– Сама дура! А Гену за что, ангел ты мой?.. За что мальчика хорошенького пристрелила? Пленочку не поделили? Мальчик красавец, любил тебя, ради тебя девкой переодевался. А ты его в головку пиф-паф!
Лицо Хлебниковой стало пунцовым, глаза загорелись ненавистью. Сдерживаться девушка больше не могла:
– Сволочь он, Гена. Договорился со своим папочкой без меня с Толика Логинова бабки снять. Я по телефону их разговор слышала. Подох, туда ему и дорога.
Волков внимательно посмотрел на Машу. Злость внешность Сенаторши не портила. Наоборот, в бешенстве она хорошела. Редкое качество, отметил про себя майор.
– А подругу тебе не жалко? С Мариной вы за одной партой сидели.
– Она захотела без нас. Гена все сделал, а Строкова пленку зажала.
– Ну виновата, но все же школьная подруга. Пожалела бы? – подначивал Тимофей.
– С этой блядью мой парень спать начал. За что мне ее жалеть?
– Спал и убил? Хороший мальчик.
– Так ей и надо…
– Кто Геннадия надоумил барышней переодеваться? Уж не ты ли?
Маша внезапно успокоилась.
– Генка не дурак.
– Был, – добавил Волков. – Удобно устроились. К тебе он в обличье девушки приходил, чтобы штатнику не доложили о похождениях его русской скромницы. К Строковой – чтобы Логинова не злить.
– Этому я его не учила. Сам, гад, придумал.-. – устало возразила Сенаторша.
– Выходит, адвокат Вольнович давно договорился с сыночком шантажировать депутата?
– Конечно. У него профессия такая, законы знает. Ведь они с Логиновым друзья, земляки. Получить бабки с друга проще… Я, дура, сперва не поняла. Верила парню… А это все его папочка с самого начала придумал…
– А тебе хотелось самой?
– Я этого гада Генку любила. Мне американец по барабану. Старый прижимистый козел. Шубку привез за двести баксов… Думаешь, они другие? Такой же слюнявый, как и наши. И пиписька с наперсток. Я с Генкой удрать собиралась, а он продал…
– Не повезло.
– Все мужики гады…
– Ты грозилась, что Микоэл свое получит. Блефовала?
– Генка и у меня камеру поставил. У адвоката кассета есть. Он штатника достанет…
– Ну молодцы, широко поработали, – восхитился Тимофей.
– Что толку…
– Маша, давай я включу магнитофон, и ты все по порядку расскажешь. А я напишу рапорт, что ты помогла следствию. На суде это зачтется.
– Черт с тобой, пиши, – безразлично согласилась Хлебникова, и майор нажал на кнопку «плэй»…
В воскресенье вечером эксперты сняли отпечатки с колес джипа и подтвердили предположение Глеба Михеева. Внедорожник Пенькова в Переделкино отметился. Генерального директора компании «Забота» взяли в восемь утра. На обыск со следственной группой Ерожин не поехал, но уже знал, что ни резиновых сапог с характерной подошвой, ни надувной лодки с помпой у Федора Александровича не нашли. Подполковник прикрыл глаза и откинулся в кресле. В приемной сидело девять бизнесменов, девять обманутых обманщиков. Их, поставив страшный диагноз, обманул покойный доктор Крапивников. Они надули страховую компанию, предоставив справки, что абсолютно здоровы. Петр наметил начать день опросом пострадавших, но задержание Пенькова планы нарушало. Ерожин сидел и размышлял, как поступить: провести допрос генерального директора или сперва заняться «смертниками»?
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться? – Петр открыл глаза и увидел симпатичную девушку.
– Я вас узнал. Вы Зина Панкова из дежурной части. Обращайтесь.
– Так точно, лейтенант Панкова, но временно работаю у паспортистов. Вы запрашивали сведения о гражданине Костролитине Иннокентии Игнатовиче.
– Да, меня интересовал этот гражданин, – улыбнулся подполковник.
– В паспортном отделе сведений о нем нет. Но мы нашли данные о его родителях.
– Что значит о родителях? – не понял Ерожин.
– Сам Иннокентий Костролитин паспорта пока не имеет. Ему неделю назад исполнилось двенадцать лет. Вот здесь все данные. – И Панкова протянула прозрачную папку с распечаткой.
– Вы, Зиночка, как появитесь, так обязательно с сюрпризом, – усмехнулся Ерожин. – Может, это судьба?
– Вполне может быть… – покраснела Зина. – Я вам еще нужна?
– Идите, лейтенант. Спасибо.
Владелец виллы в писательском поселке – малолетка?! Ерожину вспомнилось ангелоподобное дитя с локонами до плеч. Петра так поразило сообщение, что он даже не проводил взглядом выразительную спинку девушки. «Бред какой-то», – подумал подполковник и пригласил бизнесменов.
– Заходите, господа. Простите, что заставил ждать.
Господа переглянулись и стали нерешительно подниматься с кресел.
– Вы приглашаете всех? – поинтересовался сухопарый очкарик в дорогом темно-зеленом костюме.
– Именно всех, – подтвердил Ерожин и, дождавшись, пока компания рассядется, обратился к посетителям: – Господа, прошу поднять руки тех, кто прошел так называемое лечение у знахаря?
Руки вытянули все девять. Петр Григорьевич поблагодарил.
– Я попробую представить ход событий, если ошибусь, вы меня поправите. – Джентльмены согласно кивнули. Ерожин прошелся вдоль окна, поправил фетровую шляпу на голове глиняного кота-копилки и уселся в свое кресло. Девять солидных мужчин напряженно ждали, когда подполковник заговорит. Наконец хозяин кабинета сосредоточился: – Доктор Крапивников поселил вас «умирать» на загородной вилле. Через какое-то время вам позвонил неизвестный целитель и предложил лечение. Так?
Восемь посетителей снова утвердительно кивнули, а сухопарый очкарик поднял руку:
– Я сам нашел лекаря, вернее, нашла жена. У ее подруги муж экстрасенс. Я обратился к нему. Он меня, засранец, и «вылечил».
– Спасибо, вы свободны. Извините, что потратили время. – Ерожин встал, пожал очкарику руку и проводил его до двери. – А вас, господа, я попрошу описать знахаря. Постарайтесь сделать это подробно. Мне бы хотелось, чтобы вы дополняли друг друга. Собственно, поэтому я и пригласил вас всех вместе.
– Вы хотите услышать про его внешность? – переспросил тучный молодой человек в пестром галстуке.
– Не совсем. После нашей беседы вас проводят в кабинет, где вы поможете специалистам составить фоторобот. А пока мне хочется понять ваше первое впечатление. Что это за тиц? Кто он? Интеллигент? Мужик из народа? Торгаш? Ну и, конечно, возраст. – Бизнесмены переглянулись. К таким вопросам они не готовились. – Смелее. Кто начнет? – Ерожин оглядел всех и остановился на обладателе пестрого галстука.
– Ему лет сорок, может, немного больше. Это не торгаш и не интеллигент.
– Работяга? – удивился Ерожин.
– И не работяга. Скорее мелкий чиновник или агент по недвижимости.
– Во, парень прав. На агента похож. Уговаривать умеет, – поддержал высокий джентльмен в свитере.
– А что думают остальные? – ободрил подполковник.
Остальные ничего путного не добавили. Нашелся опять тучный молодой бизнесмен:
– Пожалуй, еще он на бывшего спортсмена смахивает. Поджарый, подтянутый. Следит за собой мужик.
– Жмот он, это точно, – прорезался высокий тенор. – Ерожин обернулся и увидел здоровенного детину в кожаном пиджаке.
– Почему жмот?
– Десять штук баксов взял и еще за такси потребовал. А приехал на своей машине. Я из окна гостиницы видел. Тачка штук на восемьдесят.
– Марку запомнили? – Подполковник вытянулся, как охотничий пес, почуявший дичь.
– Я с шестого этажа смотрел. Больше крышу видел. Марку не определишь. Спортивная тачка, редкая в Москве. Думаю, не серийная. Цвет серебристый. Может, «мерс», может «БМВ». Не хочу врать. Двухдверная спортивная тачка. По форме совсем свежая. Ей не больше двух лет.
– Спасибо, господа. Теперь напишите заявление. В нем укажете место встречи со знахарем. Сумму, которую уплатили ему за снадобье и за такси. И пойдете на фоторобот. Как вы думаете, если я через несколько дней добуду карточку этого гражданина, вы его опознаете?
– За десять штук баксов я и марсианина опознаю, – заверил молодой бизнесмен в пестром галстуке. Его воодушевленно поддержали остальные.
Отпустив бывших «смертников», Ерожин вызвал на допрос Пенькова. В кабинет привели высокого вальяжного красавца с русой бородкой, чуть лысеющей макушкой и светлыми лучистыми глазами. Федор Александрович не выглядел бледным или озабоченным.
– Присаживайтесь, Пеньков. Вы знаете, что подозреваетесь в убийстве Валентина Аркадьевича Крапивникова. – Пеньков неожиданно расхохотался. – Что вы смеетесь? – Подполковник подобной реакции не ожидал.
– Гражданин следователь, если бы я знал этого парня, может быть, я бы его и укокошил. Но вот беда, не знаком я с Валентином Аркадьевичем… Как вы сказали фамилия?
– Крапивников, – повторил Ерожин.
– С Валентином Аркадьевичем Крапивниковым. Не свела судьба. – Задержанный вынул из верхнего кармана шикарного твидового пиджака шелковый платок и вытер слезы.
– Я вижу, вы не обеспокоены, что попали в СИЗО? – усмехнулся Ерожин.
– Знаете, я ожидал, что меня возьмут, но никак не за убийство незнакомого парня. Лет в двадцать по пьяной драке я мог драчуна приложить до смерти. Рука тяжелая. Но уже лет десять не дрался…
– Тогда за какие грехи предполагали сесть за решетку? – Ерожину допрашиваемый начинал нравиться. Вел он себя искренне и смеялся тоже.
– Представьте, если вам два года платят зарплату по двадцать пять штук в месяц, а вы ничего не делаете? Только на счетах расписываетесь. Надо быть круглым идиотом, чтобы не ждать чего-то подобного.
– Вы же директор крупной страховой компании? Неужели там нет работы? Прибыли у вас вполне солидные.
– Понятия не имею, какие прибыли. Это вам бухгалтер Костя расскажет. Он наш компьютерный гений. Все через Интернет шпарит. А я в этом ящике ни ухом, ни рылом. Дадите гитару – с нашим удовольствием. А компьютер не по мне…
– Гитары у меня в кабинете, к сожалению, нет. – Ерожин с трудом сдерживал серьезную мину. – Расскажите, как вы попали на эту должность. И все, что знаете о компании.
– Как попал, сам до сих пор не врублюсь. Получил письмо по почте. Явился по указанному адресу и стал директором.