– У нас не было другого выхода. Заморин взял бы нас в плен вместе с кораблями. Или подошел бы флот египетского султана.
Португальцы плыли, не видя берегов, восемьдесят девять дней. Африка явилась из знойного и душного марева вечером на девяностый день, когда багровое солнце впервые закатилось за темную полоску земли, а не блестящую грань океана. Боясь сесть на мель или напороться на камни, командор велел убрать паруса, и каравеллы на ночь остановились. Всем казалось, что они приблизились к берегу поблизости от Мозамбика.
Однако утром кормчие определили широту, и выяснилось – забрались слишком далеко на север. Скоро мореплаватели увидели белый мавританский город, а на рейде несколько кораблей.
Стоя на палубе и рассматривая издали заманчиво белевшие домики и мечети, Васко да Гама спросил лоцмана:
– Что это за город?
– Это Магадокшо, господин. Самый богатый и оживленный город, выросший на торговле рабами. Сюда тянутся караваны невольников из самых отдаленных мест Африки. За рабами приходят корабли из Аравии и Ирана. Сейчас их мало, нет попутного ветра, – объяснил ибн Маджид.
– Много ли у здешнего султана войска?
– Наверное, тысячи три воинов, господин.
– Хорошо, ты свободен. – И командор обратился к Нуньешу и Альваришу. – Очень опасно приближаться к этому городу. Наши корабли превратились в плавучие лазареты. Лучше избежать столкновения с маврами. Здешние жители могут отомстить нам за Момбасу и Мозамбик, с которыми мы поссорились. Я считаю, надо идти дальше, не заходя в этот порт.
И португальские каравеллы поплыли к югу, хотя на них по-прежнему свирепствовала цинга. Здоровые на вид люди испытывали вялость и апатию. Пресная вода была на исходе, ее выдавали по мерке. Вблизи берега прибавилось новое мучение. Тучи насекомых осаждали корабли. Черные и зеленые мухи заражали пищу. Пользуясь отсутствием ветра, с прибрежных болот мириадами нападали кровососы-москиты.
На следующий день спокойно двигались вдоль зеленого берега. Огибая скалистый мыс, вахтенные увидели, как из гавани к ним устремилось множество длинных остроносых лодок с вооруженными воинами. Матросы закричали, зазвонил колокол на «Сао-Габриэле». Все, кто могли двигаться, оказались на палубе. Вышел командор.
– Это пираты, здесь их логовище, – взволнованно сказал ему лоцман из Мелинди.
– Что будем делать, ваша милость? – спросил Нуньеш, напряженно вглядываясь в десятки лодок, несущихся к кораблям.
– Прежде нам были не страшны негры с их копьями и стрелами. Но теперь солдаты лежат вповалку. Если подпустить пиратов, положение станет безнадежным, – ответил командор и приказал: – Все к бомбардам! Привести пушкарей под руки. Быстро заряжайте! Упустим несколько минут, и мы погибли!
При поддержке товарищей пушкари подошли к бомбардам. С трудом зарядили орудия.
– Стрелять издалека, по моей команде, – сказал Васко да Гама.
Черные воины приближались полукольцом, беря каравеллы в обхват, перекрывая путь к отступлению. Их лодки стремительно разрезали тихую гладь залива. Слышалась боевая песня. Блестели на солнце мускулистые тела. Одни негры дружно и сильно гребли, другие уже натягивали луки.
Васко да Гама подошел к борту и взмахнул платком. Прогремел эалп, корабль вздрогнул, все заволокло дымом. Раздались залпы бомбард и с других кораблей.
Когда дым рассеялся, португальцы увидели, что полукруг пиратских лодок распался, некоторые перевернуты вверх дном, а остальные спешат к берегу.
Каравеллы продолжили плавание. Ночью вахтенный и лоцман из Мелинди позвали командора, обратив его внимание на странно светящуюся поверхность океана. Лоцман ибн Маджид предположил, что будет шторм.
Васко да Гама в рупор сообщил новость другим капитанам. Подняли всех, кто мог стоять на ногах. Укрепили бомбарды, закрыли отверстия трюмов, проверили снасти, убрали паруса.
С утра начался шторм. Океан заревел, ветер засвистал в реях. Шипя, обрушились косматые волны. К счастью для португальцев, шторм трепал каравеллы недолго и скоро умчался на восток.
На другой день ибн Маджид показал дальнюю, белеющую строениями, зеленую полоску берега. Он улыбался.
– Мелинди, – сказал лоцман.
Васко да Гама тоже невольно улыбнулся. Наконец-то измученные мореплаватели могли рассчитывать на отдых. Здесь можно было полечить больных и привести в порядок суда. Трубач по приказу командора заиграл звонко и торжественно, пушкари дали залп холостыми. Матросы, крича от радости, хлопали друг друга по плечам.
Васко да Гама велел украсить корабли флагами и лентами. Каравеллы вошли в гавань Мелинди, а навстречу им уже плыли тоже разукрашенные лодки. Посланники султана привезли португальцам овец, кур, апельсины, плоды мангового дерева, кокосовые орехи. Султан Сайид Али поздравлял Васко да Гама с удачным плаванием, передавал, что давно ждет командора и приглашает его со всеми приближенными во дворец.
Командор на этот раз решил полностью довериться султану Мелинди. И все-таки он взял с собой только брата Пауло, Монсаида, Нуньеша да лоцмана Ахмеда ибн Маджида, верно служившего португальцам и на пути в Индию, и в Каликуте, и на обратном пути. Остальных: капитанов Коэльо, Мартинеша, Жоао ди Коимбра, солдат и матросов он оставил на кораблях.
Когда лодка португальцев подошла к берегу, султан Мелинди встретил их, стоя по колено в воде. Не дожидаясь причала, братья да Гама выпрыгнули из шлюпки в воду, чтобы обнять султана. Васко да Гама вел себя, как искренний друг, помнящий услуги и знающий им цену.
Они втроем вышли на берег с мокрыми ногами и начали обмениваться любезностями.
– Да сохранит тебя Всевышний и даст тебе славу, достойную тебя, твоих родных и твоих предков! – восклицал Сайид Али, то поднимая руки к небу, то прижимая их к груди. – Как я рад, что вижу тебя снова, доблестный начальник мореходов, и твоего смелого брата, и твоих воинов и матросов! Вы все достойны наивысших похвал, потому что выполнили желание могучего государя, прославленного короля Португалии! Все мое достояние, моих слуг и придворных, весь мой город с его населением, базарами и причалами я представляю в полное твое распоряжение, о мой долгожданный гость!
Васко да Гама не остался в долгу и отвечал султану в том же духе цветистого восточного красноречия, при переводе еще и подслащаемого ловким Монсаидом.
– Я молю Всевидящего и Всезнающего наградить тебя, о достойнейший правитель Мелинди, блистающего несравненными достоинствами ума, щедрости, великодушия, гостеприимства и благородства? Только твоя неоценимая помощь, твоя искренняя поддержка, твое благожелательство, твои превосходные и преданные лоцманы дали мне и моим людям возможность исполнить поручение нашего владыки, короля Португалии. Ничтожно беден мой язык, чтобы выразить тебе благодарность, преданность и дружбу. Я сам и мой брат, и все мои офицеры и матросы чувствуем себя обязанными тебе, о благородный султан, и готовы тебе служить в чем только сможем! – говорил Васко да Гама, тоже прижимая руки к груди и кланяясь. Позади него с радостными лицами кланялись султану Пауло да Гама, Нуньеш, Монсаид и лоцман Ахмед ибн Маджид.
Воины султана, в белых бурнусах и синих рубахах, потрясали копьями, выкрикивая что-то гортанными голосами. Пестро одетые черные мальчики с медными кольцами в носу несли кувшины, в которых благоухали прохладительные напитки. Другие, в белых набедренных повязках, держали над гостями зонты от солнца. Двое придворных в полосатых халатах поддерживали братьев под локти как знак почтительности и любезности.
Приятно беседуя, братья да Гама и султан шли к дворцу через окраины города. Здесь, в круглых плетенных из соломы и веток хижинах жили негры. У входа в хижины голые по пояс женщины толкли просо большими деревянными пестами в каменных ступах. Перед торжественным шествием и палками султанской стражи разбегались, поднимая пыль, голые дети, козы, овцы и куры. Женщины прятались в хижины, бросая песты, разбивая глиняные горшки в испуге и суматохе.
За хижинами, посреди просторной площади, находился рынок рабов. Скованные цепями или с деревянной колодкой не шее, прямо на жаре, здесь сидели в пыли чернокожие люди.
– Почему среди рабов мало мужчин? – спросил Пауло да Гама султана. – Я вижу, в большинстве своем это молодые женщины, подростки и дети. Разве сильный мужчина, способный к тяжелому труду в каменоломнях, при строительстве или для сельских работ не требуется?
– Эти туземцы по природе своей очень ленивы и бестолковы. Кроме того, взрослые мужчины всегда будут стремиться к побегу, сколько бы времени ни прошло, а если не доглядеть, могут быть опасны. Поэтому, как только отряд, отправленный для ловли рабов, захватывает деревню, мужчин сразу убивают. Так же поступают со стариками и старухами. Вместо мужчин забирают мальчиков или подростков. Душа их еще мягка, как воск. При правильном обучении и своевременных наказаниях из них вырастают умелые и покорные рабы, – пояснил гостю султан.
– Это очень мудро, – сказал Васко да Гама. – Но куда отправляют их в таком количестве?
– Раскупают рабов и для местного употребления. Однако главные покупатели – это купцы из Аравии, Египта, Ирака и других мусульманских стран. Корабли арабских работорговцев ходят этим маршрутом многие сотни лет.
Рынок рабов остался позади. Начался арабский квартал, белея стенами оштукатуренных домиков и укромных дворов, шелестя кронами пальм и тенистых деревьев. Стало гораздо прохладней, улицы были чисто выметены.
Дворец и сад султана занимал почти половину этого квартала. Из-за высокой стены видны были пышные пальмовые листья. На стене были заметны кое-где неподвижные часовые с копьями. Дальше высились тонкие стрельчатые минареты.
При входе, у ворот с двумя башенками по сторонам, стояла стража и, волнуясь, дожидалась возвращения султана с гостями. Загремели барабаны, завыли огромные трубы, оправленные в слоновую кость. Воины склонились перед султаном. Дальше, во дворике с фонтаном, несколько черных рабов пали ниц.