– Помню. Я вижу его так, будто все было вчера. Он был настоящий джентльмен. Немного похож на вас. Я редко ошибаюсь насчет людей.
– Вы сообщили о нем полиции?
Она поджала губы.
– Конечно.
– В какое время пришел этот господин?
– Ровно в пять часов вечера. Я хорошо это помню, потому что в это время всегда пью чай. Поскольку он был очень пунктуален, было совершенно ясно, что этот человек знаком с правилами хорошего тона и…
– Во сколько он ушел?
– Я только что убрала посуду и печенье. Должно быть, около шести часов.
– Вам не показалось, что он торопится? Или что он возбужден?
– О нет! Он даже сказал мне несколько приятных слов и извинился за беспокойство, которое мог причинить мне его воскресный визит.
– Можете описать его более подробно?
– Рост, должно быть, метр семьдесят, скорее худой. Не помню, какого цвета его волосы, он был в шляпе.
– А лицо?
– На самом деле, я не слишком хорошо разглядела его черты. Ворот пальто был высоко поднят, а длинный шарф закрывал нижнюю часть лица. Тогда были сильные морозы.
– А его глаза?
– Я их не видела. На нем были темные очки, вроде тех, что носят от солнца.
– Тогда было очень светло?
– Нет. Было уже поздно и темно. Свет шел только от уличных фонарей, но сквозь туман такой свет никого не мог беспокоить. Я подумала, что у него слабые глаза.
– Он приходил после этого?
– Нет. Это совершенно точно. Я никогда не забываю посетителей.
Я решил взглянуть на место преступления. Может, мне повезет найти какую-нибудь улику, которую пощадило время.
– Можно взглянуть на квартиру?
Консьержка напряглась.
– Не уверена, что это законно.
Я понизил голос и заговорил доверительным тоном:
– Я вам сказал, что действую по приказу самой королевы?
– Я в этом немного сомневаюсь…
Однако эта небольшая ложь вызвала ожидаемый эффект. Старая женщина отнеслась ко мне с уважением, достойным посланника Ее Величества, и тотчас проводила меня в квартиру. Квартира была в безупречном порядке, ничто не напоминало о драме, которая здесь когда-то разыгралась. Я тщательно все осмотрел. Чуда не произошло. Нелепо было надеяться обнаружить здесь что бы то ни было по прошествии стольких лет. Мои слабые надежды нащупать правду отныне целиком зависели от памяти свидетелей тех преступлений. К счастью, у меня осталась точная хроника доктора Ватсона, которая не подвержена ходу времени.
Я попытался подвести итог. Мне показалось, что, сравнивая дела Кинсли и Кардвелла, можно выйти на след.
В деле Кинсли убийство мог совершить странный бродяга. До этого я никогда не рассматривал такую гипотезу, настолько она казалась нелепой и противоречащей фактам. Но на этот раз я был полон решимости рассмотреть все версии.
В деле Кардвелла «дальний кузен» нанес визит паре за несколько часов до убийства. У него был час. За это время он вполне мог подсыпать наркотик в чашки хозяев. Затем он мог выполнить свою отвратительную работу и уйти, при этом не забыв сказать пару ласковых слов консьержке. Очевидно, мужчина нарочно прятал глаза и изменил черты. В точности как Джек-Попрошайка.
Может ли это быть один и тот же человек? Если это так, то в моих руках, возможно, был кончик ниточки.
Следующие несколько месяцев я посвятил тому, что пытался выйти на след этого кузена. Кардвелл давно умер. Я предпринял обширное генеалогическое исследование. Многие члены семьи Кардвелл подходили под описание таинственного посетителя. К счастью, они были живы. Еще месяцы ушли на то, чтобы встретиться с каждым из них. Я проверил их алиби и изучил их жизнь. Вскоре мне стало ясно, что ни один из них не мог совершить преступления. Этот дальний кузен был самозванцем.
Мое убеждение только усилилось.
Я открыл досье на дело Джеймса Барнса, и перечел заметку, составленную Ватсоном: «Пожилой мужчина явился к своим соседям, супружеской паре шестидесяти лет, Эмме и Джеймсу Варне, с которыми он в тот день должен был играть в бридж. Он долго стучал в дверь, без всякого результата. Взволновавшись, он сообщил в полицию, которая нашла старого Джеймса Барнса распростертым в углу комнаты. Его рот был широко раскрыт, будто он собирался закричать, но не произнес ни звука. С ног до головы он был покрыт засохшей кровью. В кровати лежала его жена, или то, что от нее осталось. Стены комнаты были перепачканы кровью, так что было невозможно определить их первоначальный цвет. Тело несчастной было искромсано самым нечеловеческим образом…»
Я встречался с Джеймсом Барнсом после убийства. Он находился в госпитале для душевнобольных. Шок от этого ужасного преступления лишил его разума. Когда его спрашивали о фактах, он только повторял: «Я видел дьявола!» Несчастный ничего не смог мне рассказать.
И снова я решил провести проверочный опрос на месте преступления. Был разгар лета. От Темзы поднимался зловонный запах. Облупившийся дом, в котором жили старые супруги, располагался в самом сердце Лаймхауса. Ничего общего с зажиточным роскошным домом банкира Кардвелла. Мне пришлось переступить груду мусора, над которой жужжали мухи, чтобы подобраться к входной двери. Сторож-великан с лицом скотины встретил меня враждебным ворчанием. Должно быть, до того, как занять это место, он водил медведя. Его руки, мохнатые и грязные, покрывали блестящие от пота мускулы. С этим придется поработать как следует. Я попросил его проводить меня в квартиру, которую занимали супруги Варне. Вместо ответа он сплюнул на землю.
В кармане я нащупал несколько аргументов, которые могли сделать его более сговорчивым. Как я и ожидал, великан стал услужливее. Мы поднялись на третий этаж. Он отворил маленькую дверь в глубине мрачного и грязного коридора.
– Это здесь.
На стенах еще виднелись следы резни. Я начал свое исследование под недоверчивым взглядом цербера. Я изучил каждый сантиметр комнаты в надежде обнаружить улику, избежавшую губительного воздействия времени. Кроме коричневых следов крови, которые местами были видны на стенах, я ничего не увидел. Это место не спешило выдавать свою мрачную тайну.
И вновь мне осталось лишь положиться на память свидетеля. Я обернулся к колоссу с лицом скотины.
– Никто из соседей ничего не слышал?
– Не знаю. Спросите у них. Но многие переехали или умерли.
– Барнсы принимали гостей?
– Очень редко. У них не было детей, и, похоже, родственников и близких тоже не было.
Он нахмурил брови, пытаясь сосредоточиться.
– Разве что только…
– Что?
– У них был старый друг, который навещал их каждый раз, когда приезжал.
– Когда приезжал?
– Я имею в виду, когда приезжал в Лондон. Он снимал небольшую квартиру на той же лестничной площадке, что и они. Но он приезжал редко, да и то не более чем на один день. У него был дом в шикарном пригороде Лондона. Эта квартира служила ему временным пристанищем, пока он улаживал свои дела в столице.
– В день убийства он был у них?
Консьерж почесал голову грязными ногтями, что заставило его потные мышцы заиграть.
– Кажется, и правда был…
– Как звали «старого друга»?
– Питер Блэкстоун.
– После убийства вы его видели?
– Нет, ни разу.
– Вы сообщили о нем полиции?
Колосс обнажил хищные зубы.
– Полиция и я – это две разные вещи. Кроме того, это они должны были задавать мне вопросы.
– Чем занимался этот мистер Блэкстоун?
– Насколько мне известно, он был коммерсантом, как и Барнсы. Поэтому они так хорошо ладили. Скорее всего он был оптовым торговцем, или что-то вроде того.
– Вы знаете его адрес в пригороде?
– Нет. Не принято задавать вопросы, когда арендатор так щедр и скромен.
– Можете описать его?
– Не помню уже. Давно это было.
Человекообразное существо сжало челюсти и сделало раздраженный жест.
– Так вы не рассказали?
– Простите?
– О нем полиции?
Я сунул ему под нос новый аргумент. Память тотчас же вернулась к нему.
– Ну, он был очень пожилым, немного сутулым. Ходил медленно, опираясь на трость.
Консьерж продемонстрировал походку посетителя. В другой ситуации это заставило бы меня рассмеяться.
– У него была достаточно длинная борода и седые волосы.
– А глаза?
– Не могу сказать. На нем всегда были забавные очки.
– Черные?
– Да. Однажды он сказал мне, что свет раздражает его глаза. Оно и понятно, в его-то возрасте.
Я протянул ему деньги. Он забыл поблагодарить меня и вновь надел маску укротителя хищных животных.
Следующие месяцы я потратил на то, чтобы отыскать оптового торговца по имени Питер Блэкстоун. Двое мужчин могли оказаться им. Я нанес им визит. Одному из них было всего двадцать три, а другой был парализован с детства и ни разу не выезжал за пределы своей деревни.
Я начал опрашивать немногочисленных соседей Барнсов, которые жили здесь в то время, когда было совершено убийство. Все утверждали, что в квартире Барнсов в вечер убийства было тихо.
На этот раз я почувствовал, что ухватился за верную нить. Больше не было никакого сомнения в том, что один и тот же мужчина находился в близких отношениях со всеми жертвами. И если он носил темные очки, то не из-за старости, а для того, чтобы спрятать глаза и не быть узнанным!
Казалось, за каждой из драм стоит призрак, странное существо, которое испарялось в воздухе сразу после убийства.
Мое подозрение усилилось. Я решил перейти к делу аббата Поля Мередита.
Прежде всего, я вспомнил о письме старой женщины, которая, вероятно, прислуживала аббату. Я перечел записку, которую анализировал до этого уже десятки раз. Может, мне удастся обнаружить новую улику.
«Мистер Холмс, мне сказали, что вы единственный, кто может раскрыть эту тайну. Исчез еще один сирота. Он уже пятый. Это проделки дьявола или колдуна. Даже несчастный Маллиган повесился вчера, хотя был в полном здравии. Приходите сегодня в восемь вечера в церковь Сен-Джорджа. Я объясню вам, что происходит, расскажу все, что мне известно. Оденьтесь так, чтобы я могла легко вас узнать. Мое зрение сильно ухудшилось за последнее время. Прошу вас запастись терпением и подождать, пока я выйду вас встретить. У меня болят колени. Если я не найду вас, то буду ждать в само