтобы рекордсмен долго не радовался, наградит его катарактой, чтобы долгожитель не видел то, что не может пощупать».
Дума вторая: «История одесской ветви Бонапарта? Однозначно: её место в дальних ячейках памяти. Начни ворошить прошлое, из кожи лезть, докапываясь до истины во имя никому не нужной исторической правды, — если изыскания не вписываются в общепризнанную историю, ни к чему хорошему они не приводят. Несчастья, навалившиеся после газетной публикации, лучшее доказательство того, что язык надлежит держать за зубами. К тому же, видит бог, брак наш давно уже стал иллюзорным. Если бы Софья, попав на североамериканскую землю, всерьёз задумалась о воплощении давней мечты, — сама ведь рассказывала об искусственном оплодотворении в американской клинике, и на это направила все усилия, то долгожданный ребёнок оправдал бы нелепые её поступки, и я смирился бы с тем, что медицинские счета она оплатила ворованными деньгами. Но сейчас… нет причин надеяться на возрождение семейного храма. Пора расходиться, и пока есть порох в пороховницах — начать жизнь зано